Близкий контакт

Я кратко изложила свой план Секрету Ивановичу. Он крякнул и согласился.

Я выглянула в приемную — там было пусто. Шеф, очевидно, пошел к Гриневскому. Тогда я загнала детектива под шефский стол и позвонила заму. Он дал трубку шефу.

— Порядок! — отрапортовала я. — Этот сыщик что-то выковырял из люстры и умчался как наскипидаренный кот!

Шеф ворвался возмущенный, но радостный.

— Надо же — люстра! А о чем он тебя спрашивал?

— Кто уборщица, да где люстру покупали, и вообще. Я ему телефон твоего дизайнера на всякий случай дала — это же дизайнер люстру приволок. Представляешь? Жучок в люстре сидел! Включался на голос!

Вообще у нас безопасность — на уровне. Даже оконные стекла — противоударные и радиоволны экранируют. Жучок в люстре был придуман смешно и потому не вызвал у шефа никаких подозрений. Тем более, что я, бурно радуясь решению проблемы, подошла к нему близко-близко, как будто собиралась в порыве восторга расцеловать.

Ну и, как было задумано, не я его, а он меня расцеловал. После чего мы совершенно естественно оказались в комнате отдыха. И я сделала все, чтобы он не имел возможности прислушаться к шуму в кабинете. Впрочем, шума, кажется, и не было…

Потом мы вышли и оба остолбенели.

Секрет Иванович работал аккуратно — даже авторучки в стакане расставил тютелька в тютельку как до осмотра торчали. А вот с аквариумом он дал маху. Стеклянная крыша была сдвинула и нависала над полом, более того — остались довольно большие лужи! Сразу было видно — в аквариум лазила чья-то бесстыжая рука.

Шеф выразился так, как не выражался в адрес Кукушкина.

Даже не предположив, что я могла ему соврать, он стал перебирать всю фирму поименно, ища врага, способного покуситься на рыб. Вдруг его осенило, и он кинулся их пересчитывать. Но восьмигранный аквариум был полон оптических эффектов, рыбы раздваивались, и сосчитать их не было никакой возможности.

Я шлепнулась в гостевое кресло и судорожно осознавала ситуацию. Секрет Иванович не мог оставить беспорядка, что-то стряслось… Что?!?

— Я вниз! Нужно спросить охранников! — с этой хрипло выраженной мыслью я кинулась прочь из кабинета, не забыв прихватить свой сотовый.

Охранники доложили, что детектив уже минут двадцать как отбыл. Шел неторопливо, задумчиво. Куда направляется — понятно, не сказал.

Была середина рабочего дня. Я тут же позвонила в детективное агентство «Секрет», которое находилось через квартал от нас, и мне сказали: нет, еще не приходил.

Я вызвала в памяти план квартала. В агентство можно было идти по улице, а можно было срезать кусок, проскочив дворами. Недолго думая, я отправилась коротким путем — очень уж не понравился мне уход Секрета Ивановича, похожий на бегство. И точно — за дровяными сараями я его и обнаружила. Лежал без сознания, но при сумке с техникой.

— Шестой? Семнадцатый, — сказала я в микрофон мобилки. — Тут у нас такое дело…

И описала дурацкую ситуацию.

— Стой, не двигайся, это может быть все что угодно, — велел Шестой. — Сейчас проверю этого товарища. Говоришь, лет около пятидесяти, залысины, широкое обручальное кольцо?..

Оказалось — Секрет Иванович именно тот, за кого себя выдавал, не первый год работает в агентстве, репутация безупречная. И потому примерно через десять минут ко мне подоспела не группа захвата, а пара мальчиков на помощь.

Ребята грамотно обыскали и обследовали жертву. Охотник за жучками лежал в глубоком обмороке, приходить в чувство не желал, а на руке у него обнаружили две дуги красных точек, две такие маленькие дуги, как если бы его укусила одна из наших раскормленных рыбин.

Шестой велел везти бедолагу в нашу прикормленную клинику, а мне — возвращаться в офис и вызывать рыбного специалиста. А когда он там появится — будет видно, что с ним делать.

Тело унесли в одну сторону, я поспешила в другую, и… и… и дальше я чувствовала только то, что перебираю ногами…

У нас в центре города есть парк, в парке — пруд, у пруда — скамеечки. Так вот, я очнулась на скамеечке, а вокруг стояли люди, из них двое — в белых халатах. Мобилки при мне уже не было — равным образом и хорошие часы с руки пропали.

Кроме того, мне было очень трудно дышать.

Я кое-как отбрыкалась от медицины и осталась на лавочке в обществе чувствительных старушек. Ну, грохнулась в обморок, с кем не бывает? Понемногу выяснились обстоятельства — оказывается, я упала у самой воды. А на лавочку меня уже притащили, очевидно, те самые добрые люди, которые освободили от мобилки с часами. Вот зачем мне понадобилось спускаться к пруду?

Этот вопрос я задала Шестому, когда доплелась до нашей конторы, делая привалы через каждые двадцать шагов.

Шестой набрал номер моей мобилки. Она была отключена, но как раз для подобных случаев в нее был встроен маячок. Безответный звонок его активизировал. Пока я отлеживалась на диване, воришек отыскали и привели к Шестому.

Если кто его не видел — то и не надо. А кто видел — подтвердит: первое желание при взгляде на эту мрачную, тяжелую, со шрамом на лбу и странным бугром посреди щеки рожу — лечь на пузо и поползти лизать его ботинки.

Два парня примерно так и сделали — ему даже сводить брови не пришлось. Ребятишки вызвали у наших ребят определенные подозрения, им закатали рукава и увидели следы от уколов. Я полагала, что с такой публикой и разговора не будет — отнимут ворованное и выставят пинком под зад. Но Шестой все же стал их расспрашивать.

Нарки пошли за мной следом, потому что приняли меня за обдолбанную! Походка у меня сделалась такая… А им катастрофически не хватало денег. Они вели меня от входа в парк до самого пруда и видели, что я спустилась по крутому откосу. Им пришло в голову, что я собралась топиться, и они кинулись спасать — но не меня, а мобилку, которую я сжимала в кулаке. Но когда я, опустившись на корточки, повалилась на бок, всполошились бабули — и оба орла вынуждены были тащить меня к лавочке.

И тут между ними возник спор. Один похвалился, что отогнал от меня большого зеленого тритона, другой полагал, что тритон — глюк, на том основании, что и сам его видел…

— Ка-какой еще тритон? — жалобно спросила я.

— Зеленый, с горбом… — неуверенно ответил нарк-реалист. — С лапами, с пастью… Глаза — во!

И показал два согнутых пальца. Именно так я объясняла знакомым устройство глаз краба-вуайериста, который жил у моего несостоявшегося мужа. Обычно он прятался в дебрях аквариума, но стоило нам лечь в постель — он выбирался и, балансируя на самом краю, таращился на нас, шевеля глазами вправо-влево. Однажды он не удержался и свалился на пол. Нам пришлось выскакивать из кровати, ловить его и сажать обратно в аквариум. Наверно, именно поэтому я так долго терпела закидоны несостоявшегося мужа: стоило мне вспомнить его в костюме Адама и в брезентовых рукавицах, такой хохот разбирал, что я все на свете ему прощала…