Константин Муравьев - Враг за спиной 1 (СИ)

После чего я продолжил.

— Я же пока займусь своими делами и разведкой. Мне необходимо, чтобы тот шум, который мы поднимем потом, не спугнул нужных мне людей, я их должен перехватить до этого. Через них же я постараюсь выйти и на местных глав кланов. Тут осело пять группировок. Потом разведаю пути подхода и проникновения. Возможно, придётся работать пятью группами или разбиться ещё в каком-то соотношении. Подумай пока над этим.

— Хорошо, — кивнул на мои слова креат.

Я же перешёл к самому главному, почему мы не сделали один прыжок сразу в нужную мне систему.

— Ну, а теперь то, почему мы пока и остановились тут.

И я повернулся к креатке, девушке Гирса.

— Организуй нам пожалуйста закрытый канал связи со вторым кораблём. Она удивленно посмотрела на меня, но кивнула и быстро выполнила все необходимые действия.

Капитаном второго судна оказалась женщина и я её даже по моему видел, когда был в зале поединков посольства. Как раз она и стояла радом с Энакой.

— Добрый день, — сказал я ей, — моё имя Дим, но вы меня и так знаете. А теперь, активируйте внутрикорабельную связь. Меня должны слышать все.

Мои последние слова заставили переглянуться присутствующих, да и креатка с той стороны канала несколько удивлённо взглянула на меня. Но тем не менее через пару секунд ответила.

— Готово.

— Хорошо, спасибо, — ответил я и прикрыл глаза.

А потом внезапно заговорил, и даже сам поразился своему голосу и тому языку, что сейчас использовал. Но больше всего были изумлены сами креаты. Они меня прекрасно понимали, но что ещё более важно, я точно знал, что это их тайный язык, не тот, на котором они общаются в повседневной жизни, а тот, на котором обращаются к своему народу их правители, вожди, генералы перед тем когда решается что-то важное. Например, когда оставляют смертников, которые должны сдержать прорыв тварей или когда правитель складывает с себя полномочия.

Это язык силы и власти. Это язык воинов. И поэтому они изумлённо смотрели на меня.

— Мы создаём новый клан, — слова как будто вырубались мною в сердцах и душах слушающих меня сейчас людей, — Клан Воителей Фронтира. Этого я не сказал Рууку, но думаю, очень скоро они и сами дойдут до этого. Если кто-то смог стать правителем среди вас, то он должен уметь не только махать мечом и стрелять из бластера, прежде всего он должен уметь думать. И этот клан, в конце концов, будет запрещён на территории Содружества. Не сразу, но рано или поздно это произойдёт. Ведь по их законам, мы все превратимся в пиратов. Не таких, как все остальные, но пиратов. Мы будем захватывать станции. Будем устанавливать там свою власть и свои законы. Мы будем контролировать их. А тот кто контролирует очаги жизни и цивилизации тут, на окраине освоенного космоса, контролирует весь Фронтир. И рано или поздно это поймут все. А потому, вы должны быть готовы к тому, что вас объявят вне закона. Никому не нужна значимая сила, неподконтрольная им. Но тем не менее мы останемся одним из кланов нашего государства. Государства воинов. И это поймут те, кто остался там. Они уже сейчас, по моей подсказке начнут присылать сюда людей, тех, кто оказался не удел там, тех, кого покалечила судьба или служба, тех, кто не смог выполнить своего «предназначения» и стать телохранителем. Но только для этих людей это будут креатами второго сорта, для нас же это будут наши будущие бойцы, инженеры, медики, пилоты. Мы уже не телохранители. Для всех мы пираты. А пиратам не нужны телохранители. Им нужны все. Все те, кто сможет помочь нам выжить. Те, без кого нашему новому клану не остаться на плаву. Запомните, — и я обвёл взглядом рубку, а потом и посмотрел сквозь экран визора, — мы новый отдельный клан, который рано или поздно должен будет уйти в полностью автономный режим. Вы новый клан. И вы уже не те пешки, которыми пытались управлять остальные. Вы те, кто станет основой и столпом вашего же будущего. Будущего тех креатов, кто не хочет жить по старым законам, тех креатов, которые готовы сражаться за своё будущее, а не слепо следовать традициям, видя в какую гниль превращается ваше общество, ослеплённое догматами и устоями. И это я вам недавно наглядно показал. Вы все это прекрасно видели.

Но для пущего эффекта, я ещё раз вытащил из памяти протокол смерти их бывшего посла и то, во что он превратился потом.

— Этого пока не знает никто. Но я специально выбрал тех, у кого нормального будущего в вашем же обществе не было. Вы даже семьи не можете заводить, чтобы жить вместе. Тем не менее, это очень серьёзный шаг.

И я ещё раз взглянул в экран. Я точно знал, что между кораблями транслируется и видеоряд.

— И поэтому мы сюда прилетели на двух судах. Вы можете принять своё решение и вернуться к старой жизни, и подчиняться тем, кто не хочет смотреть правде в глаза, а можете начать свою.

Немного молчания.

— У вас тридцать минут. Второй корабль меньше но на него влезут все, даже если я останусь один. Мне не нужны трусы или сомневающиеся. Только те, кто верит в себя, в свою силу и в нас. И в свой воинский дух, дух миллионов предков, которые из вас готовили тех воинов, что я увидел впервые, когда встретил Энаку, готовую отдать свою жизнь, но не принять позора. Воинов, а не безликих солдат, тупо исполняющих даже приказы идиотов. Да, солдаты нужны, но они тоже должны думать. И поэтому мне нужны будут верные и преданные воины, готовые, если это потребуется стать солдатами. Нам нужны будут такие воины.

Глянул в экран и веско закончил.

— Я всё сказал.

А ещё через тридцать минут мы покинули этот сектор и полетели к станции Пелена. Нас не покинул ни один креат. Как сказал Гирс, даже он не смог предвидеть такого. Я же усмехнулся и ответил.

— Руук предвидел. Он сказал, что из меня получится хороший глава клана.

Гирс в удивлении посмотрел на меня.

— И он согласился с этим?

Я лишь пожал плечами.

— Ведь это он порекомендовал взять именно тебя, — спокойно сказал я, — по мне, так это лучший ответ на твой вопрос. Он передал мне своего преемника.

Последние слова поразили Гирса.

— Преемника, — тихо прошептал он.

— Ну да, — усмехнулся я и, подмигнув ему, спросил, — не появилось желание вернуться?

Парень очень уж странно посмотрел на меня в ответ.

— Сейчас точно нет, — медленно произнес он.

А потом мы прибыли на станцию.

Станция Пелена. Бар в доках. Утро следующего дня.

— Эй, можешь налить чего-нить безалкогольного и тонизирующего? — подойдя к барной стойке попросил молодой и явно помятый парень, который был с великого похмелья.

Красные глаза. Опухшее красное же лицо.

«Хотя», и бармен пригляделся, «тут не только похмелье», понял он, парня ещё и знатно отделали.

Это не опухшее лицо, это просто заплывший глаз и распухшее веко, которые просто начали подживать.