Павел Мамонтов - Бойцовый кот

«Нет, не может быть, – сказала она себе сама, – он человек, настоящий. Я чувствую».

И Элия в любом случае была благодарна за те минуты счастья, что Андрей подарил ей, пусть и понимала, что вместе они долго быть не смогут. Это закон – мужчины уходят, а женщины ждут, оберегая дом (с оружием в руках), надеясь, что их любимые останутся живы и сочтут нужным возвращаться.

– Элия, Эля, эльфочка. Нет, – приговаривал Андрей, гладя спинку девушки и ниже. – Элия… Юлия. Юля! Ой, а можно я тебя буду звать Юля. Это имя из моей страны.

– Хорошо, только звать меня будешь так только ты. Это наш с тобой секрет будет.

– Посмотрим, это имя хорошее. Оно много значит.

– А что? – Девушка явно заинтересовалась.

– Ну я точно не помню, дословно оно значит что-то вроде «волнистая» «пушистая», – Казаков запустил пальцы в волосы Элии, – ещё этим именем наш летний месяц называется, самый жаркий. И главное, это имя значит что-то вроде царственная, вышедшая из царственного рода, вроде так.

– Как это?

– Ай… в общем, слушай. В нашем… в нашей стране жил великий правитель. Звали его Юлий, он первым нарёк себя императором и был так велик и могуч, что все другие великие правители после него тоже называли себя императорами. И после него остался род Юлиев. Так что Юля как бы тоже можно перевести как царственная.

– Надо же, как странно, – Элия потёрлась щекой о грудь Андрея, – ладно, пусть я буду Юля.

Сначала ни Андрей, ни Элия-Юля не обратили внимание на сирену, хотя, что может ещё значить вой сирены в форте, вечно находящемся на осадном положении. Им не хотелось об этом думать – что им война, когда они рядом. Может, придурок какой-нибудь из городского патруля балуется. Потом прожектор прошелся по окну, на мгновение осветив влюблённых. Затем ещё и ещё раз, под вой сирены свет освещал комнату и два обнажённых тела, сплетённых вместе. Яркая «мигалка» вращалась на высоком шесте, будя жителей форта, наряду с противным звуком.

– Я должен идти, – сказал Андрей, его одежда лежала на полу вместе с пистолетами, а автомат стоял, прислонённый к стене. – Пообещай мне, что сегодня ты будешь осторожна. Просто пообещай и не лезь в опасные места.

– Хорошо, я тебе обещаю.

Торопливо одевшись, Казаков взял от стены автомат, обернулся, глядя на одевающуюся Юлю, и, не прощаясь, вышел на улицу.

Искать свой трапп в этой суматохе было бесполезно, поэтому Андрей побежал к ближайшему отрезку стены, перепрыгнул бруствер, ухнулся в окоп и занял место у бойницы.

– Что? – спросил он у незнакомого красного.

– Мутики взбесились, то ли сами полезли, то ли навёл кто.

Андрей хотел было спросить: «а разве так можно», но потом решил, а какое ему сейчас дело?

Прожекторы рыскали по полю перед стеной, но ничего не находили… нет, несколько раз в их лучах света что-то мелькало, но так быстро, что Андрей не мог заметить что.

Красные вслепую не стреляли – на подавление: патроны жалели. Казакову тоже не хотелось впустую палить по неясным теням, но сидеть без дела было трудно.

И тут по окрестностям разнесся рёв: что-то среднее между рыком и утробным мычанием, который потряс стены и уверенность их защитников. Затем что-то начало рвать свежепоставленные проволочные заграждения. Тогда уж миномёты начали работать туда, куда тянулась проволока вместе с вырванными столбами. Прожекторы мигом осветили то место, Андрей ничего не увидел, кроме огромного силуэта во вспышках выстрелов и перекрестье трассеров, но вместе со всеми отработал туда из автомата.

Довольно сильно хлопнуло уже где-то внутри форта, рёв прекратился, вместе с ним затихла пальба и наступила тишина… и в этой тишине Казаков увидел два зелёных огонька. Сначала он принял их за странные трассеры, но понял, что ошибся. Не могут трассеры приближаться, синхронно подпрыгивая и покачиваясь.

– На один час, два огня! – закричал Андрей и открыл огонь, очень жалея, что в его магазине нет трассеров.

Огоньки качнулись ещё пару раз, а потом взмыли вверх, сразу раздался противный скрежет когтей о бетон, над гребнем стены высунулась горбатая тень. Андрей и красные вскинули автоматы, врезали по ней из автоматов, но существо всё равно перевалилось вниз, ухнуло в траншею. А у всех бойцов уже опустели магазины.

Казаков выхватил ПМ, разрядил его в упор, прямо по горбатой туше. На себе ощутил, как же это мало, восемь патронов, но, пока он возился, бойцы красные уже перезарядили магазины и дальше просто порвали в клочья тварь из трёх стволов.

– Четвёртый сектор, отзовитесь, – донеслось откуда-то.

– Мутик через ограду перелез, – ответил красный рядом с Андреем, – кончили мы его.

– Что за мутик?

– Хрен знает, мы его всего исполосовали.

– Патроны берегите!

От спасибо за совет, чтобы мы без него делали!

Бойцы вернулись к наблюдению в бойницы, от дохлого мутика несло так, что глаза слезились. Запах пер, как если бы долго лежалое мясо сбрызнули керосином, подожгли и тут же потушили.

Мерзкий запашок был, словом. Лучи прожекторов по-прежнему продолжали метаться по предполью крепости, иногда раздавались выстрелы, но в секторе Андрея больше никаких нарушителей не появлялось. Сержанты порой давали команды, куда двигаться, справлялись, какая обстановка, потом раздался общий приказ смениться. Бойцы покидали окопы, сдавая вахту простому ополчению, пусть лучи солнца уже показались из-за горизонта и было понятно, что нового нападения не будет.

Казаков сразу пошёл искать Элию, или Юлю, как ему теперь больше нравилось её называть. Форт был небольшим, но найти ту единственную, которая нужна была Андрею, вдруг оказалось непросто. Сначала он пошёл к её дому и простоял там довольно долго, но Юли всё не было, а солнце меж тем взошло. Скрепя сердце Казаков побродил по форту, пока не понял бессмысленность своих действий. В голову стали закрадываться нехорошие, прямо говоря пугающие, мысли. Андрей скомкал и отбросил их, направился на центральную площадь. Там полно всяких бюрократов и начальников, у них можно выяснить, где искать Элию.

Но не прошёл он и пяти метров, как ему навстречу вышла она. В привычной одежде, с неизменной зелёной обвязкой вокруг головы. Секунда радости сменилась холодком в груди, Элия довольно помахивала Андрею рукой, на которой белела повязка, а на повязке отчетливо алело красное пятно.

– Юля! – закричал Казаков и бросился к ней, обнял, унёс подальше от чужих глаз. – Как?! Что с тобой, милая?! Где?! Почему?!

– Ты чего, Андрей? – с улыбкой ответила девушка, она явно была удивлена реакцией Казакова, причём удивлена приятно. – Ты про это? – Она показала на повязку. – Это пустяки, царапина. Я сама виновата.

– Пустяки!!! – Андрей не выдержал, сорвался на крик, тут же попытался успокоиться, но не выходило, тело трясло как в треморе, и Казаков ничего не мог с этим поделать.