Игорь Недозор - Новая Зона. Дикий Гон

У машины торчали два солдата – белокурый здоровяк, что называется, «поперек себя шире», и мелкий плосколицый то ли якут, то ли бурят, на лице которого отражалось явное «однако, не балуй, мало‑мало стрелять буду».

И вот предводитель «Гидр» уже в штабной машине перед светлыми очами отца‑командира.

Какой‑то сержант с выпученными глазами яростно орал в полевой телефон. Бормотало радио. «Привлечь армейские части, ввести комендантский час», – донеслось до него вполне отчетливо.

– Здравствуй, – буркнул генерал, подавая Шквалу руку.

Тот ответил на рукопожатие крепко, по‑мужски.

– Короче, сталкер, может, ты и не в курсе, что тут в Конаково обосновался этот ваш артефактный гений Бобер. Он только что связался со мной и просит людей сопроводить какую‑то плазменную пушку. Так вот, старший лейтенант, ставлю тебе задачу: бери кого‑нибудь из своих, и давай в город на… – Он глянул на бумажку. – На 3‑ю Московскую улицу. Подсоби, короче, юному дарованию.

Отчего‑то Шкал ощутил, что его посетило чувство дежавю. Ничего не изменилось, и вот на краю ада, каким была Зона, дяди с большими звездами посылают его туда, не знаю куда, и неизвестно зачем.

«А сам он не доберется?» – чуть не сорвалось с языка, но сдержался.

– Разрешите выполнять?

– Выполняй… возьми, там две машины стоят, увидишь, и пулемет. Правда, всего один водила… Дал бы больше, но весь мой резерв – это вот капитан Козин и пятеро солдат…

Зазвонил телефон.

– Товарищ генерал! – рявкнула громкая связь. – Это Рогов. Зарядов к «Буратино» осталось на пару залпов.

– Иди, сталкер…

Вернувшись на позицию, Шквал вызвал Гамбургера и Капитана. Как он знал, те умеют водить тяжелую технику.

Быстро, почти бегом вернувшись, он обнаружил возле машин еще и Лису.

– Вот, пришла помочь! – сообщила она, и Шквал мысленно махнул рукой.

Двое вольных бродяг быстро влезли в кабину «КамАЗа». Лиса села рядом с ним, спустив с предохранителя «Тавор».

– Ты гляди не убей кого ненароком, – бросил Шквал, забираясь в «Урал» рядом с вцепившимся в рулевое колесо солдатиком.

– Брат, я уже три года как Зону топчу и еще ни разу не убила кого не надо! – свирепо осклабилась девица и захлопнула дверь.

* * *

Конаково. Микрорайон Заборье

Элитный коттеджный поселок «Конаково Ривер Клаб» горел. Вместе с отелем «четыре звездочки», гостевыми домами, спортивным центром с бассейном и боулингом, банным комплексом, коттеджами и прочим. Горел, что называется, ясным пламенем…

Шипело. Стреляло искрами и хрустело. Горели дачные домики и таунхаусы. Горели лодочная станция и бывший яхт‑клуб.

Над пожаром летел колокольный звон, слышный издалека. Он катился над водой и таял между небом и землей.

Над дымом пожарищ маячили башни колоколен и летали перепуганные очумевшие птицы.

Да, конечно, монастырь «Неопалимой Купины». Оттуда ушел отец Гервасий со товарищи, как он сказал, «дабы и места, темной силой полоненные, свет Истины ведали». Как он там? Скит его, конечно, надежен, но Гон есть Гон.

А вот отчего пожар? Аномалии уже тут? Или просто удиравший жилец не выключил утюг, а тушить некому?

На блок‑посту очумевшие «вованы» уже не пытались сдерживать переплывших реку тварей, только постреливали по самым наглым.

На улицах почти никого. Не спешили местные с ружьями, не ехали бронемашины. А между тем, если аномальная фауна прорвется, никому мало не покажется – ни Конаково, ни поселкам и деревням дальше (в старой Зоне после Гона кабанов и химер, бывало, отстреливали и на окраинах Киева). А Тверь? Тамошние жители, не привыкшие ко всем этим делам, еще, чего доброго, со страху поумирают от одного вида монстров.

Горожане, напуганные тварями, пробившими Барьер, сидели по домам, а если и появлялись на улицах, то двигались короткими перебежками от дома к дому. Стреляли все меньше и меньше – тварей было покуда не такое уж и большое количество.

Несколько раз им бросились в глаза автобусы у домов. Руководили отправкой автобусов не военные, а какие‑то люди в штатском.

Простых горожан на улицах было мало.

– А‑а! Помогите!!! – прокричала какая‑то женщина в стороне.

Не сговариваясь, они метнулись туда.

На испуганную кучку людей наступал здоровенный горгонопес высотой по шею человеку. Черная косматая прямоугольная морда и густая шерсть любому призовому мериносу впору. Рывок. Огромная пасть мутанта распахнулась и захлопнулась на голове мужчины средних лет. Хрустнули, как орех, кости черепа, десятисантиметровые клыки, раздавив виски, вонзились в мозг. Из густой шерсти на голове и шее высунулись жала с присосками, из‑за которых мутант и получил название, и вошли в плоть уже мертвой жертвы. Новый крик, но пес уже издох, изрешеченный из «Абакана» в руках Шквала.

Со стороны пятиэтажки послышались вой сирены и почти одновременно беспорядочная стрельба.

Дальше путь перегораживала груда строительного хлама – кирпич, перемешанный с металлочерепицей и деревянными обломками.

– Давай, братва, пешую разведку проведем…

Там же лежало еще кое‑что. Большое, непонятное, почти полностью погребенное под кирпичным мусором, суставчатое, в уродливых наростах и желваках, острым горбом выпирало из обломков. Торчащие сквозь кирпичную крошку когти на мозолистых лапах, как у огромного страуса. Только вот лап было три, нет, четыре. Такого Шквал еще не видел.

А за этим монстром на узкой улице лежали, истекая кровью, с десяток мертвых тел – людей и мутантов вперемешку.

Парни в камуфляже отстреливались от пяти или шести напирающих тварей, прижимаясь к стенам.

Поддержка трех стволов с тылу решила дело в пользу людей.

Хотя для некоторых было, похоже, слишком поздно.

На щербатом тротуаре лежал молодой боец. Его грудь хрипло вздымалась, пока товарищ бинтовал его.

Перед ним склонялся крепкий мужик в затрепанной форме с логотипом «ЧОП «Бульдог». В глаза Шквалу отчего‑то бросился его помятый в нескольких местах шлем‑сфера, исцарапанный, как будто его пытались разгрызть.

– Нечего умирать, парень. Не время еще… – сжимая тело, бьющееся в конвульсиях, бормотал незнакомец.

Под подошвами, звеня, раскатывались стреляные гильзы.

Шкал скрипнул зубами. А это, считай, мутанты пока и не вторгались всерьез. А когда полезут, что горожане им противопоставят? Горсточку ментов и чоповцев? Охотничьи хлопушки? Травматы? Топоры, скалки и ломы?

Затем стало не до посторонних мыслей.

Из переулка вышли шаркающие мокрые фигуры – мертвяки, перешедшие через водную преграду.

Они приближались. Двое… трое… пятеро. Шквал видел изодранную гниющую кожу, зияющие запекшиеся дыры вместо глаз, и тем не менее, не видя, они хотя медленно, но уверенно двигались к ним, словно чуя горячую кровь. Бывшие люди шли против людей живых.