Савин Влад - Алеет восток

Спаркс же пребывал в эйфории, видя бумажную отчетность по формированию китайских частей — согласно которой, на оборонительный рубеж было отправлено 75 тысяч солдат в составе более чем ста отдельных батальонов — созданию полков и дивизий мешал недостаток офицеров, в особенности штабных. Уверенность американского генерала была столь велика, что еще 4 сентября он отправил в штаб Макартура радиограмму, «лично клянусь стоять до конца», повторив текст Гольвитцера, оборонявшего Циндао в 1914 году три месяца от десятикратно превосходящих числом японцев! На карте обстановка смотрелась весьма внушительно. Отрезвление последовало очень скоро.

. На современных картах река Хуанхэ впадает в океан севернее полуострова Шаньдун, на котором стоит Циндао. Но в период с 1938 по 1956 годы, когда дамбы, ограничивающие ее течение, были взорваны, и еще не восстановлены, Хуанхэ изменяла русло, вливаясь в Восточно-Китайское море южнее Шаньдуна. Таким образом, на пути советских войск не было естественной водной преграды. И разведывательные группы Шестой Танковой вышли к «рубежу Спаркса» уже 4 сентября. К удивлению советских солдат, ожидавших увидеть подготовленную оборону, они обнаружили лишь кое-как отрытые окопы, иногда с колючей проволокой впереди, и толпу деморализованных китайцев, спешащих поднять руки при виде русских танков! Это было настолько странно, что в штабе армии сочли, что противник просто не успел занять позиции. Совершив ночной марш, советские танки прошли через линию обороны к утру 5 сентября.

Следует отметить еще один факт. Китайские сообщения о наступающей русской танковой армии генерал Спаркс счел паникерством. Лишь этим можно объяснить его приказ атаковать «прорвавшего рубеж противника» силами мобильной группы, разведывательный батальон морской пехоты (30 легких танков) и две роты, посаженные на машины. Было воистину чудо, что остаткам отряда удалось пробиться назад — два танка, две машины, тринадцать человек! Которые доложили, что вели бой не с китайцами, а с русскими!

Спаркс не придумал ничего лучше, чем выслать парламентеров. Потребовав у советского командования объяснений, какого черта они тут делают, разве между СССР и США объявлена война, мы же были союзниками совсем недавно? В ответ Кравченко, полностью разобравшийся в обстановке, ответил в духе Суворова под Измаилом. Здесь танковая армия, готовая начать решительный штурм. Вам и вашим людям от лица советского командования предлагается интернирование до конца кризиса. Через четыре часа моя артиллерия откроет огонь, и никакого разговора уже не будет — а во время штурма, пленных обычно не берут. Но это будет все ж гуманнее, чем ваша атомная бомба.

Что было делать Спарксу? Китайцы не оказывали ему никакой помощи. Дезертирство стало всеобщим, больше того, банды мародеров грабили склады и нападали на одиночных американцев и мелкие группы. Самым наглядным примером было поведение экипажей китайских кораблей — с которых дезертировало больше половины, включая офицеров — опасаясь выходить в море, так как прошел слух о «русском подводном драконе», истребляющем целые флоты. А американские военнослужащие открыто говорили, что не желают подыхать за проклятых макак, которые сами не хотят воевать за свой же интерес!

Тем не менее, первоначально Спаркс отверг предложение о капитуляции, как противное воинской чести. 6 сентября начался штурм Циндао, в котором решающую роль сыграла 10я ШИСБр. К вечеру в руках американцев остался лишь порт и несколько прилегающих к нему кварталов, простреливаемых насквозь. Морские пехотинцы США были храбрыми солдатами — но привыкшими до того к совсем другой войне. Десант на небольшие островки, с массированной поддержкой авиации и корабельной артиллерии требует несколько иных навыков, чем сухопутное сражение против превосходящего противника, в уличном же бою морская пехота, даже оснащенная базуками, уступала «бронегрызам», обученным работать в городских условиях штурмовыми группами при поддержке брони (в том числе и огнеметных танков).

Ночью на 7 сентября Спаркс запросил капитуляции, «чтобы спасти жизни парней». От американского гарнизона Циндао уцелело меньше половины. В плен были взяты четыре тысячи военнослужащих США, и тридцать тысяч китайцев (включая гарнизоны Вэйхайвея, Чифу). Советскими трофеями стали двадцать шесть боевых кораблей, вспомогательных судов и плавсредств ВМС Китайской республики, склады с большими запасами военного имущества, сооружения военно-морской базы.

А в это время в США.

Америка знали президентов — глупцов, пьяниц, воров, мерзавцев. Но еще не знала президента- труса!

Президент Соединенных Штатов Эдвард Стеттиниус отбросил газету. Подумал, что те, кто это пишут, отлично понимают его мотивы, и сами на его месте поступили бы, скорее всего, точно так же — но таковы правила, ничего личного, политическая борьба! Подставившегося — тут же обливают грязью. Но все-таки, лучше быть живым трусом, чем радиоактивным пеплом?

В Перл-Харборе погибло две тысячи американцев, и это стало смертным приговором для Японской Империи. Какую цену должны заплатить русские за тридцать тысяч американских трупов? Вся Америка ревела — толпы добровольцев осаждали армейские вербовочные участки. Американцы были уверены, что очень скоро Россия капитулирует и Москву войдет победоносная американская армия! Ведь США — это первая, самая сильная Держава мира! Не добывшая военных лавров в недавней великой войне лишь потому, что Советы влезли первыми! Но у Америки больше атомных бомб, а также самолетов, кораблей, танков, пушек, да просто солдат! Чего Президент медлит — надо скорее войну объявлять!

И вдруг услышать от Первого Лица — такое!

«Американцы! Соотечественники! Я отлично понимаю ваш гнев и вашу боль. Но, с горечью я должен признать, что в настоящее время Соединенные Штату уступают России в средствах ведения современной войны. Никогда прежде Америка не воевала с тем, кто превосходит ее по разрушительной мощи оружия. А я не большевистский комиссар, чтобы посылать недостаточно вооруженных американских парней под ядерные бомбы русских! У нас, слава Господу, демократия — и если американскому народу угодно совершать массовое самоубийство, то он вправе выбрать себе другого президента. Я же вижу своим долгом, предупредить народ Америки от совершения им ужасной ошибки по незнанию. СССР не предъявляет США никаких территориальных, экономических требований, не требует сменить общественный строй на коммунистический. Пока на территорию собственно Соединенных Штатов не упала ни одна бомба, я умоляю американский народ внять голосу разума и не объявлять в настоящее время войны Советскому Союзу…».