Нумерос 78

— Господа отморозки, меня зовут Нацутори Ханзо, но, только специально для вас, можете звать меня Нацутори-сама, — представился низкорослый лекарь, с явным удовольствием наблюдая, как вытягиваются лица рядовых одиннадцатого отряда. — Наша милейшая Унохана-сама послала меня проверить, достаточно ли хорошо вы здесь устроились, и все ли у вас есть для комфортного пребывания в стенах сей обители здоровья и исцеления.

— Нет, не все! — рыкнул кто-то из шинигами. — Принеси вина!

Оловянная миска полетела в Нацутори, но тот каким-то небрежным жестом уклонился от нее, крутнулся на месте, перехватывая сосуд двумя пальцами, и, продолжая движение, отправил ее обратно точно в лоб предыдущему метателю.

— Внутренние правила госпиталя запрещают распитие крепких напитков, — улыбаясь все также широко, сообщил безумец в повисшей угрожающей тишине. — Кроме того, местами уважаемые олигофрены, я здесь не для выполнения ваших мелких поручений. У меня есть другая задача, поставленная мне командиром. Ее основная мысль сводится к тому, чтобы через час в этом помещении царил лишь тихий здоровый сон. К сожалению, я не смогу почитать вам сказку на ночь, поцеловать в лобик и укрыть одеялком, как вы привыкли. Я буду более прямолинеен. С того момента, как я щелкну пальцами, вот так, — Нацутори сделал характерное движение и раздался тихий щелчок, — в палате объявляется отбой. После этого разрешается только дышать и видеть сны. Но так уж и быть, я сделаю вам послабление. Можете не сдерживаться и ходить под себя, как привыкли. Правда, стирать простыни будете после сами. Тому, кто не внемлет моим словам, в качестве первого предупреждения будет выписан фирменный пинок доктора Нацутори, при помощи которого пациенты мгновенно излечиваются от запора и геморроя. В случае дальнейшего непонимания, вторым и вероятно последним актом моей карательной психиатрии будет ведерная клизма со скипидаром и патефонными иголками. Кстати, чтобы все полностью проконтролировать, спать я буду в этом же помещении. А поскольку храп относится к тем вещам, что меня особенно сильно раздражают, советую обдумать всю полученную информацию, пока вы будете готовиться к отходу ко сну.

Если бы Ханатаро уже не сидел бы сейчас на полу, то непременно бы плюхнулся на него своей пятой точкой опоры. Выпав из чьих-то рук, со звоном разбилась пустая бутылка. Глубина шокового состояния, накрывшего бойцов из самого безбашенного отряда Готей-13, находилась примерно где-то между «абсолютной прострацией» и «закипающим берсеркским безумием».

— Ты врешь, — как-то без эмоций сказал один из шинигами, сидевших на ближайшей койке в компании еще четырех картежников. По-видимому, парень просто выдал вслух свою, на тот момент единственную, мысль.

— Все врут, — не задумываясь, откликнулся Нацутори. — Только некоторые преувеличивают, а другие — преуменьшают. В моем случае, это именно второй вариант. Но никто не мешает вам проверить, ведь так?

— Вот именно! — рявкнул особенно здоровый тип с прической-ирокезом и подскочил со своего места, ринувшись на мелкого самоубийцу. — Посмотрим, умеешь ли ты звать свою мамочку, червяк!

— Поверь, знакомство с ней тебе бы не понравилось, — хмыкнул Нацутори, похоже, ничуть несмущенный видом приближающегося громилы.

Кулак свистнул в воздухе, но рассек лишь пустоту. Невысокий шинигами отскочил назад и, к полному удивлению всех присутствующих, повис на плечах у сидящего Ханатаро.

— Спокойно, Хан-кун! Он же по глупости, а не специально! Давай не будем сегодня никого убивать! Ты ведь принимал успокоительное, правда?!

Ханатаро в ответ лишь испуганно-изумленно приоткрыл рот, не в силах сформулировать, что же именно ему хотелось сказать. Остальные шинигами, многие из которых, тоже начали привставать со своих мест, замерли в нерешительности.

— Э-э-э, — затянул неудавшийся поединщик.

— А вы что, не знали? — поднял голову Нацутори, продолжая делать вид, что всеми силами удерживает Ханатаро на месте. Хотя, понять наигранность этой ситуации, могли только они двое. — Этот паренек — страшный человек! Он безобиден на вид и не умеет постоять за себя. Настоящая тряпка. Но! Если вдруг кто-то при нем пытается обидеть сослуживца из четвертого отряда, то он теряет самоконтроль и может порвать любого на мелкие куски!

— Да, ты гонишь, — высказал свое предположение здоровяк, хотя уже и не так уверенно, как раньше. — Чушь все это…

— Ладно, я дал тебе шанс, — усмехнулся Нацутори и, отпустив Ханатаро, шагнул навстречу громиле с вызывающей прической. — Давай! Бей!

Верзила опасливо покосился на остолбеневшего парня за спиной у безумного лекаря, но все же широко замахнулся и отвесил прямой в лицо. В последний момент Нацутори чуть склонил голову, подставляя под удар свой лоб. Раздавшийся звук был похож на звон медного гонга и тут же сменился воплем пострадавшего шинигами. Истошно взвыв, здоровяк схватился за свою рассаженную кисть с вбитыми пальцами и закружился на одной ноге. Точный пинок в промежность прервал этот «танец», заставив верзилу рухнуть подрубленным деревом на пол и тихо там заскулить.

— Классная все-таки штука, — Нацутори помотал головой, чтобы прогнать шум в ушах, и, покосившись на Ханатаро, отчетливо постучал костяшками по железному колпаку у себя под банданой. — Седьмой раз уже пригодилась…

— Ублюдок, так нельзя, — прошипел кто-то из пораженных рядовых.

— Цитируя вашего же третьего офицера Мадараме-сана — это опыт, засранцы!

Бойцы Зараки переваривали случившееся еще несколько мгновений, а потом ринулись единой массой на чокнутого лекаря в центре палаты.

— Нацутори-сан! — вырвалось у Ханатаро.

Но сумасшедший шинигами, уже оказавшийся рядом с ним, лишь весело улыбнулся.

— Спокойно, Хан. Сейчас как раз придет черед последней конфеты…

Что именно имел ввиду этот ненормальный Ханатаро так и не понял. Лавина озверевших отморозков уже почти накрыла их собой, когда…

— Чудик-кун!

Розовый чумазый вихрь, взлетевший верхом на Нацутори, радостно заколотил кулачками по скрытому шлему, выбивая ритмичную дробь.

— Чудик-кун, а что это вы тут делаете?

Ячиру с интересом воззрилась на живую стену, замершую от них всего в двух шагах. Вид при этом у бравых вояк был в большинстве своем перепуганный и окончательно охреневший. Некоторые, похоже, даже начали терять последние связи с объективной реальностью.

— Ячиру-тян, мне было бы, конечно, стыдно жаловаться, — Нацутори хитро покосился на тех, кто только что хотел разорвать его на части, и многие от этого взгляда сглотнули с явным трудом. — Если бы я не был жалким ничтожным червяком из четвертого отряда! А так… Видишь ли, Ячиру-тян, эти ребята пытаются обижать меня и моего приятеля.