Юрий Корчевский - Разведчик. Чужая земля

– Шифрограмма пришла, а затем посыльный пакет привез. Голову ломаю, как выполнить. А из боеспособных только твое отделение под рукой. Большая часть там, под Берлином, осталась.

Обычно майор четко ставил цель, задачи, а иногда способы и пути исполнения. А сейчас чувствовалось – сам в растерянности. Английским бойцы не владеют, в советской форме в чужую зону оккупации не пошлешь, оружие применять нельзя, международный скандал приключится, а спросят с него, с Гукова. И главное – ни он, ни Катков, ни кто-либо другой не знает сложившихся условий. Это все равно, как если разведчиков в неведомое посылать. Дать советские документы нельзя, с немецкими, если патруль остановит, могут в лагерь определить. А вовсе без документов, так и расстрелять на месте могут. По неполным и непроверенным данным Гукова, американцы на оккупированной территории не церемонились.

– Наш человек один? – спросил Игорь.

– Один, фамилия его Шварцлозе, держит пивную лавку в Кемнице. Пароль для опознания – можно кружку баварского темного? Отзыв – давно не получали. И обязательно расплатиться вот этой денежкой, на ней условный знак есть.

Майор положил перед Игорем на стол десять марок. Игорь купюру повертел в руках, но особого знака не увидел, это хорошо.

– Как выводить его?

– На месте решишь, я даже не знаю, сколько документов. Думаю – очень ценные, иначе тобой и этим пивным коммерсантом не рисковали.

– Он русский?

– Да, еще до войны заброшен. Вот его фото, правда, десятилетней давности.

Фотография была маленькой, три на четыре, явно для какого-то документа, уже пожелтевшая от времени. На фото – бюргер европейской внешности. Тонкие усики, пробор прямой на голове, серый пиджак и галстук. На лацкане пиджака значок со свастикой. Такие носили члены НСДАП, нацистской партии. Похоже, у наших что-то не срослось, раз экстренно вытаскивают, да и операция толком не подготовлена, видимо – не было времени.

– Связь по рации с этим фигурантом есть?

– Раньше только открытками была, на берлинский адрес, у нелегалов так часто бывает.

Для Игоря важным было – какие документы будут и под чьей личиной он пойдет? Для себя сразу решил – один. Двое молодых парней или трое вызовут у американцев обоснованные подозрения. Начали с майором обсуждать – с какими документами идти и под каким прикрытием. Гражданское лицо или военнослужащий вермахта, скажем – из тыловых частей, чтобы не попасть под расследование на предмет военных преступлений. Ни майор, ни разведка армии или фронта не знали о ситуации в американском секторе оккупации. Сошлись, что Игорь будет цивильным, освобожденным по болезни от армии, убежавшим от наступающих частей Красной Армии, фактически беженцем из Штеттина.

– Почему Штеттин? – спросил Игорь.

– У нас паспорта настоящие немецкие из этого города есть. С печатями, всеми знаками. Только фото вклеить, так это дело двух часов.

– Тогда одежда гражданская нужна и только немецкого производства.

– Не проблема. К линии соприкосновения я тебя сам подвезу, иначе тебя наши особисты сцапают и в кутузку определят.

Игорь сфотографировался. Пока проявляли пленку, печатали и сушили фото, обговорил с майором детали. Штеттин – удобный вариант, американцы, даже если очень захотят, не смогут проверить – жил ли такой фигурант, где и кем работал. Город-то в советской зоне. В конце майор пригласил врача из медсанбата, подобрали болезнь, из-за которой Игоря в вермахт не призвали. Остановились на язве желудка. Старший лейтенант медицинской службы основные симптомы болезни рассказал, попросил повторить. В общем, за неполные сутки подготовили Игоря, как могли. В зеркало на себя посмотрел и не узнал. В последний момент про оружие спросил.

– Не бери. С автоматом не пойдешь, а от пистолета толку мало будет, только засыплешься.

Игорь согласился, но трудно было пересилить себя. Идет на боевое задание безоружным, за все годы войны такое впервые, непривычно.

Утром выехали на «Виллисе» майора. Май, тепло уже, не Россия, но водитель, по указанию Гукова, поднял брезентовый тент. Все для скрытности, чтобы на Игоря в цивильной одежде внимания не обратили. Ехать пришлось около часа, потом остановились на пустынной дороге. Рядом – разделительная линия, в двух километрах уже американские войска. Военные друг к другу не ездят, у гражданских бензина нет, впрочем, как и пропусков. Майор карту развернул, перепроверился.

– Дальше не могу. За поворотом мост будет, там американский пост. Нельзя, чтобы тебя со мной видели. Ну, Катков, ни пуха ни пера.

– К черту!

Игорь выбрался из машины. «Виллис» тут же развернулся и умчался, оставив после себя в воздухе запах сгоревшего бензина. Игорь по карманам себя похлопал. Во внутреннем кармане пиджака потрепанный паспорт, в наружном – пачка сигарет и зажигалка. Сам он не курил, но сигаретка, поданная вовремя, часто располагает к себе. В правом брючном кармане деньги – около двухсот марок, а в левом – одиночная купюра в десять марок, как знак. Ее нельзя спутать с другими по ошибке. Пошел бодрой, деловой походкой. На лице суточная щетина, не брился специально, он же беженец.

За поворотом вдалеке мост через небольшую реку. На другом берегу виден «Виллис» и несколько фигур в песочного цвета мундирах. Игорь еще удивился. Такого цвета форму носят в жарких краях – в Африке, как корпус Роммеля, или английский экспедиционный корпус на Крите. Вскоре он к мосту подошел. На другой стороне солдат, да еще какой! Негр! Жвачку лениво жует, в руках карабин и взгляд на окружающее презрительно-безразличный. Как же – победитель! Его бы под Москву зимой сорок первого или в Сталинград сорок второго, живо бы спесь сошла.

Игорь на мост ступил. Волновался, конечно. Языка английского, в разговорном объеме, не знает. Как пишут в анкетах – перевожу со словарем. И порядков, обычаев не знает. А хуже всего – союзники. Убить нельзя, преступление. Но сам американец выстрелить в тебя может запросто. Откуда ему знать, что ты русский?

Когда Игорь подошел, солдат поднял руку.

– Стоп!

Ну, это и без перевода понятно. Игорь остановился, на всякий случай поднял руки. Он сейчас немец, беженец, а не русский разведчик. Негр подошел, лениво обыскал, махнул рукой. Дескать – проходи! Даже не взглянул на документы. У «Виллиса» два американских офицера прохлаждались. В прямом смысле слова – пили бутылочное немецкое пиво. На Игоря глянули мельком, не заинтересовал он их. Он дошел через час до перекрестка, где немецкие указатели висели. Направо – Дрезден, прямо – Кемниц, налево – Цвиккау. Насколько он помнил карту, которую тщательно изучал, до цели еще километров двадцать. И никаких попутных машин, транспорта нет совсем. Но в разведке он и большие расстояния проходил. Через час бодрого хода на обочине «Виллис» показался. Возле него две фигуры. Водитель с колесом возится, офицер покуривает сигарету. Водитель, как увидел Игоря, махнул рукой, подзывая. Игорь сразу обстановку оценил, на всякий случай, по привычке. Американцев двое, на водителе оружия не видно, офицер при пистолете в кобуре. Если пойдет не так, Игорь справится. Водитель на колесо показал и стоящий рядом насос. Игорь указание понял, принялся колесо накачивать. Американец рядом стоял, периодически пиная покрышку: накачалась ли?