Сергей Баунт - Зорн

– Значит, вопрос решен. Как действуем, Джерези? – Глемас перевел взгляд на Горман. – Ты у нас специалист по действиям в тылу врага, командуй.

– Я пойду первой. Мой броник не даст автоматике наемников расстрелять меня. Замыкающим – ты, – она показала на одного из разведчиков. – В центре принцесса, все её прикрывают. При встрече с солдатами будем действовать по обстановке.

– Зачем вам к кораблю? – хмурый разведчик смотрел на Джерези. – Надо просто сейчас где-нибудь спрятаться и дождаться наших.

– Он прав. Глемас, скоро здесь будет пехота. Главное, не лезьте в лоб. Дождетесь и отправите Алгалу в тыл.

– Я вижу, тут уже никто не спрашивает моего мнения? – в голосе принцессы зазвучала властность. – Свою судьбу я решаю сама!

– Принцесса, подумайте… – начал Глемас, но та знаком остановила его.

– Джерези, я еще раз спрашиваю, что гонит тебя к кораблю? – голос царственной особы не оставлял возможности промолчать. Горман с мольбой посмотрела на Гронберга, мол, выручай. Но Алгала не дала ему раскрыть рта.

– Я спрашиваю тебя, капитан!

– Мне надо, у меня… – сбивчиво начала та. Постепенно её голос окреп: – Там, в плену, самый дорогой для меня человек! Я прошу вас, принцесса, отпустить меня! – вдруг голос её сорвался, и она тихо добавила: – Может, он ещё жив.

Алгала оглядела всех: разведчики стояли с невозмутимыми лицами, Глемас опустил голову. Лишь Джерези просяще смотрела на неё.

– Пять минут ничего не решит. За это время ты должна рассказать мне главное: кто он? откуда взялся? и, – она заговорщически подмигнула с намеком, понятным только женщинам: – каков он в деле?

Глемас решительно шагнул вперед:

– Лучше я.

Джерези, соглашаясь, кивнула.

– Если все так и есть, как вы рассказали, то я тоже обязана идти спасать этого землянина. По большому счету, он и меня спас.

На попытку Глемаса возразить она строго сказала:

– Всё. Вопрос исчерпан. Идем спасать инопланетника, – потом, чуть мягче добавила: – Я все помню про то, кто я.

Услышав эти слова, Джерези скомандовала:

– Выдвигаемся. Вы – через двадцать шагов после меня. – И, не оглядываясь, быстрым шагом двинулась вперед.

Зачем был нужен этот ход – непонятно: круглый, для передвижения людей низковато, приходилось идти, согнувшись или наклонив голову, для техники тем более не приспособлен. Видно было, что после пробуривания он не использовался. При этом ход не был прямым, а шел каким-то загибом и несколько раз начинал подниматься вверх, потом спускаться назад. Большинство тоннелей напоминали этот. Джерези постаралась выкинуть эти мысли из головы. Кому надо, тот разберется. Для этого есть саперы и разведка. Метров через триста стало видно, что ход выходит снова в поперечный тоннель.

Показав остальным, чтобы остановились, Горман осторожно подошла к выходу. Осторожничая, она не стала выпускать «мух» – они всегда привлекают внимание электронных средств наблюдения. Присев, выдвинула полужесткий шнур неавтономки. Выпустив глаз камеры за край стены, она осторожно поворачивала его.

Почти рядом, метрах в тридцати, грозно поводила стволами, торчащими из полукруглого колпака, обслуживаемая огневая точка. Да-а, пехоте, которая попробует прорваться по этому ходу, придется несладко. Расстреливать будут в упор. В противоположной стороне, примерно на таком же расстоянии, крутился вокруг своей оси еще один бронеколпак. На крутящейся башне, вверх – вниз, хищно рыскали стволы артустановки – артиллеристы проверяли системы перед боем.

Возле обеих установок крутились наемники. Похоже не только артиллерия, но и пехотинцы. Совсем плохо. Если бы только обслуга, она попробовала бы подойти одна и, возможно, уничтожила бы расчет. Однако против такого количества одной воевать было невозможно.

Вдали, где-то за плавным изгибом тоннеля, зашлась в надрывном вое артустановка. «Дракон! Не успели! – чертыхнулась Горман. – Скоро, значит, и нас вытолкнут прямо на стволы».

Рассматривая голограмму с потерянными тоннелями, Глехир понимал – наступает последний час. Слишком многочислен противник; сплошным потоком с поверхности поступает техника и живая сила. Кроме того, трюк с пробуриванием новых ходов здорово помог наступающим. На последнем рубеже, в тоннеле, непосредственно у Черного корабля, есть возможность продержаться два, три часа. И наступит момент, когда придется пустить в ход последний козырь. Но для этого как раз и надо продержаться как можно дольше, чтобы противник набил все тоннели своими солдатами. На льду под куполом их тоже будет множество. Все они погибнут. Умирая, мы заберем их с собой.

Бронтиус никогда не был кровожадным. Война была для него искусством. Служба в наемниках, война за деньги и вообще сделали его прагматиком, убрав сопутствующие войне сильные чувства, типа патриотизма или мести. Самоубийственная война никогда не входила в его планы. Но сейчас он совершенно спокойно обдумывал именно это – в какой момент отдать приказ на самоубийство – подрыв тоннельной системы Тарна. Все тоннели и ходы вокруг корабля были выполнены с таким расчетом, чтобы при взрыве нескольких космических мин разрушился весь ледник и освободил Черный корабль. Для этого даже пришлось прорыть множество бездействующих ходов.

Зачем это Совершенному – Глехира не интересовало. Слишком сильную установку дал Совершенный в последнем приказе. Даже вечная привычка Бронтиуса – обдумывать каждый шаг боевой операции – дала сбой. Мозг просто не мог зайти за этот барьер, поэтому он не думал о тех, кто должен здесь погибнуть: о себе, о своих солдатах, о гражданских строителях, об огромном количестве вражеских солдат. Все должны быть похоронены в одной братской могиле, в которую превратится ледяное плато. Главное – это было необходимо для защиты Совершенного!

Брибо с отвращением смотрел в сводку потерь. Люди и техника, уходящие в ледяные лабиринты, казалось, растворялись там. Особенно бесило соотношение потерь. Не зная, на ком сорвать злость, он выгнал пришедшего с докладом штабного офицера. Виноваты МРОБовцы, решил он, если бы они не гнали на срочный захват корабля и поиски принцессы, можно было блокировать наемников и спокойно ждать, когда у них кончится продовольствие. Или хотя бы как следует подготовиться к штурму.

В глубине души он понимал, что Министерство здесь ни при чем, на них тоже давят. Ещё бы, на кону такой приз – целый корабль предтеч с возможно функционирующей техникой. Да и спасение принцессы даст возможность получить награды многим из высшего генералитета. Ему же, похоже, придется стать козлом отпущения за такое количество потерь. А если, не дай бог, повредят Черный корабль, то дослуживать он явно будет начальником позабытого спившегося гарнизона в пограничных мирах.