Александр Кудрявцев - Железные Волки. Время секир

Ратмир ушел от удара большой секиры, попятился и снова провалил еще один удар. Противник бросился вперед, не заметив подкравшегося сбоку Хрута. Тот подставил ногу, и враг рухнул прямо под меч Ратмира.

Со стороны скрытого за пеленой гарнизона раздались глухие крики и грохот. В тумане, гремя призрачным оружием о щиты, появился отряд людей, похожих на безликие тени.

– К лодке! – крикнул Стюр. Он вместе с Торлейком придерживал под руки раненого Свена, прижимавшего ладонь к окровавленному боку.

Мореходы едва успели прыгнуть на борт и оттолкнуться от сходней. Один из преследователей бросился за ними в воду, но могучий Торлейк успокоил его ударом секиры. Голова лопнула, как тыква. Парень взмахнул руками и шлепнулся в воду лицом вперед, подняв шумную тучу брызг.

Над головами команды «Тюленя» свистнула пара стрел. Туман тут же заволок их плотным сероватым облаком.

– Что, взяли? – захохотал Свен, повернулся к кораблю, и лицо его медленно вытянулось.

На проступившей из мглы палубе «Счастливого тюленя» команду ждал целый отряд. У каждого из них было по топору и щиту.

– Рю! – закричал Ратмир. – Рю, ответь!

С корабля не доносилось ни звука. Хранили молчание и фигуры застывших на палубе воинов.

– На нас напали призраки! – прошептал Свен, поправив на груди распятие и перекрестившись. Потом на всякий случай вытащил из-под ворота рубахи молот Тора и поцеловал серебро.

– Кто старший? – Стюр выпрямился во весь рост и сложил руки на груди. – Кто старший, я спрашиваю?!

– Твой корабль захвачен. Бросайте оружие. Поднимайтесь на борт по одному, – сказал один из маячивших на палубе силуэтов.

– Не привидения… – перевел рядом дух Свен, снова осеняя себя крестом.

– Вы знаете, кому принадлежит этот корабль? – загремел Стюр Высокий. – Знаете, что этот человек сделает, когда узнает, кто угнал его добро?

Воины хранили молчание.

– Тогда я скажу! – зарычал капитан, сжимая огромнее кулаки. – Каждому из вас вырвут легкие и…

Стюр вздрогнул, покачнулся и рухнул в лодку. Из спины капитана торчал топор. Ратмир, Торлейк, Хрут и Свен увидели, как из тумана выплывают лодки, огибая их с обеих сторон. Из каждой посудины целились лучники. На носах стояли, приготовившись к бою, рослые воины с оружием наготове.

– Кто еще хочет поговорить? – лениво спросил один из них, дюжий бородач с обритой головой. Он единственный из всех пренебрег кольчугой и возвышался над всеми в простой льняной рубахе.

Воины рассмеялись, загремев оружием.

– Мы сдаемся! – Свен выпустил секиру из рук.

Торлейк с ненавистью взглянул на него и бросился в воду. Тренькнули тетивы луков. Утыканное стрелами тело, вспенив воду ногами, поднялось и тяжело закачалось на темной волне.

Ратмир бросил меч вслед за Свеном и Хрутом. Бритый задумчиво почесал бороду, принимая решение.

– Этих троих на берег. – Он повернулся к воинам на корабле. – Как там у вас?

– Порядок! – донеслось в ответ. – Потерь нет. Команда мордами в пол. Корабль наш.

– Присмотрите за ними. А я пока этих расспрошу.

Ратмиру, Свену и Хруту связали руки и пересадили в другую лодку. Труп Стюра обыскал главарь, срезал с пояса мошну, покрутил в пальцах флягу с бальзамом. Открыл крышку, понюхал, поморщился.

– Что за дрянь?

– Семя коня, обрюхатившего твою мать, – сказал Ратмир.

Бородач уставился на него. Юноша спокойно смотрел ему в глаза.

– Теперь ему вряд ли пригодится, – усмехнулся бородач, пнул тело капитана за борт и бросил вслед флягу. – А ты, свинья, еще раз поднимешь на меня свое рыло, отправишься за ним.

Ратмир рассмеялся, не отрывая от него взгляда.

– Я сам! – рявкнул вожак, жестом заставив бойцов опустить луки. Он перехватил в руке топор и шагнул в лодку. – Ты умрешь не быстро…

Ратмир резко дернул ногой. Меч, уроненный плашмя аккурат на ступню, взлетел прямо в руку.

Раскаленная добела ненависть наполняла тело до краев пружинистой силой. И снова где-то за горизонтом событий словно вспыхнули полустертые руны воспоминаний: долгий бег по ночному лесу, горячий запах испуганной добычи, прыжок, вскрик и горячая, липкая, сладкая кровь на клыках…

«Я всегда готов к бою. Я с радостью встречаю любого противника».

– А ты хорош! – Бородатый взвыл от восторга и взмахнул секирой.

Ратмир чуть шагнул вбок, чтобы противник, сам того не желая, прикрывал его от лучников, снова натянувших тетивы… И покачнулся от удара в затылок. Ослепительная вспышка громыхнула в мозгу так, что, казалось, растрескался череп.

– Я поймал его! Поймал! – тонко закричал Хрут сзади, замахиваясь тяжелым якорем на веревке для нового удара.

– Х-хорек… – Ратмир повернулся на обмякших ногах, попытавшись достать предателя мечом. И грохнулся, ударившись переносицей о борт, от мощного удара ногой в спину.

– Я поймал! – успел услышать он радостный вопль Хрута, вдруг оборвавшийся вскриком и хрипом.

– Такой бой испортил, болван, – пробурчал бритый, вытирая окровавленную секиру о рубаху убитого, который все еще сжимал в руках якорь.

Мертвые глаза удивленно уставились в небо, кровь толчками била из перерубленной глотки.

– Падаль за борт, – сказал вожак своим людям, – а этого, – он ткнул носком сапога в живот лежащему без сознания Ратмиру, – ко мне. Мы еще не закончили.

Открывать глаза не хотелось. Но после очередной порции обжигающе ледяной воды пришлось. Ратмир с трудом разлепил веки и выругался про себя.

Двое молодцев привели его в полутемную клеть, где за низким столом восседал Бритый. Перед ним стоял глиняный кувшин с пахучей брагой, рядом лежал большой кусок козьего сыра. В руках вожака чернело лезвие Мстителя. Он внимательно рассматривал руны на рукояти меча, осторожно касаясь их грубыми пальцами.

– Добрый меч, – сказал он, не глядя на Ратмира. – Откуда он у тебя?

– Где взял, там нет. – Юноша напряг связанные руки и, убедившись, что узлы держат крепко, плюнул в кувшин на столе.

– Меткий, – задумчиво сказал бородач, наблюдая за расплывающимся в настойке плевком. – Мне будет приятно убить тебя твоим мечом.

Он медленно поднялся из-за стола и крутанул запястьем с клинком. Лезвие с гудением рассекло воздух.

Неужели легендарный Мститель, подаренный Сигурдсоном, закончит его собственную жизнь? Глупо… Вдруг кто-то из свидетелей окажется скальдом и сложит про его дурацкую смерть насмешливую песню. Он обретет бессмертие – но не героическое, о котором мечтает каждый доблестный муж, а нелепое и смешное, над которым будут ухмыляться юнцы под песни у костров…

– Развяжи мне руки, – Ратмир прислушался к звучанию своего голоса и удовлетворенно отметил, что тот почти не дрожал, и добавил: – Трусливая задница.