Михаил Михеев - Наследница

– Ну… да.

– Вот видишь. Поэтому не следует торопиться, а надо лечь, поспать и отдохнуть. И желательно – не замерзнуть.

О-о-о, как покраснела! Торн видел это в полумраке совершенно отчетливо. Намек насчет прошлой ночи поняла отлично. Оборотень вздохнул:

– Вот что, ночи здесь куда холоднее, чем на прошлой стоянке, да и ветер может подняться. Так что выбирай. Или ставим тебе палатку, или можешь мне под бок заваливаться. Не волнуйся, я детей не ем. Главное, не пинайся ночью.

И снова покраснела. Надо же, какие стеснительные вампирши пошли. Торн демонстративно зевнул, бросил в догорающий костер объедки и принялся устраиваться на ночь, сооружая походную постель из кучи веток и двух тонких, но плотных одеял. Не потому, что так уж любил спать под открытым небом, а просто чтобы, случись нужда, не терять даром времени, выпутываясь из палатки. Конечно, магическую сеть, чтобы при нужде подняла тревогу, он вокруг установил, но все равно, случиться может всякое. А неудобства… Да что неудобства? Все еще не слишком холодно, дождя нет, потерпит. Чай, не в первый раз.

Он уже засыпал, когда одеяло зашевелилось и Кира, нырнув под него, прижалась к теплому боку оборотня. Торн зевнул:

– Что, не захотела с палаткой возиться?

– Ага, – судя по недовольному тону, и захотела, и попробовала, но по незнанию да в темноте не поняла, как ее ставить. – Мог бы и помочь.

– Надо было попросить, – вновь зевнул Торн и, не дав Кире разразиться возмущенной тирадой на извечную женскую тему о мужчинах, у которых ни глаз, ни мозгов, приказал: – Все, отдыхаем. Завтра нам потребуется много сил.

Как ни странно, он неплохо выспался. Может, Кира и пиналась ночью, но усталость давила так, что Торн ничего не чувствовал. Однако утром за это пришла жестокая расплата – рука оборотня, на которую она ухитрилась за неимением подушки пристроить свою голову, затекла так, что при попытке шевельнуться Торн едва не взвыл от боли. Веселое начало дня, ничего не скажешь.

Самое паршивое, что эта оказавшаяся на удивление тяжелой для своих весьма скромных размеров девица даже не проснулась, когда он освобождался от излишнего груза. Только на другой бок перевернулась да засопела. В другое время и в другом месте Торну, наверное, было бы плевать, но сейчас он, сам не зная почему, предпочел смолчать и ругаться сквозь зубы начал уже возле озера, когда начавшую отходить руку словно пронзили тысячи маленьких иголочек.

Когда Кира все же соизволила проснуться, Торн уже заканчивал готовить завтрак. Доверять столь ответственную процедуру, как приготовление пищи, спутнице он больше не решился. Хватит с него и вчерашнего. Конечно, с голодухи все сожрешь, но все же мясо должно быть поджарено, а не сожжено. Так что ели они вкусно, и по окончании процедуры Торн чувствовал себя бодрым и готовым к новым свершениям.

Козел, просидевший ночь на веревке, привязанной к глубоко вбитому в неподатливую каменистую землю колу, выглядел не лучшим образом. Похоже, он смирился с тем, что ни вырвать кол, ни оборвать веревку у него не получится, но от этого не успокоился. Еще и здоровенную кучу наложил, то ли в отместку, то ли в знак протеста. Хорошо еще, не блеял ночью, судя по всему, отдыхал, чтобы набраться сил к утренней драке. Такое утверждение можно было смело считать подтвержденным благодаря его воинственному виду и направленным на подошедшего оборотня рогам. Сдаваться просто так травоядное явно не собиралось.

Ну, не собиралось – значит, пойдешь разобранным. Для оборотня, даже не принявшего боевую форму, и медведь не противник. Бурый, естественно. С белым сложнее – он и крупнее, и посильнее будет. Торн в свое время по дурости схлестнулся – так даже в обличии зверя еле справился. Тем не менее, козел – не медведь, и даже не тигр, минуты не прошло, как он уже расположился на плечах Торна и, оставив всякие попытки к сопротивлению, лишь испуганно вращал ошалело выпученными глазами. Судя по их красному цвету, то ли удар в лоб его ошеломил, то ли животное где-то достало книгу и всю ночь читало.

– Пошли, что ли, – Торн повернулся к Кире.

– Пошли…

– Только аккуратнее там, мало ли чего.

Портал за ночь не изменился, разве что стал видим. Слабенько, конечно, будто поблескивающий в неярких лучах утреннего солнца овал. Стало быть, амулет-накопитель, поддерживающий его работу, потихоньку истощается. Все правильно, портал – заклинание энергоемкое до жути, даже само по себе создание амулета, способного удерживать его в рабочем состоянии так долго, вызывает приступ невольного уважения к его создателю.

Особо раздумывать Торн не стал. Тронул Киру за плечо, указал ей на ближайший подходящий камень и, дождавшись, когда девушка, присев на корточки, скроется за его внушительной глыбой, швырнул козла в портал. Ну и сам нырнул за облюбованный осколок скалы, невесть когда скатившийся с тогда еще высокой горы да так здесь и оставшийся навеки.

Ждать пришлось недолго. Вначале, конечно, портал закрылся, приняв в себя отчаянно брыкающуюся тушу. Буквально всосал ее – очевидно, создатели ловушки предусмотрели, чтобы дичь не прошла мимо цели, а заодно не зацепилась за край портала. Дело, кстати, полезное, а то заденешь – и разнесет тебя в мелкие дребезги, жалуйся потом своим богам на несправедливость.

Портал, кстати, схлопнулся практически бесшумно – те, кто его создавали, не собирались производить впечатление на возможных зрителей громом небесным или яркими вспышками. Просто раз – и нет. Торн устроился было удобнее, но не прошло и трех минут, как в десятке шагов от первого портала открылся второй, куда более яркий и переливающийся всеми цветами радуги. Из портала с противным завывающим меканьем вылетел козел. Вид у него был такой, словно кто-то с чувством пнул зверя под мягкий зад. Пробежав несколько шагов, он смог наконец остановиться, обвел окрестности диким взглядом и, недолго думая, унесся прочь, высоко подпрыгивая и потешно вскидывая ноги.

Вслед ему из портала донеслась изобретательная ругань, а потом вылез и ее источник – крепкий черноволосый мужик с явной примесью гоблинской крови, в коротком, скорее декоративном черном плаще, производившем впечатление формы. Ну, вроде тех дурацкого вида накидок, что таскают королевские гвардейцы, когда заступают на пост. Пояс мужика украшал длинный и довольно широкий меч. Если он таскал эту железяку не для красоты, а действительно ею владел, то противником он мог оказаться серьезным. Хотя бы потому, что для размахивания тяжеленным куском стали требуется немалая физическая сила.

Посмотрев вслед стремительно удаляющемуся животному, плащеносец выдал длинную и неприличную тираду, внимательно осмотрелся вокруг и вразвалочку зашагал к месту, где стоял портал-ловушка. Торн хотел было прыгнуть ему на спину, отсюда он и в человеческом облике достал бы жертву в два прыжка, явно быстрее, чем тот просто даже схватится за меч, не то что успеет извлечь его из ножен. Осторожность, тем не менее, победила, и, как оказалось, не напрасно. Подойдя к месту схлопывания ловушки и оглядев его с весьма скептическим выражением лица, мужчина повернулся и сделал взмах рукой. Более всего это напоминало банальное «все спокойно, не бойся». Да им, откровенно говоря, этот жест и являлся, поскольку из портала сразу же вылез еще один участник действа, низкорослый и щуплый.