Андрей Земляной - Честь Сарда

– Ну, да хранят нас Крылья. – Гарт выдохнул, открыл глаза и коснулся клавиши переговорника. – Действуйте, адмирал.

– Слушай мою команду! – Голос адмирала Ленгоро дрожал от предвкушения. – Флотам занять позиции ожидания. Выход из гипера по приводным маякам и сигналам систем ориентации.

Огромный флот из десяти тысяч кораблей среднего и большого классов готовился к прыжку в обнаруженную систему, но первой как всегда пошла разведка.

Тот, самый удачливый во флоте офицер, обнаруживший планетную систему Шаран, вытребовал себе в качестве награды новейший крейсер в личное владение и право первым войти в чужую систему. И сейчас именно он крутился под огнём заградительных станций, выдавая в эфир координаты вражеской планеты.

– Есть засечка статических координат. Начинаю обсчёт динамических и абсолютных координат.

– Ну! – Гарт подался к экрану, словно желая помочь отчаянному капитану.

– Есть динамические координаты!

– Подтверждаю получение динамических координат, – отозвался один из офицеров, находившихся на телепортационной станции. – Начало построения пространственного пробоя.

– Есть абсолютные координаты.

– Подтверждаю получение абсолютных координат.

– Карн, уходите! – не выдержал Гарт.

– Сейчас, сейчас. Помотаю их. – Все понимали, что каждая секунда, проведённая крейсером в пространстве Шаран, резко увеличивает шансы флота на победу, так как разведывательная информация шла потоком, но лучше всех это понимал сам Карн, бросающий свой корабль в немыслимые виражи, уходя от перекрещивающихся лучей охранных станций.

– Есть пространственный пробой. Начат обратный отсчёт.

– Капитан, уходите, – это вмешался адмирал Ленгоро. – Сейчас там будет большой буме.

– А видео? – Карн, который к тому времени уже размолотил одну из станций, выдал в сторону второй целый ворох ложных целей, ловушек и торпед и в красивом вираже ушёл за разваливающуюся станцию. – Такие кадры упустить? Да меня внуки не поймут!

– Подрыв, – сухо произнёс тер-оператор телепортационной установки, и экран залило ослепительное сияние мощнейшего термоядерного взрыва.

– А а ничего так рвануло. – Ленгоро прошелся по боковому экрану, выводя данные о мощности взрыва. – На всю сотку.

– Значит, детонировало что-то. – Гарт покачал головой. – Карн, вы живы?

– В целом да. – Голос отчаянного капитана был каким-то каркающим и сухим. – Двигатели повреждены, так что я лучше здесь подожду помощи.

– Флоту короткий прыжок по введённым координатам. Строй не рассыпать, пушек не жалеть. Да поможет нам Дева-воительница.

И началось избиение полупарализованного флота Шаран. Как и предполагали военные аналитики, после гибели узлового интеллекта, флот перестал существовать как организованная единица, и корабли стали лёгкой добычей, но самым главным был захват транспортных станций и кораблей. Защита внутренних данных оказалась не на высоте, и уже через час первые данные о расположении других кустов и центральной планеты Шаран начали приходить в штаб.

– Адмирал… – Гарт посмотрел на экран, где командующий флотом завис над объёмной проекцией системы.

– Мой император. – Ленгоро поднял голову и посмотрел в лицо Дракона. – Вас что-то беспокоит?

– Слишком легко всё. – Гарт помедлил. – Не верю я, что обойдётся без сюрпризов.

– Да понятно. – Адмирал кивнул. – Ещё тридцать планетных систем и центральный мир.

– С чего планируете начать?

– Есть, конечно, желание долбануть сразу по центральному, но если туда сунемся, они соберут всю свою свору в один кулак, а такой толпы нам не пробить, а вот если раздёргать их силы по кускам, то может и получиться.

– Ладно. – Гарт кивнул и со словами: – Я вам тут точно не советчик, – отключил связь.

Победу в далёкой и безымянной системе, которой военные просто присвоили цифровой индекс, не отмечали. Не было ни фейерверков, ни гуляний, а очень многие просто поставили галочку в длинном списке закрытых дел. Список был длинным, но все, кто считал, что Империя – для всех и для каждого, были уверены, что рано или поздно все пункты будут закрыты.

Несмотря на фактическое введение военного положения, жизнь продолжалась, и у Гарта собственно дела военные отнимали едва ли двадцать процентов времени. Остальное полностью сжирала необходимость точной балансировки всеимперского экономического и политического механизма.

Да, у него как у императора, была огромная власть, но Гарт предпочитал действовать прежде всего авторитетом и переговорами, потому что считал свою функцию чем-то вроде верховного арбитра.

Очень кстати было то, что он был практически не связан ни с одной из промышленных групп, а пользующийся определёнными льготами Восьмиугольник был официально награждён орденом «Честь и воля» и имел свои преимущества на законном основании, как «оказавший большую помощь и поддержку в восстановлении имперского правопорядка».

Вот и сейчас заседание Совета по экономическому развитию, начавшись очень бурно и со взаимных обвинений, плавно перетекло в конструктивное русло и закончилось единогласным решением подписать итоговый документ, ограничивающий максимальную норму прибыли в тридцать процентов, что сразу давало шанс на развитие многочисленным мелким предприятиям, нанимавшим живых работников и не имевших в штате гениев от экономики.

Гарт почти охрип, доказывая генералам и адмиралам от экономики необходимость поддержки мелких предпринимателей но, в конце концов, цифры и факты перевесили общее желание передушить мелкий бизнес, и ведущие имперские корпорации согласились поумерить аппетиты.