Савин Влад - Алеет восток

— Интересно, будет ли в той истории, еще через полсотни лет, сожаление о китайских коррупционерах, там расстреливаемых пачками? — усмехнулся Сталин — но вы, товарищ Лазарева, указали свое особое мнение, касаемо приговора некоторым фигурантам?

— Руководствуясь сугубо государственным интересом — ответила Лазарева — все ж товарищ Вознесенский, это крупный специалист по плановому хозяйству, автор научных трудов. Также и прочие, по списку — или могут все же быть полезны, или не принимали прямого участия в воровстве, а виновны лишь в бездеятельности. Мое мнение — можно дать им возможность искупить вину. Разжаловать, лишить наград, да хоть «шарашку» создать под таких специалистов — но не пускать в распыл.

— А если они зло затаят? Выйдут, будут мстить — всей Советской власти, Советской стране?

— Тогда по закону — сказала Лазарева — держать их под надзором, это вопрос технический. Хоть увидим, с кем они станут сговариваться, кому у нас не нравится Советская власть.

Сталин посмотрел на Берию и Пономаренко — нет возражений? Лаврентий Палыч пожал плечами — ну раз так, пусть поживут, до первого случая вредительства и саботажа. Пономаренко кивнул.

— Хорошо, дадим шанс искупить… — сказал Вождь — однако же запомним, верить безоговорочно можно лишь информации по вопросам техническим. Ну еще, касаемо природных явлений, вроде Ашхабадского землетрясения — где в следующий раз тряхнет, в Ташкенте через шестнадцать лет? А все, относящееся к вопросам политическим — несет на себе уклон, зависящий от авторства написавшего и его политических воззрений. И относиться к этому надо с известной долей скептицизма.

Рука потянулась к трубке. Жаль, что бросил курить — так хочется иногда! Но нельзя — и слишком многое предстоит еще сделать. Четвертое марта пятьдесят третьего — хотя теперь была надежда, что история изменится, Сталин будет полностью спокоен, лишь когда эта дата пройдет. План, родившийся еще в сорок четвертом, после Киевского мятежа — реорганизовать Партию, дополнить иерархический принцип сетевым, «горизонтальные связи», вместо вышестоящих, впередиидущие — вот отчего столь важным было разобраться с «ленинградским делом», там он сам после него стал закручивать гайки, и Система в общем работала, пока он был жив! Если разобраться, то весь их орден «Рассвета», компания Посвященных, по сути то же что делали Кузнецов с Вознесенским, междусобойчик, перехватывающий управление у уполномоченных на то органов. Но ключевое — мы это делаем исключительно в интересах всего СССР. Они — лишь в интересах своей «вотчины», проблемы тех, кто был за ее пределами, их не волновали. Но как обеспечить это в будущей Партии?

— Вот наш главный фронт! — продолжил Сталин — валовая продукция промышленности прошлого, 1949 года, уже составила 125 процентов от уровня 1940 (прим. — в нашей истории, год 1948, 118 проц. от 1940 — В.С.). Мы успешно повышаем благосостояние советских людей, снижаем цены, увеличили продолжительность отпусков для работников вредных производств, а также женщин, ставших матерями. В этом году советские люди могут ездить в восстановленные здравницы в Крым, на Кавказское побережье, а также в дружественную Болгарию — к сожалению, в южной Италии, Югославии и Греции еще неспокойно политически. И что немаловажно, нам удалось здесь не сильно увеличивать налоговую нагрузку на деревню — за счет большей помощи от дружественных стран. Мы сумели значительно уменьшить последствия неурожая сорок шестого года — проблемы с продовольствием были, но без смертности от голода обошлось. Ашхабад тоже, обошелся с малыми жертвами и материальными потерями — если не считать того, что хрущевский новострой весь рухнул как карточные домики, даже сносить не понадобилось! Экономики социалистических стран в значительной мере интегрированы в народное хозяйство СССР и процесс продолжается. При том, что мы тратим на оборону не более того, что необходимо…

Присутствующие молча слушали — хотя сказанное было им хорошо известно. Как и манера Вождя, предварять подобным вступлением, «чтоб прониклись», свою главную мысль.

— Нам не нужна война — сказал Сталин — снова залечивать раны, нанесенные уже атомными ударами по нашим городам. Слабым утешением будет, что мы в ответ сожжем то, что останется от Европы, и дотянемся до какого-нибудь Нью-Йорка или Сан-Франциско. Четыре года назад американцы думали точно так же — а вот сейчас… По нашей информации, полученной здесь, в этом времени, им надоела бестолковая возня в Китае. В Шанхае и Гуаньчжоу высаживаются американские войска, уже не группы советников, а армейские дивизии. И крупные силы авиации, включая стратегические бомбардировщики, переброшены на базы Окинавы, Тайваня, Филиппин. «Бешеный Дуг» Макартур, командующий американскими войсками в Китае, очень хочет войти в историю с лаврами великого полководца, победителя. Все эти годы мы помогали «нашим», товарищу Мао, по самому минимуму — чтоб хватало сдержать натиск воинства Чан Кай Ши. Что будет, если завтра на китайском фронте вместо гоминьдановцев окажутся свежие дивизии Армии США? Через сколько времени американцы выйдут в своем наступлении к нашей границе где-нибудь возле Фрунзе или Алма-Аты? А после, Чан Кай Ши потребует вернуть незаконно оккупированный Пекинский край вместе с Внутренней Монголией? И нам, как минимум, снова придется тратить колоссальные средства на укрепление дальневосточных границ — как там, в шестидесятые, семидесятые, когда война СССР с маоистским Китаем казалась даже вероятнее, чем с американским империализмом?

Василевский покачал головой.

— Разрешите, товарищ Сталин? Непохоже, чтобы американцы всерьез готовились к большой войне с нами. Судя по тому, что в Европу ими не перебрасывается никаких дополнительных войск. Равно как и авиации. Не на французов же они надеются, что те нас остановят? Ил-28 даже с немецких баз до Британских островов достают хорошо, с «ягодками». Ну а датчане при таком раскладе — смертники, без вариантов. Да и не похоже, что янки так легко спишут своих союзников. Мнение мое, и товарищей из Разведупра — воевать в Европе американцы не собираются.

— А если им это не надо? — спросил Сталин — если пока они хотят лишь измотать нас, переведя соревнование с военного поля на экономику, где они сильнее? Принудить нас тратиться на оборону, пока не разоримся. Или все же напасть, когда мы уже не сможем поддерживать безопасный уровень своих вооруженных сил. Они ведь считают — им спешить некуда. И уверены, что навязывают нам эту игру! Поскольку обороняющийся должен быть силен всюду и всегда — а решившийся напасть, выбирает момент и место. Есть мнение, что надо показать кое-кому, что они не правы. По крайней мере, быть к этому готовым. Что у нас на Тихом океане, товарищ Лазарев?