Юрий Иванович - Обладатель-шестидесятник

Предмет, естественно, помалкивал. Новые инструкции не высвечивались. Да и желанные плюшки на голову не падали. Зато усталость ударила по сознанию уже основательно. Обладатель уснул, уронив руку с сигвигатором на одеяло, так и не положив его на тумбочку.

Конечно, если вспоминать, то он и раньше засыпал подобным образом, не выпуская иномирское чудо из ладони. Но ведь тогда он еще не был шестидесятником! И тогда у него еще не было восьми Колец с личной энергией. Сейчас, помимо «нормальных», еще имелись Особое и Странное. А таким арсеналом вряд ли мог похвастаться обычный шестидесятник. Если вообще подходит слово «обычный» к обладателю высшего ранга.

Поэтому и приснилось нечто несуразное, неестественное и величественное одновременно. Причем все просматривалось и ощущалось в деталях, дословно и целостным кинофильмом, а не рваным кошмаром.

Вначале приснился город. Точнее, он показался городом, потому что точка обзора находилась между несколькими пятиэтажными домами. Чуть позже выяснилось, что домов всего четыре, стоят они на опушке величественной дубравы, а с другой стороны – заросшие высоченной травой пологие холмы, уходящие к самому горизонту.

И ни души!

Причем окна чистые, без пыли (а ветерок иногда хорошо так поддувал). Шторы за стеклами – словно специально разные по рисунку и цветовым гаммам. И ни одна не шелохнется. Двери в подъездах широкие, ступенек к ним нет. Вроде бы бетонные дорожки вровень с порогом, разбегаются в разные стороны и замыкаются общим овалом, в котором и стояли дома. Причем даже на первый взгляд каждый этаж казался излишне высоким, как по меркам всего строения, метров пять, а то и шесть.

Что еще намекало на присутствие человека, так это многочисленные цветочные клумбы, находящиеся внутри овала дорожек.

И каких только там цветов не было! Половина из них была совершенно незнакома Загралову и по форме, и по цветовому разнообразию. А общий запах всего этого цветника кружил голову настолько, что впору было потерять сознание. По этому поводу и мысль мелькнула соответствующая: «Хорошо, что сплю, а то самое меньшее – опьянел бы!» То есть понимание имелось, осознание неправильности всего окружающего не удивляло, и оставалось только ждать, когда сон прекратится.

Но он не прекращался. Иван походил по дорожкам, а потом и к ближайшему подъезду устремился. Не в лес же отправляться на поиск грибов да ягод.

На входе – ни тебе звонков, ни домофона, ни почтовых ящиков. А сама дверь в высоту не менее четырех метров. Она легко подалась наружу, стоило лишь потянуть за неожиданно мягкую, словно из поролона, ручку. Внутри – короткий отрезок коридора и площадка, на которую выходило сразу шесть таких же по высоте дверей. На них тоже ни замка, ни глазка, ни номера.

«Похоже, что все квартирки однокомнатные, – решил Загралов, стуча в одну из дверей. – Словно студенческое общежитие… И здесь у них что, полный коммунизм нагрянул?..»

На его стук, пусть и неоднократный, никто не отозвался. Так что, плюнув на порядочность, мол, сон все спишет, Иван толкнул дверь от себя. Та открылась, показывая за собой в густом сумраке нечто, соответствующее мебели с мягкими, овальными формами. Но шагнуть дальше сновидец так и не решился.

Ибо ему навстречу понеслось угрожающее, вроде бы змеиное шипение.

– Извините, ошибся адресом! – ляпнул не задумываясь Загралов, пытаясь закрыть дверь. Она не закрывалась.

А шипение перешло в механический треск, потом в скрежет атмосферных разрядов и, наконец, в хрип, который стал вполне разборчив для русского человека:

– Любое действие должно быть обдумано. Порой ошибка смерти достойна. А тебе надо на самый верх, вторая дверь справа.

Только после этого дверь резко, но совершенно беззвучно захлопнулась. А пятящийся сновидец облегченно выдохнул и поблагодарил невесть кого:

– Спасибо! – потом хмыкнул, насмехаясь над своей реакцией, и двинулся по лестнице со словами: – Наверх так наверх. Хотя… могли бы и лифт нормальный устроить. Или это я сам виноват? Сон-то мой… Или какого-то пьяного великана?..

Ступеньки для нормального человека в самом деле были высоки и неудобны, сантиметров тридцать каждая. Еще на лестнице отсутствовали какие-либо окна, а свет, проникающий через оставленную открытой подъездную дверь, к пятому этажу растворился до полной темени.

Иван чуть постоял, не решаясь выбирать нужную дверь на ощупь. Потом все-таки привык к темноте, или там стало чуточку светлей. Но ничего особенного не рассмотрел, все точно такое же, как на остальных этажах. Поднял руку для стука, да так и замер в сомнениях:

«Может, все-таки ущипнуть себя?.. Смысла нет, мне ведь ничего не угрожает… Тело и мозг спят, отдыхают, а что там творится в глубоком подсознании – так даже интересно будет… Если вспомню потом…»

Но постучать так и не успел, потому что раньше раздался зычный женский окрик, заставивший вздрогнуть:

– Ну и чего замер, будто истукан?! – строгость в этом голосе зашкаливала все пределы настолько, что у Загралова мурашки по спине побежали. А голос после короткой паузы стал еще злее и жестче: – Или поиздеваться надо мною вздумал?! Забыл, что такое дисциплина первых классов?! И думаешь, что на тебя управы не найдется?! Так я найду, к кому обратиться, чтобы тебе укорот сделали!..

«Уф! – мысленно порадовался сновидец, – это, кажется, не мне…»

И попытался опустить руку. Куда там! Опять вздрогнул от нового крика:

– Стучать у себя дома будешь! К своей жене в ванную комнату!.. Входи уже и не нервируй меня!

Иван осторожно толкнул враз распахнувшуюся дверь и все-таки проявил уместную осторожность:

– Прошу прощения… Это вы мне? – Тишина вдруг стала какой-то настороженной и недоуменной. – Мне на первом этаже шипящий голос подсказал, что мне сюда. Но вы тут явно кого-то ругаете… Может, я не вовремя?

Раздался скрип кресла, и из глубины комнаты вышла женщина. Правильнее сказать, ее аналог, никак не соответствующий земным стандартам красоты и женственности. Рост – два пятьдесят, два шестьдесят. Довольно массивная, если не сказать откровенно – толстая. Босая. Из одежды только спортивного покроя трусы. Ну разве что на руках с десяток браслетов да на шее бусы с никак не подходящим по стилю дорогим ожерельем. Длинные, почти до колен, волосы заплетены в две косы, свисающие поверх груди. Ну и личико средней паршивости. Некоторые мужчины про таких красоток говорят емко: «Я столько не выпью!»

Дама слегка выпученными глазами уставилась на гостя, рассматривая его как неведому зверушку. Хотя одет Загралов был в весьма приличный, дорогой костюм, в котором он накануне встречался с союзниками.

Но пришла в себя женщина быстрей: