Токацин - Синтез

— А что, их уже поймали? — спросил Амос, заглядывая через плечо. — Я успел прочитать только про снимки.

— Не поймали, но когда это мешало ввести пару запретов? — отозвался Хольгер. — Видимо, уже есть желающие купить себе такого питомца. Держат же некоторые венерианских плавунцов.

«Канада Периметр аэродром фотографии» — вводил между тем Гедимин, на время забывший о подлёдной фауне Энцелада. «Тёплый Север» не подвёл и в этот раз, выплюнув на экран набор снимков. Последнюю серию выложили в начале зимы. Увидев её, Гедимин вполголоса помянул уран и торий, и сарматы, пререкающиеся за его спиной, замолчали и развернулись к монитору.

— М-да, — сказал после недолгого молчания Хольгер. — Внушительная крепость.

За последний год Периметр заметно разросся в ширину и прибавил в огневой мощи. Гедимин угрюмо глядел на новые турели, импульсные зенитные орудия, боевые дроны и шеренги экзоскелетчиков. Кроме старых «Шерманов», на стену завезли «Рузвельты», да и «Шерманы» обновили, — теперь нечего было и думать вскрыть броню экзоскелета обломком фрила. Среди укреплений виднелись защищённые с воздуха платформы-аэродромы; на одном из них стоял барк, и, кроме него, там хватило места четырём «Кенвортам». Снимок был настолько чётким, что Гедимин даже разглядел надпись «Шангнак» на каждом борту.

— Это мелочи, — буркнул помрачневший Линкен. — Смотри на лес.

Гедимин хорошо помнил дикие, практически нетронутые заросли вокруг и на дне оврагов, хаос валунов и гранитных уступов, где можно было спрятать крейсер. Теперь лес отступил от стены на полкилометра, и в нём появились длинные просеки с небольшими укреплениями в начале и конце каждой из них. Местность разровняли, овраги засыпали, растительность была содрана до голого камня.

— Простреливается насквозь, — сказал Линкен. — Где вы раньше встречались с этим… сулисом? Под самой стеной? Не лезь туда. Убьют на месте.

Гедимин угрюмо кивнул.

— Где тогда? Корабельные овраги?

Линкен покачал головой.

— Я подберу хорошее место. Далеко от Периметра. Сообщишь Конару координаты. Только осторожнее — место мне ещё пригодится.

— Ведёшь полумартышку в своё логово? — прищурился на него Иджес. — А патрули её не перехватят?

Гедимин мигнул.

— Действительно. Много патрулей у Периметра?

— Hasu! — выдохнул Линкен. — Эту мартышку надо охранять ещё и от сарматов! Хороший у тебя связной, атомщик… Ладно. Первого я пойду с тобой. С патрулями объяснимся.

На последней фразе он как бы невзначай сунул руку в карман. Гедимин недовольно сощурился.

— Без динамита никак?

— А это как пойдёт, — усмехнулся Линкен. — Я один хожу там без динамита. А ты, да ещё с полукровкой… Динамита мало — нужен торп!

…Излучатели были практически готовы, и Гедимин наводил последний лоск — присыпал корпуса блёстками, сверяясь с фотографией, найденной в сети. «Надеюсь, это выглядит достаточно нелепо,» — он начертил на излучателе кривую снежинку. «А сюда нужна проволока.»

— Гедимин! — окликнул его Хольгер, отвернувшись от монитора. — Интенсивность падает!

Ремонтник вздрогнул и, отложив излучатель, быстро подошёл к нему.

— Снижается с каждым днём, — Хольгер кивнул на монитор. — Оба реактора… Если так пойдёт дальше, можно эксперимент считать проваленным. Гедимин… Может, поговоришь с ним?

Сармат сузил глаза.

— Как только объяснишь, с кем именно. Следи за монитором, я сейчас.

Теперь за правильной блокировкой дверей «красного отсека» следил лично Константин; стоило Гедимину войти внутрь, не проведя герметизацию, как сигнализация взвыла. Сармат, поморщившись, развернулся к двери и запечатал её. Через несколько секунд вой на грани ультразвука умолк. Гедимин снял наушники и подошёл к щиту управления.

Ошибки быть не могло — интенсивность сигма-потока снижалась с каждым днём, хотя к его источникам никто не прикасался. «Ирренций так быстро не распадается,» — напомнил себе Гедимин, подходя к ближайшему излучателю. Последние две недели устройство не теплело под его ладонью, а линии сигма-поля на защитном экране оставались тонкими и рассеянными. Сармат отсоединил излучатель и перенёс его на стол, под стационарное защитное поле. Вскрыть корпус было делом одной минуты, ещё полчаса Гедимин искал неисправность — и ничего не видел. Ирренций был на месте, распадался с привычной скоростью, — устройство ещё не выработало свой ресурс, его должно было хватить минимум на шестьсот тысяч лет.

«Интенсивность…» — Гедимин медленно потянулся к генератору защитного поля, встроенному в излучатель. «Или её изменение… Надо проверить.»

Через четверть часа он закрыл корпус и убрал лишние защитные экраны. В его руках был излучатель переменного потока — и не хватало ему только управления с монитора. Сармат направил его в стену, подставив дозиметр, быстро поднял и сбавил интенсивность, — устройство работало. «А ещё не хватает шкалы,» — запоздало вспомнил Гедимин, прикрепляя излучатель на место. «Но это несущественно. Как выглядела та пульсация?..»

Он прижал к защитному полю дозиметр, пучок сигма-квантов зацепил его и отразился на экране. «Начальная интенсивность… первый скачок… серия… снижение… ещё один пик… плато,» — Гедимин отдёрнул руку от излучателя и позволил защитному полю схлопнуться. Он по-прежнему не чувствовал ничего, кроме волнения и досады. Полминуты спустя он повернулся к монитору, чтобы выяснить исход эксперимента, но Хольгер уже добрался до громкой связи.

— Гедимин, ты там? Интенсивность возрастает! Было несколько скачков, теперь она снова максимальная! Что ты сделал?

Ремонтник хмыкнул.

— Сделал излучатель переменного потока. Воспроизвёл пульсацию, — сказал он, подойдя к стене. На той стороне, кажется, ждали другого ответа, — Гедимин услышал странный прерывистый вздох.

Настроив второй излучатель, сармат остановился у монитора и довольно усмехнулся. «Сработало. А то — «оно живое, оно живое»…»

Что-то тёплое, похожее на тонкие волокна, прикоснулось к его виску. Сармат дёрнул головой и, не оглядываясь, пошёл к выходу.

Смарт, оставленный на ящике с вещами, негромко загудел, напоминая о пришедшем и непрочитанном сообщении. Гедимин дотянулся до него и перевернулся набок, нехотя открывая глаза. Вчера были полёты допоздна, сегодня — поздний подъём; Оллер ещё не включил громкую связь. Гедимин, обдумав это и сверившись с часами, слегка удивился — обычно в это время комендант запускал рождественские мелодии. Сегодня было тихо — как внутри барака, так и снаружи. Уже неделю было необычайно тихо — ни приземляющихся и взлетающих кораблей, ни грохота падающих на льду экзоскелетов, ни пьяных воплей и попыток петь на улицах. Ураниум-Сити обезлюдел.