Иван Байбаков - 1941 – Работа над ошибками

Но первыми на оборонительных позициях появились не враги, а вчерашний старший политрук-особист. Прибыв на позиции со своей СВТ, он сообщил лейтенанту Ковалеву, что тот по-прежнему командует обороной рубежа, а он здесь только для наблюдения и сбора информации о ходе боевых действий, после чего попросил определить ему место в боевых порядках. А пока, пользуясь затишьем, зарисовал схему конфигурации обороны, подробно расспросил Ковалева, что и как было сделано, особо интересуясь советами от лейтенанта Иванова, затем расспросил о ходе первого утреннего боя и осмотрел трофейные мотоциклы, пулеметы с которых уже сняли и сейчас готовили дополнительные позиции для них. Своей дотошностью особист так вымотал Ковалева, что тот даже с радостью услышал доклад наблюдателя о появлении основных сил немцев и схватил трофейный бинокль.

До конца дня бойцы лейтенанта Ковалева на усовершенствованном оборонительном рубеже отбили четыре атаки танков и пехоты вермахта, перемежаемые бомбежками и артиллерийскими обстрелами. Уничтожили три легкие пушечные «двойки» и две легкие пулеметные «единички», и до роты пехоты. Потери обороняющихся на фоне немецких потерь выглядели мизерными – лейтенант Ковалев потерял двенадцать человек убитыми, еще пять тяжелоранеными. Были еще девять легкораненых, но они отказались уходить в тыл и упросили лейтенанта оставить их на боевом рубеже. Особист, кстати, во время боя проявил себя очень неплохо. Он оказался настоящим снайпером и из своей «светки» – даже без оптического прицела – лихо выбивал немецкие пулеметные расчеты и командиров.

Из вооружения обороняющиеся к концу целого дня боев потеряли обе «сорокапятки» и четыре немецких пулемета. Но зато добыли отличный трофей – практически неповрежденный немецкий легкий разведывательный бронеавтомобиль «Leichte Panzerspaehrwagen» (Sd.Kfz.222), вооруженный 20-миллиметровой автоматической скорострельной пушкой, как на немецкой «двойке», к тому же с оптическим прицелом. Тут, надо признать, им просто повезло. В последней атаке у немцев кончились танки, а у обороняющихся красноармейцев были разбиты обе противотанковые пушки. И снаряды у БА-10 тоже кончились, а подвезти, как это часто бывает, не успели. Поэтому немцы для поддержки своей пехоты отправили в атаку легкий броневик, а уцелевшие советские артиллеристы начали обстрел наступающей немецкой пехоты и броневика из трофейного 81-миллиметрового миномета. К ним присоединились трофейные 50-мииллиметровые минометы. И одна из мин удачно прилетела в башню немецкой машины. А башня у этого броневика открыта сверху, поэтому вместо крыши у нее стальной каркас с натянутой на нем проволочной сеткой (защита от гранат). Вот в эту сетку и попала мина, после чего экипаж в составе трех человек практически мгновенно погиб, а броневик заглох посреди поля. И после того, как последняя атака была отбита, уцелевшие немцы почему-то не стали на ночь глядя устраиваться в обороне, а вместо этого свернули свои боевые порядки и отошли. Вот тогда, в ходе сбора трофеев с убиенной немецкой роты под прикрытием пулемета БА-10, его механик-водитель в темпе осмотрел немецкий броневик и выяснил, что он, за исключением экипажа, практически не поврежден. Наскоро отчистив сиденья от останков предыдущего водителя, Sd.Kfz.222 завели и перегнали в один из сараев за линию обороны. А потом экипаж БА-10 в несколько ходок дружно выпотрошил подбитые немецкие танки, сняв оттуда еще девять пулеметов с боекомплектом и притащив немалый запас снарядов для пушки немецкого броневика – пушки-то у них одинаковые. Да еще с немецкой пехоты бойцы приволокли один целый и пять поврежденных МГ-34, два 50-мм миномета, запас мин и патронов к ним. Ну, и конечно, немецкие автоматы, пистолеты, патроны к ним. А немецкие винтовки Ковалев даже не считал – их излишки грудой свалили за одним из домов после того, как бойцы перевооружились трофеями и сдали остатки мосинских патронов расчетам с ДП.

Ни лейтенант Ковалев, ни особист-наблюдатель, да и сами бойцы, не ожидали настолько успешных результатов первого дня оборонительных боев. Практически на ровном месте, без капитальных инженерных оборонительных сооружений – только за счет плотности и маневра огнем, неожиданных для фашистов – два неполных взвода бойцов сумели нанести им чувствительные потери в живой силе и технике. И при этом – за счет трофеев – практически не потеряли в огневой мощи, а по пулеметам так и значительно усилили ее. Лейтенант Ковалев, когда особист все, что хотел, зарисовал, подсчитал и выяснил, и собрался ехать в штаб дивизии на немецком мотоцикле, захваченном утром, набрался наглости и попросил его прислать для захваченного немецкого броневика экипаж, чтобы использовать его в завтрашнем бою. А своим бойцам дал команду выставить дозоры и отдыхать. Так закончился для него первый день войны – его собственной войны.

А старший политрук поспешил в штаб дивизии – доложить бригадному комиссару Трофимову результаты своих наблюдений.

Трофимов, ознакомившись с отчетом своего помощника, которого он направил проверить эффективность идей лейтенанта Иванова по улучшению обороны на въезде в Сокулку, высказанных им вчера, а также степень понимания и реализации этих идей лейтенантом Ковалевым, серьезно задумался. То ли молоденький и еще ни разу не бывший в бою лейтенант Ковалев оказался очень способным учеником, то ли лейтенант Иванов – очень способным учителем. А скорее всего – и то, и другое вместе. Иначе, как объяснить потрясающую эффективность первого для молодого командира дня боев, четыре отбитые атаки, низкие потери в живой силе и технике? И это под регулярной бомбежкой и артобстрелом! А еще богатые трофеи, которых бойцы Ковалева – ну хомяки, право слово, – за день боев столько насобирали, как бы ни больше, чем у них было до этого!

Да, трофеи… Трофимов, сам воюя давно и на разных фронтах, знал, что сбор трофейного оружия и техники и последующее их использование в боях в Красной Армии не только не поощрялось, но и прямо запрещалось под угрозой наказания. Согласно действующей идеологии – сбор и использование трофейного оружия были показателем признания того факта, что оружие врагов Красной Армии (и Советской власти соответственно) является более лучшим, чем собственное оружие. Не говоря уже об остальных трофеях – с ними было еще строже. Трофимов с такой точкой зрения на сбор и использование трофеев был не согласен, считал это глупостью и перегибами, но молчал.

А вчера утром – в ходе засады и последующего расстрела маршевой колонны немецкой роты – собственными глазами увидел и убедился, как использование трофейных немецких скорострельных пулеметов помогает сохранить жизни советских бойцов и увеличить количество уничтоженных врагов. После этого он молчаливо разрешил лейтенанту Иванову оставить на въезде в город трофейные пулеметы и минометы, чтобы усилить оборону, а сам послал одного из своих помощников оценить эффективность и целесообразность использования трофейного оружия неподготовленными бойцами Красной армии. А также, выслушав просьбу и несколько неуклюжую аргументацию лейтенанта Иванова, разрешил бойцам использовать более удобное немецкое снаряжение, включая ранцы, и поменять свои ботинки с обмотками на качественные немецкие сапоги.