Беркем Атоми - Мародер

– Все, маленькая, давай, спокойной ночи. А то я сейчас тут вонять буду, надышишься. И дверь поплотнее, поняла? Молодец ты у меня.

До самого рассвета он продолжал непонятные манипуляции – молол какие-то таблетки, опасливо мочил их желтоватой жижей из темно-коричневой бутыли, что-то отфильтровывал, разбил стакан, провонял все ацетоном…

Утром, выйдя в комнату, жена обнаружила красноглазого Ахметзянова, трясущейся рукой капающего свечкой в какой-то бумажный кулечек. Пустые банки из-под удобрения были кое-как составлены в углу, зато на столе лежали два здоровенных жигулевских бака, из дырки на боку одного торчал такой же кулечек и свисала небольшая веревочка. Ахметзянова собралась было поворчать на тему солярной вони, но, оценив перспективы злить невыспавшегося мужа как малоразумные, воздержалась: тот и так, бешено сверкнув глазами, рыкнул что-то матерное и продолжил химичить.

– Э! Э, ты, баран, бля! Куда, на хуй, прешься, ты! – Караульный снисходительно окликнул какого-то грязного бомжару, ковыляющего через площадь перед ДК. – Будешь тут шляться, замочат, понял, хуета? Давай, чеши нах отсюда.

– Уважаемый, не стреляйте, пожалуйста… – захныкал оборванец. – Я поработать… Вам же надо поделать здесь че-нибудь? Вы ж кирпич вроде возили, класть-то, поди, надо… Ну пожа-а-алуста, хоть че-нибудь, хоть полбуханки, я все могу, я строитель, у меня фирма была, всего стаканчик крупы, и я – все, что надо, месить там, класть, я честно…

Караульному, бывшему охраннику из казино, было приятно – о, как место свое выучили, суки… А то ходили, ебла задрамши, деловые все… Оборванцу повезло – караульный пребывал в прекрасном расположении духа вследствие обильного завтрака под затихаренную со вчерашнего водочку. Строго прищурившись на трепещущего оборванца, крикнул, не оборачиваясь:

– Климко! Э, Климко, че, оглох, бля?!

– Чо, нах? – донеслось со второго этажа ДК.

– Ты это, спроси там, надо им людей на помощь? А то тут вон, принесло, бля, работничка.

– Спасибо, спасибо, уважаемый, дай вам Бог…

Оборванец сгорбился на поваленном столбе и преданно поглядывал на внушительную фигуру караульного, монументально сидящего на ящике с упертым в ляжку прикладом волыны.

– …Вот, понял? И чтоб каменщики не ждали, а то ебну, и вылетишь отсюда, мудило вонючее. Ну? Че встал? Все, давай, хорош надрачивать. Начинай давай.

– Да, конечно, конечно, не беспокойтесь!

Размешивая и оттаскивая каменщикам раствор, Ахмет без проблем определил, какое помещение под что планируется. …Во идиоты. В случае штурма, да хули штурма – просто обстрела из чего-нибудь посерьезней АК, ихние жилые помещения превратятся в забойный цех. Бля, а трубы-то куда выводят! Хотя че это я доебался… Нормально. Может, они наблюдателям веера выдавать собрались… Через три примерно часа смотревшему за рабочими караульному понадобилось куда-то отойти, и он запер Ахмета вместе с клавшими печь каменщиками. Мужики оказались не слишком разговорчивыми, но они пахали на этих уродов уже неделю, и Ахметзянову удалось качнуть немного информации по работодателям. Главный – Костя Жирный, у него якобы сохранились – а может, и приумножились нехилые запасы жратвы – этот Костя вроде как держал то ли киоски, то ли рюмочные, короче, работал с продовольствием. При нем с Самого Начала околачивается несколько человек, то ли менты, то ли военные, со стволами. Это типа «правление колхоза», как выразился каменщик постарше. На побегушках у них человек десять, молодняк безголовый.

– Ты бы видел… как там тебя? Ахмет? Азер, что ли, или кто ты там? Ну, ладно, без разницы, – ты бы видел, говорю, что они творили на Дзержинского. Я вот повоевал, довелось, Афган захватил еще, но, ептыть, такого фашизма тухлого никогда не видал… Это, бля, нелюдь, у них человека убить, как тебе вон поссать сходить, понял? Так что не нарывайся, может, уйдешь еще… А тебя, кстати, как прихватили-то? Чо?! Сам?! Крупы-ы-ы?! Хха-а! Ты понял, Ген? Крупы в получку ждет, епть! Ох ты и муда-ак, товарищ татарин. Не, серьезно, ты не обижайся, конечно, но если тебя, дурака, отпустят – это и будет твоя получка, понял? Са-а-амая большая, бля, в твоей жизни. О, слышь? Идет, собака. Давай, вставай, мужики, щас откроет…

Промесив раствор дотемна, он дернулся было на выход. Его тормознули и хотели было запереть, но Ахмету удалось сделать вид, что он радостно верит в пивную сиську крупы по окончании работы. Самым трудным было контролировать взгляд, но ничего, удалось. Осознание, что тебе в лицо плюет завтрашний труп, точнее, сильно фрагментированный труп, горсточка кишок на соседней крыше, оченно способствовало смирению в беседе. Даже прощальный поджопник Ахмет принял без особых возражений. …Давай, братела. Пинай, хули нет. Пнул ты, если че, в последний раз, так вот она жисть-та поворачивается…

Внести удалось легко: распиздяи караульные со своих постов отлучались постоянно, греться уходили аж на полчаса, бродили по всему зданию, чем-то кидались друг в друга – словом, развлекались как могли. Куда больше, чем отморозков, Ахмет опасался своих коллег, но мужики тоже ничего не подозревали. …Простите, парни. Но, блин, как говорится, выбора у меня нет. Тщательно заныкав сюрпризы, Ахмет упорно трудился, даже заслужил нечто вроде комплимента от караульных: «Смари-ка, этот бородатый-то как хуярит! Стаханов, епть!» Внутренне хохоча, поднял внагляк, до гротеска затупленную морду, сотворил идиотскую лыбу: «Да! Меня везде хвалили, где я работал!» Караульные ржали до слез и надрывного кашля, обещали ему орден, именную лопату и прочую классику жанра, извлекая из ситуации максимум удовольствия; Ахмет же, вволю наиздевавшись над своими жертвами, с этого дня зарекся поворачиваться спиной к дурачкам, особенно к безобидным.

Прошло еще несколько дней, первые две печи закончили, протопили разок – вроде все нормально. Поступило известие, что завтра придет аж сам Костя Жирный – принимать работу, и если все в порядке, послезавтра намечен переезд. Жаба тут же сдавила Ахметово горло: Надо дождаться переезда и завалить всех… Это ж сколько хапнем, прикинь?! Соблазнительно, конечно, однако Ахмет понимал, что, взяв такую добычу в одиночку, подписывает своей семье смертный приговор, к тому же алгоритм процесса был неясен. …Эх, был бы радиовзрыватель, тогда еще можно пробовать. А со шнурком от ботинок вместо ОШП, да с самодельным детонатором – неа, ну нах… Хоть одна сработает – уже счастье. Решил рвать их на крыльце – вдруг внутри разбредутся. Уложил один бензобак под кучей мусора у самого входа, второй засунул в распотрошенный банкомат в фойе. …Знать бы заранее, накусал бы шашнадцатой арматурки, и со стороны горловины, несколько слоев, на битум. Метров на тридцать срубило бы все к хуям собачьим, а так одна волна да камни. Ну да ладно, зато каждая с полста кило, мало, один хрен, не покажется – это с бризантностью у аммонала проблемы, а с фугасностью все в порядке, тот же тротил. Только б самому съебаться успеть…