Комбат Найтов - Гнилое дерево [Litres]

«Кажется, полоса удач для меня закончилась, и начинается черная полоса в моей армейской жизни. Что ж, не привыкать! С корпуса, скорее всего, вот-вот снимут», – подумал Влад, прикидывая, что под чутким руководством Гарнова он скоро провалит какое-нибудь наступление, и все полетит в тартарары. Ладно, бог не выдаст – свинья не съест!

Он следом за командующим вышел из кабинета и пошел по коридорам и лестницам монастыря вниз на улицу, не забывая козырять в ответ на приветствия личного состава штабов армии и фронта. Вошли в довольно большой зал с готическими окнами и старинными стульями с высокой резной спинкой. Мрачновато, но все выдержано в рыцарском духе. Хотя столы передвинуты и образуют стандартное «Т» с тремя креслами во главе стола. Остальные стулья вплотную придвинуты к столу и пока никем не заняты. Кресла во главе, наоборот, отодвинуты от стола. Так что сесть не приглашают. Несколько офицеров чтото развешивают на черных досках, стоящих справа от стола. Народу немного, стульев больше, чем стоящих вдоль стены генералов. От каждой армии их два: командующий и начальник штаба, – и только от первой гвардейской трое, что еще больше расстроило Владислава. «Значит, будут сейчас снимать! Поэтому и не сажают». Вошел генерал-майор Сидельников, начштаба фронта, и подал команду:

– Товарищи генералы!

Следом за этим вошли маршал Мехлис и генерал-полковник Говоров. «Довольно неожиданное появление! – подумал Влад. – В Москве об этом не говорили!» Стоявшие у стены генералы были не менее удивлены присутствием Мехлиса в комнате. Первым заговорил Говоров:

– Надеюсь, что представлять начальника Главного политуправления РККА никому не надо. Товарищ Мехлис назначен Членом Военного Совета фронта и представителем Ставки Верховного Главнокомандующего на нашем фронте. Прошу присутствующих сразу понять, какое значение придает Ставка нашему фронту и тем задачам, которые предстоит выполнить. Прошу вас, Лев Захарович, и вас, Николай Петрович, – Говоров рукой указал Мехлису и Сидельникову на места в президиуме. Дождавшись, пока они сели, продолжил:

– Товарищи генералы! Ставкой поставлена задача разгромить группу армий «Север» в Восточной Пруссии и взять оплот и символ германской империи – город и порт Кенигсберг, – силами четырех фронтов. Это самая крупная операция наших войск с момента начала Великой Отечественной войны. Впервые в истории столь значительные силы брошены на решение подобной задачи. Но исходя из опыта предыдущих боев в Восточной Пруссии, Ставка пришла к выводу, что для ее решения требуются согласованные усилия такого количества войск.

Показав на карте полосу наступления 2-го Прибалтийского фронта, он перешел к противнику. Оборону здесь держала 4-я армия вермахта под командованием генерал-полковника Хейнрици в составе трех армейских корпусов, в которых находились тринадцать дивизий, одна из них танковая. Однако ее состояние неизвестно, так как она принимала участие в боях под Биркенвальде. Кроме того, в 56-м моторизованном корпусе числилась группа генерала Шлемма, куда входили тяжелые танковые батальоны, точное число их неизвестно. Противник серьезный, опытный, давно действует на этом участке фронта.

– Что касается наших войск, то в боях на территории Пруссии принимали участие только две армии из шести, при этом одна из опытных армий – воздушная. Но и в единственной армии лишь один корпус проводил самостоятельные и совместные наступательные операции на этом участке. Командиры остальных корпусов и командующие всех армий опыта проведения подобных операций не имеют.

По ряду командующих пробежал шумок, который быстро затих под ударами карандаша в руках маршала Мехлиса. Говоров продолжил:

– Я еще раз повторяю: опыта проведения успешных наступательных операций на территории Восточной Пруссии ни у одного из командующих нет. Исключение – генерал-майор Преображенский. Собственно, весь участок, занимаемый сейчас фронтом, захвачен первым гвардейским корпусом. Лишь небольшой участок в районе Вальтилькеннена взят 19-й армией, но ее в составе нашего фронта нет. Поэтому на совещании в Генеральном штабе было принято решение назначить командира 1-го гвардейского корпуса главным инспектором войск фронта и возложить на него обязанности по подготовке личного состава частей и соединений фронта к предстоящей операции, с сохранением должности командира 1-го гвардейского корпуса, который находится на переформировании до 15 декабря 1942 года.

«Опля! Вот это фокус!» – подумал Влад, с некоторым недоумением посматривая на командующего. Но тот подал команду «вольно» и предложил всем сесть за столы, предоставив потом слово генералу Сидельникову, который доложил о размещении сил и средств фронта, затем о планах проверки войск, графике пополнения и прочих штабных премудростях, которые предваряют начало подготовки крупного наступления. Как и прошлой зимой, время начала операции увязывалось с наступлением холодов, что позволяло в более полной мере использовать превосходство в численности в танках и авиации.

После выступления Мехлиса, который в основном напирал на политическую подготовку войск к тяжелым наступательным боям, слово предоставили Владиславу, который доложил о действиях корпуса в последнем наступлении и коротко осветил те приемы, исполнение которых позволило продвигаться вперед осенью. Разбирались в том числе и ошибки в планировании первой артподготовки в начале наступления, отсутствие у соседей воздушных корректировщиков, из-за чего часто приходилось дорабатывать за ними. Отдельно осветил тему, что все гвардейские полки имеют собственный танковый батальон, а не приданный. Так достигается более плотная поддержка танками пехоты и защита пехотой танков. Особое внимание всеми командирами в корпусе уделяется взаимодействию с артиллерией. Одним из главных недостатков он назвал постоянное отставание полковой артиллерии от порядков пехоты, а появившиеся СУ-76 назвал недостаточно маневренными из-за сложности управления, постоянно глохнущего левого двигателя и недостатка мощности одного работающего мотора.

– Мы отсылали наши предложения по упрощению машинного отделения СУ-76, но ответа так и не получили.

Мехлис остановил Владислава:

– Вопрос рассматривался в Ставке и решен положительно. Наш и другие фронты в ближайшее время получат новое самоходное орудие СУ-76М мощностью сто шестьдесят четыре лошадиные силы. Имеющиеся установки будут переделаны фронтовыми мастерскими под проект «М». Управлять механик-водитель будет одним двигателем, а не двумя, как сейчас. Ваша критика была признана убедительной. Продолжайте, товарищ генерал.