Олег Бондарев - Кремль 2222. Тушино

– К какому еще «главному складу»? – наморщив лоб, спросил Захар.

– В Тушино, – выдавил бугай. – У Вадима там – целый арсенал. Зуб даю!

– В Тушино, говоришь? – задумчиво пробормотал десятник. – А где у него там склад?

– Недалеко от Купола. Вы без меня не найдете! Это я вам точно говорю.

– Там, поди, и охрана ж имеется? – скептически произнес Захар.

– Имеется, конечно. Но меня‑то они знают. Можем им сказать, что вы покупатели, что Вадим в курсе и велел отгрузить вам по полной… Ну вы же уже так делали, в Строгино, и все сработало, никто ничего не заподозрил! Но без меня, сами понимаете, никак.

– Да это‑то как раз понятно, – тихо фыркнул Игорь.

В принципе, этого следовало ожидать: испугавший, что после рассказа о местоположении склада его могут со спокойной совестью казнить, бугай вызвался лично проводить отряд.

«Хорошего же они о нас, кремлевских, мнения!.. – подумал Игорь. – Информацию выудили – и голову с плеч…»

Впрочем, стоит ли удивляться, если первая и последняя встреча дружинника с Кондратом завершилась разрушением склада и гибелью нескольких наемников, точь‑в‑точь таких же, как этот вот темноволосый бугай, извивающийся на полу? Кто бы не счел кремлевских разведчиков палачами после случившейся бойни?

– Тушино – большой район, – сказал Захар, вопросительно глядя на побратима. – Что думаешь?

– А что я могу думать? – пожал плечами Игорь. – Ты там бывал, я – нет. Тебе видней, может там быть склад или не может.

– О, да когда я туда ездил? Года четыре прошло, не меньше, – припомнил Захар. – Я тогда еще и десятником не был, так, обычный дружинник…

– Как я, – усмехнулся Игорь.

– Да вот же!.. Ладно, потом обсудим, – спохватившись, Захар стрельнул глазами в сторону пленника. – Ты вот говоришь – целый арсенал у Вадима там. А о чем именно речь? Поподробней расскажи об этом складе и о том, что хранится на нем?

– Ну, списков всех товаров я не ведаю, – сразу предупредил пленник. – Но то, что видел, очень… внушительно было. Пулеметы, автоматы, патронов – куча… Короче, раза в два больше, чем тот, который я в Строгино охранял.

– Да ладно, – не поверил Игорь.

Он хорошо помнил прежний склад, откуда они вместе с Громобоем таскали ящики с патронами, провиантом и прочими полезностями, чтобы уложить их в грузовой отсек Щелкуна. И пусть здание было наполовину разрушено яростной атакой «Рекса», оно все равно казалось Игорю громадным. Однако бугай упрямо покачал головой и сказал:

– Точно вам говорю! Но это надо своими глазами видеть. Давайте я вас отведу, а вы меня…

Он запнулся.

– А мы тебя что? – хмуро спросил Захар.

– А вы меня… помилуете.

– Помилуем… – произнес Игорь с отстраненным видом и медленно, будто пробуя каждую букву на вкус. – А потом на все четыре стороны отпустим?

Пленник заметно побледнел. Про то, куда ему податься, он пока что, конечно же, не думал – тут бы казни избежать, для начала. Но дружинник своим вопросом заставил его заглянуть чуть дальше в будущее. И от мысли, что он останется один на один с кровожадной московской Зоной, маркитантскому прихвостню явно стало не по себе.

Однако он быстро взял себя в руки и сказал:

– Хотелось бы. Куда угодно, лишь бы не на плаху…

– А сам Вадим? – не обращая внимания на бормотание наемника, спросил Захар. – Он на складе? Или где?

– А об этом я не ведаю, – спрятав глаза, ответил пленник. – Склад где – знаю, покажу. А Вадима я с тех пор, как мы к обозу прибились, и не видел.

– Так ты не с обозом ушел разве? – удивленно выгнул бровь Игорь.

– Нет, я сбежал, – не поднимая взгляда от пола, признался бугай. – Когда «Рекс» начал рвать и метать, я решил, что пора валить, пока не прибили. Ну и свалил. Потом бродил почти две недели, прятался да крысособак стрелял, чтоб пожрать… А тут нео встретил, они меня и скрутили.

– А чего сразу не съели? – полюбопытствовал десятник.

– Да я ж откуда знаю? – нервно усмехнулся пленник. – Они не ели, я не напрашивался…

Что‑то в этой истории казалось Игорю очень подозрительным. То ли то, что нео зачем‑то решили таскать с собой связанного «хомо» вместо того, чтобы слопать его на месте. То ли то, что пленный наемник пытался соблазнить их каким‑то оружейным складом, где Вадим хранил настоящий арсенал. Наверное, он стал слишком подозрительным после судьбоносной встречи с опальным маркитантом, который водил дружбу с нео и охотно дурил покупателей, если мог тем самым удвоить свою выгоду.

Конечно, лежащий у ног Игоря пленник вряд ли отличался той же хитростью, что и его пронырливый хозяин. Но ожидание подвоха уже стало для светловолосого дружинника нормой.

И потому, опустившись на корточки, он уставился в грязное лицо бугая и спросил напрямик:

– Ты понимаешь, что тебе грозит, если попытаешься нас обмануть?

Верзила ответил не сразу. Некоторое время он, не мигая, смотрел разведчику в глаза, а потом выдавил:

– Да.

– И что же?

– Смерть на месте, – снова преодолел себя наемник.

– В таком случае, я думаю, ты десять раз подумаешь, прежде чем пытаться водить нас за нос, верно?

– Верно.

– Пойдем, – сказал Захар. – Надо потолковать, с глазу на глаз.

Игорь, продолжая откровенно глазеть на пленника, медленно кивнул и поднялся. Десятник пошел к двери первым, побратим устремился за ним.

– Так что, вы согласны? – выкрикнул им вслед бугай.

– Решать не нам, – пожал плечами Захар. – Как скажут воевода и князь, так и поступим. Пока жди и молись… если ты, конечно, верующий.

– Верующий… прости Господи… – пробормотал пленник, опуская голову.

Уже на пороге Захар остановился и, оглянувшись через плечо, спросил:

– А как звать‑то тебя?

– Третьяк я, сын Агапа, – нехотя буркнул наемник.

– Ну, будем хоть знать, как к тебе обращаться, – пояснил десятник.

И добавил, подумав:

– И что на могиле написать, ежели чего…

Пленник стал бледней, чем пол, на котором он лежал, и Захар, явно довольный результатом своей «черной» шуточки, вышел в коридор. Провожавший их стрелец переминался с ноги на ногу у дальней стенки, отчего‑то решив дождаться, пока разведчики покончат с допросом.

– Жестко ты с ним, – заметил Игорь.

– Ну а как еще? Я вообще человек незлобный, ты же знаешь. Но конкретно этому мерзавцу, Третьяку, нарочно хотел показать, что его жизнь для нас – так, тлен и прах. Что даже лучше будет, если он упокоится в сырой земле, а не прибьется к какому‑нибудь еще негодяю за кров и хлеб. Пусть не мнит себя важной птицей, короче говоря. А то решит еще, что мы без него склад не найдем, и перья расправит. А мы найдем, если понадобится, тем более что во времени мы ничем не ограничены.

– Ну а если Вадим жив? И уже начал, допустим, вывозить оттуда оружие?