Дмитрий Евдокимов - Бретер на вес золота [litres]

Благодаря ежедневным утренним занятиям и богатой дуэльной практике последних месяцев я сохранял ровное дыхание, почти не вспотел и абсолютно не устал. А вот де Ронсар, при всех своих преимуществах в силе и технике, уже тяжело дышал и постоянно утирал со лба пот тыльной стороной ладони. Запыхался, голубчик, думал, что решит вопрос максимально быстро и спокойно пойдет ужинать. Как бы не так! Спокойствие, Орлов, только спокойствие! И обладатель коварного волнистого клинка отправится ужинать прямиком в ад, где ему самое место!

Я в очередной раз отступил, смещаясь при этом чуть вправо – оппонент решил прижать меня к стене дома, лишив путей к дальнейшему отступлению. Не вышло. Ронсар разочарованно выругался.

При его следующей атаке я провел неожиданный рипост, нацеленный в запястье. Месье де Ронсар парировал, но сделал это как-то неуклюже – видимо, моя оборонительная тактика усыпила его бдительность. Раздосадованный тем, что выставил себя в нелепом виде, противник решил реабилитироваться и провел атаку с двойным финтом, закончившуюся выпадом с ударом в грудь. Но я был готов: хлестким полукруговым батманом отбил клинок вправо, пнул его в голень выставленной вперед ноги и проворно отскочил.

Мой соперник вновь замысловато выругался, но я уже его не слушал. Едва он вернулся в стойку, как я разразился градом атак. Все они были нацелены де Ронсару в лицо. Он отбился раз, другой, третий, попытался контратаковать, но я кружил вокруг него, как почуявший кровь стервятник. Спустя какое-то время мне удалось дотянуться кончиком клинка до его подбородка. Ронсар инстинктивно откинул голову назад и судорожно дернул руку со шпагой влево, пытаясь парировать. Слишком сильно – его парада ушла в пустоту. Я же, воспользовавшись секундным раскрытием позиции, в глубоком выпаде нанес удар в грудь. Все присутствующие пораженно вскрикнули и бросились к Ронсару, буквально пригвожденному моей шпагой к стене дома кондитера Тиля. Я и сам не ожидал, что удар получится настолько сильным: кончик клинка вышел у него под правой лопаткой, и, скорее всего, ранение было смертельным. Не помогла индульгенция…

Общими усилиями стонущего де Ронсара уложили на плащ. Я рывком выдернул шпагу. Оповещенный кем-то заранее доктор Каспар оказался рядом, но ему даже не пришлось распаковывать свой саквояж с инструментом – клиент скоропостижно испустил дух.

– Знаешь, Рене, – задумчиво обратился ко мне эльф, когда мы вернулись после этого поединка в трактир, – ты стал реально опасен. Еще немного – и желающих сразиться с тобой в честном бою не останется. Ну, разве что Дюмуа с Надалем или д’Эферон попытаются…

– Перестань, – отмахнулся я, пребывая не в лучшем расположении духа – как-никак только что убил человека, – при ближайшем рассмотрении выясняется, что в нашей стране прилично владеет шпагой гораздо меньшее количество людей, чем должно бы по одному только факту рождения.

– Месье с фламбергом к категории плохо владеющих клинком уж точно не относится. Вернее – не относился, – мрачно усмехнулся Арчер.

К моему вящему удивлению, по поводу набора работников эльф оказался прав: нам без труда удалось завербовать двух новобранцев – Рауля де Рамиреса и Франсуа де Бесконда. Если они и относились к этой работе с презрением, то ничем не выдавали своего отношения, к тому же оба были бедны, и по всему было видно, что предложенные условия оплаты считали чуть ли не манной небесной. Последние сомнения новобранцев рассеялись в тот миг, когда они увидели вывешенный на стене моего скромного жилища холст с заповедями рыцарского кодекса чести. С этого момента они были свято уверены в принадлежности чуть ли не к новому ордену, призванному возродить традиции рыцарства.

Приступив к работе в новом составе, мы очень быстро выяснили, что даже вчетвером не в состоянии обеспечить безопасность двух трактиров и целого городского квартала. Тем более что трактиры становились все более популярными в народе и не пустовали даже в утренние часы. В «Серебряном олене» давно уже шла вялотекущая реконструкция. Еще год назад часть кухонных помещений была перенесена в пристройку, прилепленную к основному зданию со стороны двора. В прежней кухне буквально на днях открыли еще один трапезный зал. А в том крыле, которое выходит фасадом на Восточный тракт и уже несколько лет стояло в строительных лесах, впервые на моей памяти появились рабочие. Дела мэтра Пигаля явно стремились в гору.

Поэтому мы с месье Эйнаурральде сопоставили наши физические и материальные возможности, и компанию нам составили еще господа де Коменж и Ван Гален. А поскольку мои работодатели увеличили оплату за второй трапезный зал и стройку, за которой тоже нужно было присматривать, то вскоре к нам присоединились еще де Ферьер и барон дю Бартез, успевший оправиться от поединка с д’Эмери.

– Во-первых, у вас тут весело, – пояснил свой выбор барон, – во-вторых, здесь возможно почувствовать себя рыцарем, делающим благое дело, в-третьих, мое баронство едва сводит концы с концами, а у вас я хоть самого себя смогу содержать.

Буквально на следующий день моим патрульным удалось повязать двоих грабителей, покусившихся на имущество торговца овощами. По моему распоряжению задержанные были переданы городской страже. А уже спустя час ко мне прибыл посыльный от начальника стражи графа де Фризе с настоятельной просьбой немедленно предстать пред его ясные очи.

Поначалу граф произвел на меня неприятное впечатление. Был он очень толст, имел три подбородка, сильно потел и носил парик с собранными сзади в конский хвост черными волосами. Весь вид его олицетворял сытую беззаботность и уверенность в незыблемости своего положения. Справедливости ради стоит отметить, что о происходящем на городских улицах он все-таки был осведомлен весьма неплохо.

Разговор наш начался с обвинений и угроз, но пыл главы стражников быстро иссяк, и дальше мы пообщались практически на равных. Фризе обстоятельно расспросил о схеме патрулирования, об организации смен, о задержании грабителей. Ни одобрения, ни порицания в итоге высказано не было, зато неожиданно поступило предложение перейти на службу в городскую стражу.

Если бы это случилось в то время, когда я метался между предложением трактирщика и сведением счетов с жизнью, то я ухватился бы за него не раздумывая. Несмотря на непрестижность профессии, невысокое жалованье и плохую репутацию стражников в общем. Но сейчас я уже был не один. За мной были люди, которые мне поверили и которых я не мог подвести, отказавшись от уже данных обещаний. Я сказал де Фризе нет.

Главный стражник горестно вздохнул, но убеждать не стал. Велел воздержаться от соблазнов вершить самим суд и всех задержанных передавать в руки бравых охранников правопорядка. На том и расстались.