Комбат Найтов - Гнилое дерево [Litres]

Четыре группы «хейнкелей» имели каждая свою цель. Один гешвадер в полном составе шел на крепость. Через десять минут почти над самой границей на высоте семи тысяч метров разгорелся воздушный бой. Хейнкели-111 шли без прикрытия. Истребители построили маневр правильно: пропустили немцев под собой, перевернулись, набирая скорость, и выставили их силуэты в полосу более светлого неба на востоке. Загрохотали «Березины» и ШКАСы, расчерчивая небо серебристыми трассами очередей. Навстречу им неслись красноватые трассы 7,92-миллиметровых МГ. Но для большинства ночников это был далеко не первый бой. Их вели генералы Копец и Захаров, боевых вылетов у которых было не меньше, а может быть, и больше, чем у любого летчика люфтваффе. Плохо, что управлять боем было некому и нечем. Самолетные радиостанции еще далеко не на всех самолетах. Но генерал Захаров летел на радиофицированной машине. Получив сигнал от радионаводчика, он включил огни, что означало «сбор». Эскадрилья, которую он вел, вся, кроме одного самолета, развернулась, оставив потрепанный гешвадер. Один самолет, летчик которого увлекся атакой на «хейнкель», вошел вслед за ними в зону действия батарей 6-й ПТБр. Но для зенитчиков это не имело никакого значения.

Залп! Второй! Поправка! Залп! Беглый на сопровождение. Впервые в СССР стрельба проведена дивизионом по высотной цели без применения прожекторов, с наводкой через РЛС. Строй бомбардировщиков, сохранявшийся даже под атаками истребителей, дрогнул, они заскользили в сторону, уходя от вспышек шрапнели, густо покрывшей осколками их путь. Массированного удара уже не будет. А наблюдатели РЛС выдают данные на продолжающие идти к цели машины. Нервы бомберов не выдерживают, и они сбрасывают бомбы, не доходя до цели. Первый налет на крепость отражен. Но на возврате их ждут истребители Захарова, правда, уже в неполном составе.

У боя было много зрителей поначалу, но тут заговорила немецкая артиллерия, что спасло красноармейца Потанина: как только грохнуло на севере, он надел каску и тут же отлетел со своего места в глубь окопа. Что-то хрустнуло в шее. В глазах круги, в ушах звон. Снайпер попал вскользь по каске. Со страху Потанин закричал, заверещал высоким и громким голосом. К нему подскочил санос, осмотрел его и сунул ватку с нашатырем в нос.

– Шея, шея! Мне сломало шею.

– Со сломанной шеей так не кричат! – послышался голос бывалого старшины. – Довысовывался? Чхеидзе! Замени его! Гусев, веди его к себе, пусть очухается.

Но старшину прервала начавшаяся артподготовка немцев. В ответ заговорили батальонные 120-миллиметровые минометы, для которых корректировщики успевали дать обнаруженные цели. А над головами у батальона прошелестели чемоданы шестидюймовых МЛ-20, которые вступили в бой.

В том сорок первом не успевший получить боеприпасы и оставшийся без артиллерийской и воздушной поддержки полк продержался два часа и начал беспорядочно отступать к Осовцу. На этот раз немецкой атаки не последовало. Минометчики, пусть и случайно, но вывели из строя командира 217-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Рихарда Роберта Карла Бальцера, который лично посетил 3-й батальон, которому первому предстояло пересечь границу в его дивизии. Здесь было одно из немногих мест, где граница шла не по реке. Батальон, понеся значительные потери от огня артиллерии и минометчиков, срочно окапывался. Немцы были настолько уверены, что сильного сопротивления не будет, что подкатили к границе на открытых «Ганомагах». А уж на артиллерийско-минометный ответ они вообще не рассчитывали. И получили. Решили ждать утра и уповали на авиацию. Двести тридцать девятый полк майора Ежова подтягивал полковую артиллерию, но вот зенитной артиллерии у него не было. Приходилось надеяться на истребительную авиацию. Крепость зенитной артиллерией передовые части поддержать не могла.

Справа продолжались довольно упорные бои, которые вела вторая стрелковая дивизия. Для того чтобы прекратить давление, на правый фланг был переброшен танковый батальон 6-й ПТБр – семнадцать танков Т-26. Но основные бои развернулись не здесь, а севернее Гродно, в направлении на Алитус. Там у немцев наметился прорыв.

Но сегодня явно не день генерала фон Рихтгофена! В тот момент, когда он собирался выпускать наводившие на всю Европу ужас Ю-87, наблюдатели доложили, что с востока – там день начинается раньше – летит просто туча бомбардировщиков, рядом с которыми крутится не меньшая туча истребителей. Они шли бомбить его аэродромы. И Рихтгофен, считая, что русские всё поставили на один удар, поднял все имеющиеся «мессершмитты» против авиации округа и послал пикировщиков без прикрытия обработать артиллерийские позиции у Осовца, чтобы помочь 42-му АК преодолеть сопротивление русских на «второстепенном участке».

Их там ждали истребители четырех полков армейской смешанной 9-й авиадивизии генерала Сергея Чёрных. Их было много. Да, они действовали устаревшими тройками, да, у них было мало радиостанций. Но их было много. Очень много. Иногда они мешали друг другу, но прорывались сквозь огонь одиноких стрелков «штук» и жгли их. С яростью и озлобленно крича в эфир и в кабине все, что они думают о летящих, с растопыренными «лаптями», неказистых устаревших бомбардировщиках люфтваффе. «Горишь, сука!» – было самым ласковым.

На юге ожесточенные бои развернулись на переправах через Буг. Усиленные красноармейцами, пограничники уверенно держали оборону правого берега реки, а 7-й Армейский корпус, который находился на исходных на правом берегу, увяз в боях за три деревушки под Зумово, что у Замбруво, уткнувшись в скрытый ОП, доты которого располагались в домах выселенных членов АК.

Карбышеву удалось, незаметно для немецкой разведки, расположить там связанные между собой четыре опорных пункта, где развернулась 86-я дивизия, усиленная 7-й противотанковой бригадой. Увы – некомплектной! Но противотанковых средств хватало, а сохранившиеся самолеты трех авиаполков 9-й авиадивизии, основные аэродромы которых находились, по плану и по сведениям немецкой разведки, как раз в этом дико неудобном для обороны месте, поэтому и были уничтожены в первый день войны в том сорок первом, перелетели к Осовцу и поддерживали 86-ю изо всех сил. С самого утра 13-й сбап утюжил позиции 7-го корпуса и прикрывал накопление казаков 6-й кавдивизии, которые вместе с 13-й стрелковой готовили фланговый удар, если у немцев наметится успех. С тыла 86-ю прикрывал мехкорпус подполковника Ахлюстина. Корпус был не полностью укомплектован, и новая техника не поступила, только танки Т-26 и значительное количество БА-10. В тот раз у них кончились снаряды к 45-миллиметровым пушкам, а главное, топливо к исходу второго дня обороны.