Александр Шапочкин - На чужих рубежах. Посев

Нажав на неё, я дождался мелодичного звонка сообщающего о прибытии на этаж кабины, но дверь так и не открылась, хотя на экране загорелась надпись, приглашающая пройти внутрь. Повторное нажатие не привело к иному результату. Опять звуковой сигнал и предложение воспользоваться лифтом.

Достав вибронож, я попытался всунуть лезвие в щель между створками. Надо то — всего ничего, чтобы пальцы пролезли. А там я уж… не думаю, что очень трудно будет отжать лифтовую дверь.

К моему удивлению, как бы я не давил на клинок, он лишь бессильно елозил кончиком по металлу обшивки, царапая его, но не в силах войти даже на миллиметр. Примерно через минуту я уже подумывал бросить это бесполезное занятие. У меня оставалось всего-навсего семь с половиной минут до того момента, когда сделать что-либо будет уже невозможно.

При этом я даже не представлял, что собственно произойдёт. Ни Берия, ни Макиавелли, ни тем более Хасан ничего не смыслили в космонавтике и просто процитировали мне сообщение системы о неминуемом пересечении корабля критической орбиты Гелла-5 под углом в почти девяносто градусов и последующем сто процентном разрушении модуля.

А между тем лифтовые двери всё никак не поддавались. Оставался один единственный и самый последний шанс. Откинув в сторону бесполезный нож и достал устройство Айзека и принялся обшаривать взглядом близлежащие стены и пол в поисках панели за которой скрывался управляющий разъём и именно в этот момент что-то щёлкнуло и створки ни с того, ни с сего разъехались в стороны. Мягкий тёплый свет, пролился в тёмный зал, чётко очерчивая высокий почти угольно чёрный силуэт, застывший прямо в дверях кабины.

Я среагировал на опасность практически мгновенно, отпрянув назад и наводя ствол карабина на незнакомца и тут же потянул за спусковую скобу… но не выстрелил. Передо мной был всего на всего ещё один пятиглазый мертвец, закованный в велкианский аналог моего "Фантома". Инопланетянин умер стоя и тяжёлый бронекостюм просто не дал ему упасть на пол. Защитный купол шлема был поднят, голова гуманоида лежала на панели с клеммами и похожие на петрушку кожистые волосы скрученными, словно бы обожжёнными, грязными пучками свисали нагрудную пластину. Руки его были безвольно опущены, а возле правой ступни валялся выпавший из ослабевших пальцев плазменный пистолет.

— Ты уж извини меня приятель, — тихо прошептал я, выталкивая тело инопланетного разведчика, занимая его место и нажимая единственную кнопку. — но вдвоём нам здесь не уместиться.

Дверь беззвучно закрылись. Вновь почти неощутимый подъём занял от силы десяток секунд, и я в нерешительности замер на пороге… самой обычной комнаты. То есть конечно это была не стандартная советская коморка и даже не элитные апартаменты в современной мне новостройке. Скорее капитанская каюта какого-нибудь навороченного космического корабля, с модными дизайнерскими наворотами, стеклянными перегородками и многочисленными экранами, и свисающими с потолка макетами космических кораблей… но…

После всех этих грандиозных залов, футуристического города, картин жуткого разыгравшегося в этом месте побоища и прочих дроидов с хвостатыми монстрами, я ожидал увидеть перед собой что-нибудь эпическое. Помещение, которое можно было бы назвать логовом финального босса. Нечто достойное того, чтобы отсюда могло править настоящее или фальшивое божество.

Всю дорогу воображение рисовало огромный, грандиозный тронный зал, увешанный флагами, подавляющий своим величием со стеклянными стенами и широкими балконами с которых "великий" должен был наблюдать за бренной суетой своих подданных. А внутри всё отделано белым мрамором и золотом, с хрустальными деревьями, статуями и каскадными фонтанами. В центре же, за длинной со множеством пролётов лестнице, должна была находиться высокая кафедра. С чем-то непременно похожим на трон с устройством, напоминающее орган и конечно же рядом огромный рычаг, потянув за который можно немедленно спасти всех и вся.

Глупое, наивное, отравленное Голливудом и прочей медиа-продукцией воображение. Реальность оказалось куда как более шокирующей. В этой мрачной, полутёмной комнате со вполне спартанскими условиями когда-то давно кто-то жил. С лева от меня стояла самая настоящая кровать. Чуть-чуть наклонённая к ногам, со взбитым когда-то белым постельным бельём, посеревшим от времени, и пыли.

Чуть дальше находился небольшой столик, заваленный каким-то хламом и полусгнившими объедками, а за ним стеллажи с полками, на которых неаккуратными рядами были расставлены прозрачные пирамидки, цилиндрики, параллелепипеды и шары. С лева от меня было пустое пространство и большой, похожий на телевизор экран занимавший практически всю стену. На полу словно детские игрушки в беспорядке валялись всё те же геометрические тела. Складывалось впечатление, что ребёнка, игравшего в кубики, внезапно позвала мать и ему пришлось бросить свою забаву так и не достроив до конца небольшую кривоватую башенку.

— И никакого тебе всеспасающего рычага, — пробормотал я, делая несколько шагов вперёд и борясь с желанием окликнуть хозяина привычным: "Есть кто дома?" — И даже кнопочки завалящей нет…

За дальней перегородкой из тёмного, непрозрачного материала, что-то мелодично тренькнуло и дальняя стена озарилась исходящим оттуда приглушённым свечением. В расставленных на противоположенной стене пирамидках и шариках заплясали цветные огоньки.

Быстрым шагом я пересёк комнату и аккуратно заглянул в этот небольшой закуток. Там оказалось что-то вроде компьютерного стола, с многочисленными ромбовидными мониторами, плавающими прямо в воздухе перед высоким креслом, на котором как мне показалось кто-то сидел.

Протянув руку, я аккуратно повернул его и крякнул, увидев ещё одного космического жмурика. Низкорослый пришелец одетый в светло голубой комбинезон с непропорционально большой, просто-таки огромной головой гидроцефала за прошедшее с момента смерти годы успел полностью мумифицироваться.

В виске у существа торчала рукоять виброножа, почти точная копия моего, оставшегося в зале инопланетных администраторов. Лезвие вошло суть под углом, похоже даже не встретив сопротивления и вышло с другой стороны головы пронзив мозг насквозь. Складывалось впечатление, что коротышка даже не сопротивлялся убийце, даже наоборот — приготовился и совершенно спокойно принял свою смерть.

Шесть рук, с тонкими трёхпалыми кистями, были аккуратно сложены на впалом животе, маленькая тельце сидело ровно, так словно бы он проглотил кол, только тяжёлый череп после пришедшегося по нему удара откинулся на поддерживавши его подушечки изголовья. Два больших, слегка наклонённых овальных глаза располагались прямо над маленьким плотно сомкнутым ртом. Носа у инопланетянина не было, даже щелей, как, впрочем, и ушных раковин. На их месте располагались небольшие, ввалившиеся клапаны.