Александр Шапочкин - На чужих рубежах. Посев

— Скорее всего — призрачные…

— Пусть так. Но здесь — никаких. Они личности оставившие след в нашей истории, очень неоднозначный к тому же, — я залез ногами в петли сидушки. — И можно с уверенностью сказать, что если не все трое, то хотя бы и один из них рано или поздно попытается подмять под себя остальных. Забраться прямо на вершину, чтобы стать её единоличным правителем. Власть в их натуре, а потому всё так и произойдёт. А тут мы, умные такие. Знаем об их грязном белье, где оно лежит, и кто скрывается под номерами один, два и три. Сами спросили…

— Думаешь, не стоило?! — усмехнулся Смит.

— Стоило! — уверенно сказал я. — Но это опасное знание, а потому избавиться от нас постараются до того, как вокруг появятся уши готовые нас слушать. Кстати здесь нам тоже эти греки пригодятся. Если из подобной тайны сделать секрет Полишинеля, то…

— Вик, проблема же не только в этой самой пресловутой "тайне", — покачал головой Айзек. — Ты упускаешь главное. Победитель, спаситель людей и так далее — людям нужен только один! А вот героев, сложивших голову на пути к заветной цели — мало не бывает.

— Ты думаешь…

— Я почти уверен, — Айзек со свистом рубанул рукой воздух, — Что каждый из этих "Архитекторов" уже сидит на пороховой бочке, заботливо подложенной конкурентами. Время у них было, и я абсолютно уверен, что они сумели им разумно воспользоваться. Старые матёрые пауки в прямом смысле заперты в стеклянной банке, и по моему разумению их судьба предрешена. Остаётся только узнать: останется ли после столкновения в живых хотя бы один из этой троицы и произойдёт это до того, как алая кровь окрасит наши белые рубашки или судьба "патриотов" должна будет решиться чуть позже.

— Намекаешь на американский флаг и ваших отцов основателей?

— Я ни на что не намекаю, — возразил Смит, — я тебе прямым текстом говорю, что цемент для строительства любого государства всегда замешивается на крови мнимых и настоящих героев. И мы с тобой идеально подходим на роль жертвенных баранов. Проблема не в том, что мы знаем про Архитекторов и можем рассказать о них кому-нибудь, а в том, что историю пишут победители и им же многое прощается. А наша алая кровь на белых рубашках сойдёт за прекрасную драпировку для грешков из прошлой жизни.

— М-да…

— Ладно, разберёмся. Так какой у тебя план?

— Да обычный… Действовать по ситуации, — вздохнул я и про себя добавил: "Это и планом то не назовёшь…" — Только вот знаешь… Есть у меня подозрение…

— Договаривай уж.

— Мне кажется, что выполнить настойчивую просьбу троицы наших аксакалов будет не получится, даже если я буду очень стараться. Только корабль да людей угроблю… вот такое вот у меня предчувствие.

— И…

— И так-как мы не горим желанием выпускать джинов из бутылки, я постараюсь вообще не тратить на это время. Так, ладно. Я пошёл, — сказал я, подходя к дыре и по ходу проверяя, получится ли использовать руку бронекостюма в качестве тормоза для каната.

Моего тела в ней не было, кисти находились в специальных чувствительных перчатках в рукаве у запястья, в общем то было достаточно удобно и даже присутствовала обратная связь. Вопрос был только в том, выдержит ли механика полный вес или нет. В конце концов решив, что если "портить", то левую руку, ведь сам я был правшой, я ухватился за канат под туго скользящей петлёй сидушки, и уже хотел шагнуть с балкона, как вспомнил кое-что важное и повернулся к Смиту.

— Айзек. Одолжи как мне свой приборчик. Ключ от твоего глайдера. Вдруг понадобится.

Американец поколебался некоторое время, видно было, что ему не очень-то хочется расставаться с этой игрушкой, но в конце концов он достал её из кармана своего белого пиджака и протянул мне.

— На. Смотри только не потеряй, — он посмотрел мне в глаза и тихо произнёс. — И… Вик! Если у тебя всё получится, не вздумай возвращаться назад той же дорогой!

Айзек выразительно посмотрел на привязанный к стойке канат.

Закрыв защитный колпак, я, оттолкнувшись ногами от края, разжал кулак и полетел вниз. Кабель с шуршащим свистом зашуршал в петле силушки и ярко освещённая полоса балкона стала быстро удаляться. Смотреть вниз на приближающуюся землю, будучи закованным в мой бронекостюм, было проблематично, а потому я не стал рисковать и быстро поджал свой импровизированный трос к заранее приготовленному куску и кабеля и сжал ладонь.

Свободное падение резко замедлилось, а из-под механических пальцев повалил сизый дымок. Где-то через минуту ступни коснулись твёрдой поверхности. Рядом на боку валялась помятая бобина. Не размотавшийся полностью кабель не дал ей укатиться и сейчас ей помятый от удара диск мягко светился в темноте бледно-зелёной маркировкой "Кабель крениловый, стандартный, силовой. Диаметр 200 суров".

"Суром", как подсказывала мне память именовалась стандартная для этого места мера длинны, равная восьмидесяти семи сотым миллиметра. Впрочем, лично для меня не представляло сложности налету переводить значения в привычные метрические величины, хотя раньше подобных талантов за мной не наблюдалось. Я помнится постоянно путался с разнообразными дюймами и футами, постоянно забывая, что на что нужно умножать или на сколько делить.

Кисть бронекостюма вроде бы не пострадала, да и нападать на меня никто похоже не собирался, и тем не менее, я шустро отхватил виброножом петли сидушки, освобождая ноги и врубив стелс отбежал на пару десятков шагов. Упал на колено и быстро разложив карабин в аналог штурмовой винтовки, взял его на изготовку.

Я находился если можно так выразиться в "пригороде", примерно в пятидесяти метрах от стен первых зданий. Под ногами плескался сантиметровый слой тёмной жидкости, над ней мягким туманным ковром стелилась едва различимая сизая дымка. Отсюда, снизу, из едва развеиваемой далёкими огнями темноты, громадное пространство рукотворной пещеры колонизационного модуля казалось куда как больше нежели с недавно покинутого мною балкона.

Немного постояв, прислушиваясь к окружающим меня звукам, исправно транслируемым мне бронекостюмом, я аккуратно дотронулся языком до клеммы активирующей наплечный фонарик. В режиме стелса устройство работало в инфракрасном спектре, невидимом человеческим глазом, зато легко улавливаемым и обрабатываемым микрокамерами "Фантома Mk1". На защитном колпаке перед моими глазами появилось небольшое окошко с чётким чёрно-белым изображением, которое я немедленно сделал основным, потому как вглядываться в темноту своим обычным зрением было бессмысленно.

Теперь можно было нормально оглядеться. Я стоял в огромной луже, над которой действительно витала слабая дымка. Она словно ров охватывала всю центральную часть модуля начинаясь у стены, подтапливая торчащие из неё массивные механизмы кожухи которых напоминали старинные моторы и циклопического размера зубчатые передачи, рядами мрачных колонн подпирающие жилые балконы. С другой, стороны маслянисто поблескивающая влага подступала к узловатым основаниям городских строений, облизывая фундаменты и многочисленные человеческие тела грудами наваленные возле домов.