Алексей Евтушенко - Отряд-5

Глухой лес в двенадцати километрах от Брашена на юго-восток. Заросшая цепким кустарником небольшая поляна. Ночь. Полная луна по имени Вульна на небе. Рядом – друзья и товарищи, готовые ринуться в бой. Даже аналитик Влад Борисов со сломанной, на перевязи, ещё не успевшей срастись рукой. Ничего, Пирамида вылечит. Если, конечно, всё получится. Дай бог. Или бог ни при чём? Не важно, всё равно дай. Пожалуйста. Очень надо.

Ещё пятнадцать секунд.

Так всегда перед атакой. Кажется, что время растягивается, и несколько секунд превращаются в целую вечность мучительного ожидания. Правда, весьма быстротекущую вечность. Парадокс? Ага. И чёрт с ним!

Десять секунд. Восемь. Пять. Три. Одна…

Пошёл!

С оружием на изготовку Александр Велга машинально пригнулся и вместе с Хельмутом Дитцем первым шагнул в канал. Они знали, что товарищи не отстанут.

Короткий промежуток вязкой, непроницаемой, лишенной вкуса тьмы, укол страха, сердце пропускает пару ударов, и вот уже ноздри втягивают воздух, насыщенный запахами застывшей лавы, реки и далёкого леса, и за мгновение до того, как глаза различают окружающий мир, Велга уже знает, куда они попали.

Под ногами – ноздреватый неровный камень, вспучившийся, подобно гигантскому застывшему пузырю. По сторонам – фантасмагорические нагромождения всё того же, местами оплавленного, камня и лавовых потёков, застывших в самых причудливых формах. Изломанные плоскости, мягкие и плавные изгибы, горизонтальные и вертикальные, местами отполированные до зеркального блеска, поверхности, разорванные безобразными кривыми трещинами. Вон там, справа, явно рукотворная арка, в которой застрял кусок скалы величиной с дом. А слева – накренившийся, оплавленный с одного бока остов гигантской башни. Впереди, между и на обломках камней, в узких проходах между ними, видны быстрые вельхе, которые снуют туда и сюда, ощупывая всё подряд усиками-антеннами. Двадцать пять бойцов каравос Раво рассыпались по доступному периметру, тоже осматриваются, но уже без особого напряжения – оружие на взводе, и пули в стволах, но стволы – на плечах и смотрят вверх. А на востоке, километрах в десяти или даже меньше, возносится к небу серо-коричневый конус новорожденного вулкана. Не очень высоко, пониже Пирамиды. Кажется, Циля Марковна после запуска исследовательского зонда сообщала цифру – меньше километра над уровнем моря. То есть, по вулканьим меркам, карлик, лилипут. Но его, словно криво и вниз обрезанная гигантским ножом с востока на запад вершина красноречиво дымится кратером. Невооружённым глазом видно, в какую сторону преимущественно текла раскалённая лава во время недавнего извержения – вот они, потёки. И на склонах вулкана, и здесь, прямо под ногами…

– Так ведь это Жемчужина! – раздался где-то сзади удивлённый голос аналитика Влада Борисова. – И остатки прототипа Пирамиды!

Чуть вразвалочку к Велге и Дитцу подошёл командир штурмовой группы каравос Раво по имени Ирра Авальса.

– Вы знаете, где мы?

– Знаем, – ответил Хельмут. – Это не Пирамида, увы. Но место безопасное.

– Здравствуй, родина, – пробормотал стоящий рядом Свем Одиночка, щурясь на белые облака в синем небе.

– Родина? – переспросил Ирра.

– Это моя планета, – пояснил Свем. – Я здесь родился и вырос. Здесь живёт моё племя. Калады.

– Как?

– Калады, – повторил Свем. – Проблемы со слухом, командир?

– Странно… – пробормотал Ирра.

– Что именно? – спросил Велга.

– У меня такое ощущение… – каравос Раво озадаченно потёр лоб двумя пальцами. – Что я здесь уже бывал.

Свем Одиночка с интересом разглядывал каравоса Раво, как будто видел его впервые, а Велга неожиданно подумал, что они чем-то похожи – первобытный охотник Свем и командир штурмовой группы космических скитальцев. Оба высокие, широкоплечие, подтянутые – ни капли лишнего жира. У обоих карие глаза и густые тёмно-русые волосы. Только у каравос Раво стрижка короткая, а у охотника – буйная грива до плеч, плохо поддающаяся расчёске.

– Именно здесь? – спросил он.

– Н-нет. Но… как бы сказать…

– Не мямлите, офицер, – бросил Дитц. – Выражайтесь точно и ясно. Что именно кажется вам знакомым?

– Общее впечатление. Это неуловимо, не могу конкретизировать.

– Дежавю, – пожал плечами Дитц. – Шуточки подсознания. Со мной так бывало.

– С каждым из нас, – сказал Велга. – Ладно. Давайте оглядимся и подумаем, что дальше. Но сначала предлагаю отправить назад посыльного. Пусть доложит вашему Командующему, что обстоятельства изменились, и мы задерживаемся здесь, до выяснения.

– Не получится, – сказала подошедшая Оля Ефремова. Вид у неё был озабоченный и даже встревоженный. – Канал на Лекту только что закрылся. Я проверила.

Хельмут Дитц открыл рот, чтобы что-то спросить, подумал и закрыл обратно. Оля Ефремова была не просто стражем Реальности. Она была щупачом. То есть человеком, умеющим находить каналы Внезеркалья и тонко чувствующим их работу. Она знала, о чём говорила.

– Да не переживайте вы, – заверила спутников Оля, отвечая на незаданный вопрос. – Сегодня закрылся, завтра откроется. Или послезавтра. Никуда не денется. Здесь вообще не один канал, как я чую.

– Ничего странного, – сказал Влад Борисов. – Это же прототип Пирамиды. Точнее, его развалины, но всё-таки. Рабочий, между прочим, был прототип. Здесь где-то и на Землю канал должен быть, через который мы сюда попали.

Каменная поверхность под их ногами дрогнула, покачнулась. Откуда-то сорвался и с грохотом обрушился вниз кусок скалы. Низкий короткий гул на несколько секунд наполнил окружающее пространство, словно кто-то взял доминантсептаккорд на плохо настроенном органе и затих. В воздухе отчётливо запахло серой. Затем дрожь прекратилась.

Взгляды разной степени встревоженности перекрестили пространство наподобие невидимых лучей.

– Ого, – сплюнул под ноги Курт Шнайдер. – Кажется, местный подземный бог чем-то недоволен.

– Это что, – сказал Влад Борисов. – Видел бы ты, что здесь творилось, когда мы сюда впервые попали. Чистый ад. Едва ноги унесли.

– Эй! – донёсся откуда-то сверху крик Валерки Стихаря.

Они посмотрели.

Ловкий разведчик успел забраться на остов покосившейся башни и теперь махал оттуда рукой, показывая:

– Метров триста отсюда на юг, потом ещё четыреста юго-юго-запад и столько же на запад! Примерно!

– И что там? – крикнул в ответ Велга.

– Выход из этого каменного дурдома! Вижу нашу речку, Светлую, деревья и даже, кажется, травку! Не левбердон, конечно, но лучше, чем здесь торчать!

– Он прав, – сказал Хельмут. – Надо отсюда выбираться ближе к воде. Как-то здесь неуютно.

– Сталинград напоминает, – неожиданным сравнением поддержал обер-лейтенанта Руди Майер.