Юрий Корчевский - Разведчик. Медаль для разведчика. «За отвагу»

Разведчики переглянулись. В поиск обычно выходили небольшими группами три — пять человек. Так просто через немецкую передовую проще. А тут едва не взвод по численности. Понятно, что забросить в немецкий тыл хотят самолётом, для того интересовались парашютными прыжками. Но скрытно передвигаться большой группой рискованно. И разведчики это поняли сразу. Как и то, что после выполнения задания удачно вернуться к своим шансов немного.

— Место высадки узнаете перед вылетом. А задача такая — захватить документацию и затем уничтожить радиолокационную станцию. С группой пойдёт специалист. Предоставлю ему слово.

Поднялся невзрачного вида лейтенант. Сразу видно — из штатских. Форма сидела на нём, как на корове седло. Но дело своё знал.

— Наша авиация, особенно бомбардировочная, даже дальняя, которая совершает полёты по ночам, стала нести потери. Оказалось, немцы начали массово выпускать радиолокаторы, радиотехнические устройства для нужд противовоздушной обороны. Они позволяют видеть самолёты хоть днём, хоть ночью на больших дистанциях, до 300 километров.

Среди разведчиков лёгкий гул возник. Все удивлялись. Понятно, не специалисты.

Немцы стали выпускать радиолокаторы большой дальности «Фрайя» и «Хардинг», работающие на дальности до 300 километров. Локаторы могли определить курс цели и её скорость, но не высоту. Лётчику — перехватчику сообщали по рации курс цели, а затем он должен был визуально найти цель. В ночном небе, не зная высоты цели, а только курс, это было не просто. В дополнение к локаторам большой дальности выпустили «Вюрцбург». По дальности обнаружения цели он сильно уступал «Фрайе», но был точнее. Цель определял на 40–60 километрах — курс и скорость. А спарка двух «Вюрцбургов», стоявших на некотором удалении друг от друга, ещё и высоту. Имея точные данные, в помощь истребителям ПВО вступали в действие зенитно-прожекторные части и зенитная артиллерия. Зенитчикам мало поймать самолёт в прицел, выставить упреждение, для поражения самолёта на дистанционной трубке взрывателя снаряда обязательно выставляется высота подрыва, ведь цель поражается не снарядом, хотя и так бывает, а осколками.

Одновременно с наземными локаторами был разработан и выпускался локатор для самолётов «Лихтенштейн». Но в виду громоздких габаритов и большого веса из-за несовершенства конструкции устанавливался на двухмоторных самолётах «НЕ-110» и «Ю-88».

К слову сказать, наши части ПВО и крупные корабли оснащались радиолокационными станциями РУС-2 «Редут». Но промышленность не смогла выпускать их большими партиями.

Лейтенант продолжил.

— Наша задача — обнаружить такую станцию, уничтожить охрану, забрать техническую документацию и уничтожить приборы или машины.

Минуту стояла тишина, разведчики переваривали услышанное. Потом поднялся командир третьего взвода Карташов.

— Позвольте вопрос. Как эту станцию обнаружить, если никто из разведчиков в глаза её не видел? На что она похожа?

— Вопрос по существу. Станция состоит из двух или трёх машин, мы ещё точно не знаем. Тяжёлые грузовики — кунги. Один с антенной на крыше в виде перекрещивающихся железных прутьев, скорее всего выглядит как решётка. Во втором грузовике автономная генераторная установка. Станция должна потреблять довольно много электроэнергии. Должна быть третья, где располагается пункт управления и связи с самолётами ПВО.

— Какая охрана может быть и сколько человек обслуживающего персонала?

— Неизвестно.

Опять среди разведчиков гул голосов. Немцы свои секреты стерегли хорошо. Если будет рота охраны, да ещё персонал, захватить не удастся, в лучшем случае уничтожить огнём стрелкового оружия. Да если охрана невелика, по соседству может располагаться воинская часть.

Тогда группе придётся туго.

— Не расходиться. Получайте боеприпасы, продовольствие. Через час посадка на грузовики и на аэродром.

Обычно после получения задания разведчики начинали обсуждать между собой — как лучше выполнить. А тут известно — что искать, но где? И сколько противника? Информации чтобы строить планы недостаточно. А всё пресловутая секретность. Командование, как и лейтенант — технарь наверняка знали предполагаемый район дислокации локатора.

То, что станция появилась, как-то узнали. Скорее по сведениям от партизан или агентурной разведки. Как понял Игорь, уничтожение станции — задача второстепенная.

Долго ли государству сделать на заводе другую? Для нас, РККА, важно было добыть документацию. Зная частоты и волны, можно найти противодействие. А ещё важно уничтожить персонал. Технического специалиста выучить долго и сложно, иной раз многие месяцы, а то и годы нужны. Например в Японии лётчиков готовили минимум три года и пилоты считались лучшими, на равных противостояли американцам. Вот только резервов времени у Германии почти не было, до конца войны оставалось меньше года. Но об этом во всей действующей армии знал только Игорь.

Бойцы получили боеприпасы, каждый старался взять побольше. На себе не тащить, если с парашютом сбросят. Без продовольствия несколько дней выжить можно, а без патронов и гранат нельзя. Из провизии брали мясные консервы и сухари, причём в вощеной бумаге. Случись дождь или форсирование ручья, такая упаковка не даст размокнуть. Форму на немецкую как и сапоги не меняли. Передвижение такой группы скрыть трудно. Как ни старайся след в след, двадцать мужиков и с грузом тропу пробьют.

Объявили сбор и посадку на грузовики, привезли на полевой аэродром. Группу поджидали два транспортника ЛИ-2, бывшие лицензионные «Дугласы». Группу разделили, десять человек во главе с лейтенантом Карташовым в один самолёт, второй десяток с лейтенантом — технарём в другой самолёт.

Как только стемнело, транспортники взлетели с небольшим промежутком. Парни сидят на скамейках с сосредоточенными, даже отрешёнными лицами. Волнуются, но пытаются скрыть. Как пройдёт прыжок, раскроется ли парашют, ведь запасного не было, вместо него объёмный сидор. Будет ли ветер, не раскидает ли группу. А ещё — не промахнётся ли с местом дислокации штурман. Слишком много важных деталей, от которых зависит успех выполнения задания и сама жизнь, но разведчики повлиять на них не могут.

Полёт длился сорок минут, потом транспортник круто развернулся, бортмеханик подошёл к дверце и как только замигала лампочка на переборке кабины пилотов, закричал.

— Первый пошёл! Быстрее, быстрее!

Кто мешкал, того пинком отправлял за борт. Парашют раскрылся сам, от привязного тросика. Хлопок и Игорь повис на стропах.

Покрутил головой, обнаружил десять парашютов, он одиннадцатый. Стало быть, самолёт покинули все. Самолёт уже не виден, только слабый звук двигателей доносится. Игорь вниз посмотрел. Земли не видно, темнота. Где земля, как далеко? Из темноты появилось дерево, Игорь инстинктивно руки вскинул, лицо прикрыл. По рукам хлестанули ветки, удары по ноге, запахло хвоей. До земли полметра оставалось, а он повис на высокой ели. Парашют застрял в верхушке. Игорь подвигался, попрыгал на лямках. Опуститься не получилось. Пришлось доставать нож, резать лямки. Благо — высота маленькая. Упав на землю, сбросил сидор, подпрыгнул, ухватился за стропы, стал тянуть вниз. Ломая ветки, купол пополз вниз.