Антон Демченко - Хольмградские истории: Человек для особых поручений. Самозванец по особому поручению. Беглец от особых поручений (сборник)

– А могут и не счесть? – Я приподнял бровь. Хоть лекция о «паркетных полках» меня и впечатлила, но возможность ежедневных дуэлей вместо тренировок под руководством Тишилы как-то не прельщала. А посему надо бы попробовать отвертеться от чести прослыть убийцей полка… Самонадеянно? Так ведь я же говорю, сражаться с ними на саблях я не намерен, а на ножах, думаю, шансов у господ офицеров будет немного, тем более у таких, как эти – «дворцовая гвардия», блин.

– Могут, – согласно наклонил голову князь. – Но тут уж как решит офицерское собрание полка… А повлиять на него не в силах даже государь, хоть и является он по традиции полковником плесковичей. Так-то, Виталий Родионович.

– Понятно, – вздохнул я. При упоминания государя настроение мое резко ушло в минус. Привлекать к себе его внимание, да еще и таким… хм, небезобидным способом мне совсем не хотелось. Но деваться, кажется, снова некуда. – Что ж, все одно мне ничего иного не остается, как ждать развития событий и искать себе поручников, Владимир Стоянович. Прорвемся!

– Будем надеяться, Виталий Родионович, – проговорил князь, поднимаясь с дивана. – А насчет поручников примите добрый совет: пригласите профессора Граца и Тихомира. Думаю, они вам не откажут в такой чести. Ох, я совершенно забыл о времени! Уж за полночь, а вам нужно бы выспаться. Посему откланиваюсь. Да и супруга моя наверняка уже заждалась, а я и так непозволительно злоупотребил вашим гостеприимством. Прощайте, Виталий Родионович. Покойной ночи.

Не дав мне вымолвить и слова, князь быстрым шагом покинул гостиную и до самого порога моего дома не проронил более ни звука. Лишь когда Лада подала ему «котелок», князь на мгновение замер на крыльце и, окинув меня взглядом, хмыкнул.

– Удачи вам, господин Старицкий. Не посрамите Особой канцелярии.

– Благодарю за пожелания, ваше сиятельство. Постараюсь не ударить в грязь лицом, – кивнул я в ответ, и князь направился к своей коляске, по нынешней холодной и дождливой погоде накрытой тентом.

– Велите приготовить ванну, Виталий Родионович? – Голос Лады вывел меня из задумчивости. Я повернулся к своей очаровательной экономке и улыбнулся. – Да, пожалуй. И если не сложно, Лада, пришли в кабинет брата. Мне нужно с ним кое о чем потолковать.

Сероглазка быстро кивнула и, так же мгновенно развернувшись, попыталась слинять. Щазз! Я все же успел заметить следы слез на ее лице, а потому больше двух шагов девушке сделать не удалось.

– Стоп. Отставить. Лада, зайди, пожалуйста, в мой кабинет и дождись меня, остальные указания подождут. Хорошо?

Не оборачиваясь, девушка опять кивнула и быстро скользнула в боковой коридор. Ну-ну. Пусть немного приведет себя в порядок. А мне надо выяснить, кто обидел мою экономку! Найду сволочь и напинаю. Больно. Лейф обнаружился там, где ему и положено, то есть на кухне. Хоть и время уже не детское, а он сидит себе с бокалом красного вина над каким-то толстенным томом и ведать не ведает, что кто-то его сестру обидел.

– Да что вы, ваше… Виталий Родионович! – прогудел Лейф, узнав причину моего визита. – Никто ее не обижал, уж поверьте.

– А что ж она тогда выглядит так, словно рыдала часа два без перерыва? – осведомился я.

Повар тут же смутился.

– То вам лучше у ней самой проведать, – пробурчал Лейф и плотно сжал губы, демонстрируя полное нежелание общаться. Вот блин, партизан нашелся на мою голову!

– Ну что ж. Не хочешь говорить, не надо. И впрямь, лучше уж я у нее все узнаю, – вздохнул я. – А потом с тобой поговорю. Ты же вроде пока спать не собираешься? Вот и ладно. Значит, заглянешь в мой кабинет, как я освобожусь.

Лада встретила меня настороженно. На личике ее уже не было и намека на недавние слезы, но глаза смотрели на меня с опаской… и какой-то беззащитностью, что ли? Черт! И как с ней разговаривать? Как с ребенком, что ли: «Скажи дяде, кто тебя обидел, он их в бараний рог свернет…» Бред.

– Ну с чего же ты, красавица, так плакала? Кто тебя огорчил? – не вынес я воцарившейся в кабинете тишины.

– Никто, – тихо проговорила Лада и вдруг разрыдалась… снова. А мне что делать?!

Я подошел к плачущей девушке и тихонько обнял ее за плечи. Лада тут же уткнулась носиком мне в плечо и что-то забормотала сквозь непрекращающиеся всхлипывания. Минут через пять до меня начало доходить, в чем дело: моя замечательная экономка узнала о хольмганге и почему-то решила, что мне его не пережить… Дела-а. И как это понимать?

Я осторожно погладил Ладу по голове и, пытаясь ее успокоить, понес какую-ту бессвязную чушь… А что делать, если меня, как и большинство мужиков, женские слезы приводят в заторможенное состояние.

Так мы и сидели с Ладой в обнимку на диване, пока я не понял, что всхлипы прекратились, сменившись тихим сонным посапыванием… Во дает барышня! Пригрелась и уснула… Стараясь не разбудить девушку, я поднял ее на руки и отправился в комнату при въезде в дом, выбранную ею в качестве спальни. Надо было видеть круглые от удивления глаза Лейфа, когда я прошкандыбал мимо него с сестрой «наперевес».

Уложив так и не проснувшуюся Ладу на кровать и укрыв ее покрывалом, я тихо вышел из комнаты и почти бегом направился обратно в кабинет. Время действительно позднее, а у меня еще есть один немаловажный вопрос к Лейфу как человеку, выросшему среди ушкуйников, а значит, разбирающемуся в оружии.

– Да ну, Виталий Родионович, то не беда. Найдем что требуется. В столичных-то лавках, конечно, вряд ли удастся заказать что-то подобное. А вот на Старой Ладоге можно и поспрошать. Но даже если там никто и не торгует такими странностями, то ведь местные кузнецы там такие, что на заказ хоть ушкуй откуют. Правда, и стоит их работа не копейки. – Нервничающий Лейф (еще бы он не нервничал, после того как увидел мои занятия по переноске тяжестей. Хотя какая в Ладе тяжесть? Пятьдесят, максимум пятьдесят пять килограмм) отмахнулся от моих сомнений по поводу возможности найти в Хольмграде нужный мне инструмент. – Завтра же съезжу, коли вы мне хоть рисунок-набросок дадите, что вам требуется. За день и обернусь.

– Вот и договорились. Рисунок с утра возьмешь здесь же, он вместе с деньгами будет лежать на столе. А коли будешь заказывать инструменты у кузнецов, не забудь сказать, что работа сия должна быть исполнена в три дня, считая день заказа. Не позже.

– Ох и дорого же запросят кузнецы за такую работу, – вздохнул Лейф.

– Так мне ведь дамаск или булат ни к чему, – пожал я плечами. – Но и самоварным железом я не обойдусь. Посему денег за скорость не жалей, но и не раскидывайся ими без дела. И не забудь, мне нужно, чтобы их было две и они ничем друг от друга не отличались. Ясно?

– Понял. Все исполню, Виталий Родионович, – кивнул Лейф и, замявшись, спросил уже от самых дверей: – А что Лада сказала?