Роберт Шмидт - Бездна

Помнящий исподлобья взглянул на девушку. Она тоже казалась растерянной. Немой вырвался из объятий отца и направился в сторону ворот Мяста.

Этот пост отличался от всех баррикад, которые Учитель видал за свою долгую жизнь. Взойдя по лестнице, Помнящий оказался в тесном коридоре, метров двадцати длиной. В ширину он был аккурат такой, чтобы поместился взрослый мужчина. В кирпичных стенах с обеих сторон виднелась сеть узких щелей и небольших отверстий, из которых защитники могли поражать вторгшегося врага. В конце же находилась еще одна плита, с приваренными по всей поверхности метровыми кусками арматуры. Кто-то поднял плиту, едва они приблизились.

Ничего странного, что Полосы и Спортивки не стали штурмовать Място. Такие укрепления рыцари нейлона и футбольных полей не имели шанса взять, даже если бы соединили силы. «Да и Черные Скорпионы здесь бы полегли», – уважительно кивнул Учитель, внимательно разглядывая ловушку.

Широкий тоннель, который шел за постом, тонул в голубоватом сиянии. Неонки горели здесь так же обильно, как и по ту сторону пограничья. И судя по лицам стражников, оказались они помягче, чем можно было предположить.

Толстяк, впустивший беглецов внутрь Мяста, остановился сразу за входом. Тут же к ним подошли три человека в одинаковых мундирах. Они отличались от толстяка, словно огонь от воды. Высокие, плечистые, тонкие в талии, они носили шлемы – настоящие, довоенные. Лица их, казалось, не слишком отличались друг от друга, а ровно подстриженные бороды только усугубляли впечатление, как и следы от язв, столь обычные среди людей, которым приходилось часто выходить на поверхность. На их фоне низкий мужчина лет пятидесяти, с толстыми щеками, выпяченными губами, свиными глазенками и высокими залысинами, над которыми торчали реденькие, коротко постриженные волосенки цвета пепла, выглядел игрушечным.

– Вам повезло, что Тесла желает вас видеть, – обронил он, упирая руки в бедра и еще сильнее выпячивая толстый живот. В этой позе он выглядел точь-в-точь как солдат Швейк. Даже шапка у него была похожей, а мундир – настолько же неопрятным. – А то я отослал бы вас к черту, как и прочих оборванцев. Лезете к нам, словно мухи на говно, один бог знает, зачем.

– А ты глянь в зеркало, засранец, может, и поймешь, – фыркнула Искра, стараясь держаться подальше от Учителя.

Толстяк смерил ее презрительным взглядом.

– Если бы не уважение, которое я испытываю к нашему профессору, я бы принял предложение твоего приятеля, – ответил он, после чего перевел взгляд на Помнящего. – А ты – имеешь наглость приходить сюда после всего, что вы нам сделали?

– Это было пятнадцать лет назад, – возмутился Учитель.

– И что с того? Кто-то простил вам ваши преступления? – иронично вопросил стражник. – Что-то я о таком не слышал… – Потом, сделавшись серьезным, он добавил: – Декрет бургомистра, в котором написано: «Всякий пойманный офицер Полос, Спортивок и Черных Скорпионов должен быть расстрелян на месте», все еще действует. А я вижу, – добавил он, кивнув на татуировку, – передо мной некто в ранге капитана, причем – очень известный в наших местах. Если бы те скоты знали, что скрывается под повязками…

Помнящий с угрозой посмотрел на девушку, но она промолчала – похоже, в порядке исключения. Должно быть, последние происшествия научили ее, что есть границы, переступать которые не стоит.

– Накрыли нас над Одером, я ничего не сумел поделать.

– Да я вижу, – Толстяк засмеялся, поглядывая на изуродованное лицо Немого.

– Это заняло какое-то время…

Взгляд, который Помнящий бросил на Искру, не ушел от внимания толстяка.

– Ага. И то хорошо, что и она свое получила. Вразвалку ходишь, а?

Девушка громко фыркнула и выпрямилась.

– Скажи мне, дядя, отчего вы, импотенты, такие злые? – спросила она, глядя на Учителя.

– А то сама не знаешь? – ответил он, рассмешив служивых.

Похохатывающий верзила развернулся и двинулся в глубь туннеля, прежде чем насупившаяся Искра сумела вновь открыть рот, чтобы разразиться одной из своих сапожничьих тирад, нашпигованных многоэтажными проклятиями и сложными эпитетами. Факт этот – как и презрительный взгляд Помнящего – заставил ее проглотить оскорбления. Должно быть, оказались они исключительно горькими и ядовитыми, поскольку девушка аж скривилась, словно кто прижег ей язык железом.

– Вы двое – за мной, – обронил удаляющийся широким шагом охранник, ткнув в отдыхающих в глубине туннеля рекрутов. – Будете сопровождать чужаков. – Он обернулся, махнул рукой: – Двигайте туда, Тесла ждать не любит.

– Эй, Швейк! – крикнул ему один из троицы парней в мундирах. – Проведешь их к профессору – и возвращайся. Чтобы не дольше получаса.

– Ага, знаю. Служба – не дружба, – проворчал толстяк, но достаточно тихо, чтобы оставшиеся охранники его не услышали.

– Швейк? – отозвался Учитель, когда они миновали готовящих пращи юношей и свернули на первом перекрестке направо.

– А что, проблемы? – буркнул толстяк.

– С чего бы? Классная кличка. Литературная.

– Литературная? – удивился охранник.

– Из Гашека же.

– Из чего?

– Неважно, – вздохнул Помнящий. – Мне так показалось.

– До Атаки я был обычным швецом, а потому проклятый судья особо не напрягался, – пояснил толстяк.

«Радуйся, баран, что не знаешь всей правды», – подумал Учитель, не комментируя его слова.

– Я думал, ты какой-нибудь здешний офицер, поважнее местных стражников, – сказал он через некоторое время.

– Господин Ян приставил меня к здешнему гарнизону. Я тут за связного между гражданской властью и стражниками. Слежу, чтобы все тут играло, а вдруг что не так, то доношу, куда следует. Потому меня и не любят.

«Мир рухнул, цивилизация в развалинах, а политруки – выжили», – печально подумал Учитель.

– Господин Ян? – поинтересовался он.

Толстяк удивленно глянул на него через плечо.

– Вы там, за Зоной, совсем контакт с миром утратили?

– Что-то вроде того, – признался Помнящий. – Последний караван дошел до Нового Ватикана лет шесть назад.

– Хм, – пробормотал стражник, с недоверием покачивая головой. – Нелегко вам там, как я погляжу. Господин Ян – это наш третий бургомистр. Крутой он, сукин сын, говорю тебе. Но благодаря ему мы встали, в конце концов, на ноги. Закрыли границу. Дали прикурить скотам с Фабричного… – он замолчал, поняв вдруг, что за спиной его идет человек, принадлежавший к той группе, да к тому же – крайне опасный. – Без обид.

– Этот период моей жизни уже миновал, – уверил его Учитель.

– Кто этот плотник? – держащаяся позади Искра использовала момент неловкой тишины, чтобы задать мучивший ее вопрос.

– Не плотник, а Тесла, – ответил задыхающийся уже толстяк. – Важная шишка в Мясте. Ученый. Золотые ручки. Все знает и все умеет.