Дмитрий Силлов - Закон свободы

Надо отметить, что и того, и другого на складе было предостаточно. Не знаю, что хранилось в «Оружейной комнате», но тут в полной мере были представлены лежащие на полках боевые ножи в ножнах, висящие на стенах пистолеты в кобурах, автоматы в пирамидах, и даже гранатометы в длинных зеленых ящиках. Преимущественно все не новое, но и не убитое в хлам, что не могло не радовать.

Ясное дело, воевать в рваной простыне, едва прикрывающей голые причиндалы, дело заранее неблагодарное. Поэтому я не стал искать в недрах склада свою старую униформу, а взял то, что ближе лежало.

Первым делом я нашел новый комплект формы номер один (пиксельные трусы, плюс майка той же расцветки), нулевую камуфлу‑«флору» и забугорные берцы из терпимо‑мягкой кожи с прилагаемым к ним комплектом водоотталкивающих носков. Поверх камуфлы я, как и раньше, натянул «среднюю» броню группировки «Воля». Не потому, что она мне нравилась больше «борговского» или общевойскового аналога, которые тоже присутствовали на складе. Просто тухло‑зеленый цвет бронекостюма больше подходил в плане маскировки среди унылых пейзажей Зоны, чем вызывающе‑яркая «шкура» «боргов» или неуместно‑яркая «цифра» армейцев, более пригодная для лета, чем для вечной осени Зоны.

Само собой, разгрузку и рюкзак я выбрал в цвет брони. Вот теперь норм, далее можно и оружием прибарахлиться.

Не мудрствуя лукаво, я зацепил из пирамиды все тот же «сто четвертый» АК, убитости даже меньшей, чем был у меня до этого. То есть, почти новый. А потом я набрел на свое старое барахло, сваленное кучей на одной из полок. Вот блин… Старый друг лучше новых двух, знал бы, что найду свои вещи в этом царстве хабара, не возился б так, выбирая новые. Но не переодеваться же.

В общем, забрал я из той кучи только свой «Сталкер» и КПК, доукомплектовал рюкзак водой, жратвой и патронами, насовал в разгрузку допмагазинов с парой гранат (больше не нашел) и, остро сожалея, что ничего современнее «макарова» из пистолетов на складе нет, отправился искать Касси.

Которой, кстати, давно не было слышно. Когда начинал прибарахляться, краем уха уловил, как она возится за соседним стендом. А потом увлекся процессом… и сейчас вдруг понял, что на складе царит мертвая тишина. Интересно… Неужто взяла все, что хотелось, и свалила по‑тихому? С нее, кстати, станется, в ее стиле.

Впрочем, если и так – скатертью дорожка и попутный ветер в затылок. Рыдать не буду. Единственное – искать без нее выход из комплекса подземных лабораторий будет делом непростым. Но какой настоящий сталкер пасовал перед сложной задачей? Развлекая себя эдакими положительными мыслями, которыми я надеялся смыть неприятный осадок после очередного предательства «всадницы», направился я к выходу из склада – то есть, к тому самому окну, через которое мы сюда влезли. Надеюсь, бронированная дверь открывается изнутри без ключа, ибо в окно при своем теперешнем облачении я точно не пролезу.

Я обогнул стеллаж, забитый зелеными ящиками… и остановился как вкопанный. Думаю, любого бы на моем месте поразил столбняк, вне зависимости от крутости и настоящести.

Ибо возле окна, небрежно облокотившись на короткий подоконник, стоял… я.

* * *

Да‑да, это был не кто иной, как моя абсолютная, совершенная, идеальная копия. Даже братья‑близнецы, думаю, меньше похожи друг на друга. Те же глаза, словно смотрящие сквозь тебя. Те же упрямые складки в углах рта. Та же челюсть типа «мишень для боксера». И та же, мать его, расслабленность в фигуре, свойственная хорошо тренированным людям, умеющим взрываться серией ударов и стрелять навскидку, при этом преимущественно попадая туда, куда хотели попасть.

При всем при этом в руках у… «меня» была пушка Гаусса. И не обычная, а модель «G‑3», о которой я только слышал, и лишь однажды видел на картинке в каком‑то военном журнале. Совершенно жуткая штука, способная стрелять как специальными пулями, летящими весьма далеко и пробивающими практически любую преграду, так и небольшими аномалиями, генерируемыми посредством сложной комбинации артов, встроенных в ручную пушку. При этом надо отметить, что модель «G‑3», в отличие от предшественниц, была довольно компактной и с виду напоминала бельгийский FN F2000, с которым я сталкивался в Зоне – то есть, в длину не больше моего АК.

И сейчас ствол этой чудо‑пушки был небрежно так направлен мне в живот. Впрочем, линия выстрела моего автомата тоже уткнулась в грудь моей копии – «сто четвертый» я вскинул рефлекторно, как только начал выходить из‑за стеллажа и срисовал край чужого плеча, которое в данной точке пространства не должно было находиться.

Снайпер, стоящий возле окна, знакомо усмехнулся.

– Поговорим?

– Запросто, – сказал я, не меняя положения автомата.

– Оружие кладем? Несолидно как‑то говорить под стволами.

– Можно, – кивнул я. И положил на пол свой автомат, почему‑то зная на сто процентов, что он не станет стрелять и тоже положит свою пушку. Может быть потому, что это был я, а я всегда держу свое слово.

– Ну и кто ты? – спросил я, когда оба наших ствола легли на бетон у наших ног.

– Я – Снайпер, – ответила моя копия. – Как и ты, кстати. Забавно, не правда ли? Теперь осталось выяснить, кто из нас настоящий.

– Обхохочешься, – согласился я. – Ну, давай выясним. Как ты пришел в мир Зоны?

– Через логово торговца хабаром, который обосновался на окраине деревни Андреевка, неподалеку от КПП Дитятки. Меня к нему сталкер приволок, когда я был в отключке…

– Как того сталкера звали?

– Не помню, – пожала плечами моя копия. – Да оно мне надо? Его вообще грохнули почти на выходе из берлоги торговца…

– А потом ты перестрелял тех, кто его убил из его же пистолета, – задумчиво произнес я.

– Точно, – без тени удивления кивнул мой собеседник. – Мне потом Кречетов разъяснил: в районе Андреевки порой происходит подобное. Зона чудит, дублируя события. Сталкер без сознания. Тот, кто его принес. Торговец, всегда в этот момент говорящий практически одни и те же фразы. Почти всегда сталкеры разные, но изредка – одни и те же, как мы с тобой. Правда, сути это не меняет. Завязка истории всегда одинакова…

…Мне вдруг живо так вспомнилась давняя встреча с самим собой. Я тогда лежал на чердаке старой избы в деревне Андреевка, и наблюдал за тем, как моя копия точь‑в‑точь повторяет начало моей истории появления в чернобыльской Зоне. Я эту странную встречу даже подробно описал в своем романе «Счастье для всех». Признаться, тогда я думал, что попал в другую реальность, Зону‑отражение. Теперь же мне все стало понятно. Там, в Андреевке, просто существует пространственно‑временная аномалия, когда захватывающая в свои невидимые сети реально существующих сталкеров, а когда и самостоятельно генерирующая их копии. Как Кречетов… Блин… Так, может, Кречетов просто научился создавать подобные аномалии искусственно – с него станется – и посредством их теперь штампует копии живых людей?