Нумерос 78

Что за день-то такой? Ну, почему мне все угрожают, а? Но главное, как теперь весь этот бардак разгребать? Опустившись без сил под деревом, я серьезно задумался. На плече саднила черная хоумонка, убирать ее явно никто не собирался, а по времени они вроде как безлимитные. Все-таки, попал, так попал…

Нет, варианты, конечно, были. Целых четыре. Но три мне не нравились. Просто собрать сейчас манатки и сбежать, куда глаза глядят — этот выход не для нас. Сдохнуть на радость Айзену и остальным я тоже не могу. Йору-тян, Гин да Улька может и всплакнут всерьез над моей могилкой, но другим я такой радости точно пока не доставлю. Жирно будет! Но и отдавать Сойке или кому-то еще мою золотоглазку я тоже не собираюсь! Да, жадный. Да, эгоист. И горжусь этим!

Выходит, только план номер четыре. Срочно переключить внимание Сой Фон на кого-то другого. Или чье-то внимание переключить на нее… Ха, легко сказать! Это где ж мне для этой колючки отыскать такого бесстрашного, бешенного отморозка, начисто лишенного инстинктов самосохранения, который бы решился… Поняв, что ответ найден, я немножко расслабился. Визит в Сообщество Душ до начала следующих событий канона я ведь все равно собирался нанести. И по плану, в нем и так уже была встреча с Зараки.

Мерный нарастающий стук, раздававшийся из соседнего помещения, привлек внимание Гина, когда Ичимару возвращался после своего доклада Айзену о текущем положении дел. Последние несколько дней выдались на удивление тихими. Хотя удивляться как раз было нечему — главный источник шума и неожиданных происшествий в Лас Ночес опять удрал в мир живых без предупреждения. Охрана гарганты до сих пор не призналась, чем именно их подкупил 78-ой на этот раз. Впрочем, не похоже было, чтобы кто-то уж очень сильно переживал по поводу отсутствия Нацу. Хотя стало и скучновато немного…

Заглянув в небольшой зал, Ичимару потратил несколько секунд на то, чтобы осмыслить увиденное. К счастью после того случая в покоях Новена Эспада шинигами уже трудно было по-настоящему удивить. В том числе, и этой картинкой.

В центре комнаты под отдельным ярким светильником по разные стороны от большого прямоугольного стола, имевшего поверхность зеленого цвета и «опоясанного» поперек невысокой сеткой, замерли Калиас и старший из братьев Гранц. У себя в руках фраксьон держали круглые деревянные ракетки, которые в бешенном ритме лупили по маленькому белому шарику, прыгавшему по столу с огромной скоростью туда-сюда. Оба арранкара были настолько поглощены своей странной игрой, что не замечали ничего вокруг, продолжая с неистовым упорством колотить округлый кусок несчастного пластика, превратившийся от этого уже практически в смазанную белую линию.

Поняв, что ничего нового простым наблюдением он точно не узнает, Ичимару крадущейся походкой приблизился к одинокому зрителю, следившим за поединком пустых.

— Гримм-кун, а это собственно что? — спросил Гин со своей всегдашней улыбкой.

— Мелкий приволок откуда-то, — вопреки ожиданиям бывшего капитана Секста Эспада не вздрогнул от голоса, неожиданно прозвучавшего рядом, а вот сам тон ответа Гриммджоу показался шинигами несколько странным.

Чуть-чуть сместившись, Гин заглянул Шестому в лицо. Затравленный взгляд Гриммджоу, намертво прикованный к скачущему белому шарику, являл собой причудливое сочетание азарта и первородной паники.

— Гримм-кун, с тобой все в порядке?

— Да… Хотя, нет… Нет, не знаю, — хрипло выдохнул Секста, по-прежнему не отрываясь от созерцания чужой игры. — Но как же, сука, затягивает!

На последних словах голос Эспады исказился утробным рычанием, от которого Калиас, принимавший подачу, все-таки промахнулся. А уже буквально в следующую секунду, сметя арранкара оказавшегося у нее на дороге, вслед за улетевшим в угол мячиком метнулась синеволосая молния.

— Ot, mliat'! — по новомодному выругался старший братишка Октавы, глядя на то, как фраксьон Сегунды со стоном поднимается с пола, и печально покосился на Гина. — Пятый раз уже. Не, Гримм-семпай нам так точно доиграть не даст.

— Так, значит, он вернулся, — пробормотал Ичимару, тем временем, думая о чем-то своем.

— Апачи-чан!!!

— Не лезь ко мне, придурошный!

— Апачи-чан! Краткие дни нашей горькой разлуки показались мне долгими годами! Даже не знаю, как бы я пережил весь этот жуткий кошмар, если бы не чудесное общество одной милейшей девушки…

— ЧТО?!!

— Ой…

На подвесной галерее, протянувшейся изогнутым мостом между двумя зданиями, некуда было спрятаться, но под гневным взглядом арранкарки 78-ой все равно сумел стать как-то меньше и незаметнее. За спиной у Апачи захихикала, прикрывая лицо рукавом, Сун-Сун. Мила-Роза напротив недоуменно изогнула бровь.

— Я не это хотел сказать, Апачи-чан! — поспешно затараторил Нацу. — Честно!

— Конечно, такое никто не хотел бы сказать, да еще и в таких обстоятельствах, — подлила змейка масла в огонь.

— Нет-нет, я, правда, все время думал только о тебе! Но тут оно как-то так само собой, и еще стресс наложился сверху. А когда мы выпили, то тут уж…

— Еще и выпили, значит?! — потемневшее от гнева лицо фраксьон Трес Эспада было самой яркой иллюстрацией того, какая незавидная участь ожидает теперь одного блондина.

— Апачи, — прищурилась Мила-Роза, — ты же вроде говорила, что тебе все равно, и между тобой и этим чудиком ничего нет?

— А… Ну… — напоминание подруги явно выбило разноглазую пустую из уже проложенной колеи. — Вообще, как бы, да…

— А выходит, как бы и нет, — не унималась Сун-Сун.

— Э-э-э… Так! — поспешно одернула себя Апачи, принимая максимально невозмутимый вид. — Чего я вообще с вами тут об этом разговариваю? Меня, кстати, Тиа-сама уже давно ждет. Уйди с дороги, балбес!

И резко, но аккуратно отпихнув Нацу в сторону, девушка демонстративно спокойно и быстро зашагала по галерее в дальний конец.

— Вообще-то покои Тиа-сама в другой стороне, — немного смущенно напомнил блондин.

Замерев на середине шага, Апачи медленно развернулась и двинулась обратно все с тем же выражение высокородного презрения на лице.

— Так, значит, Апачи-чан, ты меня прощаешь? — с толикой надежды и неверия спросил 78-ой, когда арранкарка вновь проходила мимо него.

— Плевать мне на тебя и твои выверты, — огрызнулась фраксьон, поджав резко губы.

— Что, правда?! Спасибо, Апачи-чан! — прокричал Нацу девушке уже в спину, подпрыгивая и широко улыбаясь. — Вот за это я тебя и люблю! Она у меня такая добрая, понимающая и отходчивая, — поделился нумерос с остальными присутствующими.

Мила-Роза саркастически хмыкнула и двинулась вслед за подругой. Отсмеявшаяся Сун-Сун задержалась на полминуты подольше, приблизившись к 78-ому.