Юрий Иванович - Обладатель-полусотник

И подобного оружия на орбите становилось с каждым годом все больше и больше.

По данному пункту Иван поспешил задать напрашивающийся вопрос:

– Раз опасность настолько существенная, то от этих спутников надо избавляться?

– Несомненно! Но! От всех сразу! – заявил Курт. – Одновременно с ультиматумом всем странам, запустившим данные спутники. Мол, отныне и навсегда – ничего подобного в космос не запускать. И подпись: марсиане. Или: таукитяне. Не столь важно, за кого подписаться, главное – прекратить заброску смертельно опасного хлама на орбиту.

– Так… э-э-э… почему же вы давно не прекратили? – недоумевал Иван.

Ну да, по логике, хватило бы заброски на орбиту фантома в скафандре. Он делает нужные движения или провоцирует микровзрыв в системе управления. Спутник – мертв, его оружие никуда больше не улетит. А если есть двигатели корректировки, то вообще можно направить спутник в открытый космос. Еще лучше в сторону Солнца.

Такие выводы мог сделать любой человек, даже далекий от технических знаний.

Но и для сверхспособностей обладателей имелись свои пределы. Их и стал перечислять знаток технических тонкостей:

– Расстояния. Лимит количества заброски фантомов на те же четыреста километров. У нас он – от пятнадцати до двадцати особей. Недосягаемость с одного места – на все точки орбиты. И обязательная единовременность всех действий. Максимум, что у нас будет, – это шесть-семь минут. После этого «коршуны» обязательно нажмут красные кнопки. Учитывая растянутость и разность орбит, обязательно следует задействовать четырех обладателей, по одному – в каждой четверти земного шарика.

– Ну вот, отныне нас четверо… А то и пятеро, если не забывать о моем протеже, – напомнил Загралов о Шереметьеве. – Хоть одного фантома, но и он забросит на орбиту… наверное.

– Именно, что «отныне». Но сам процесс подготовки умерщвления всех военных спутников займет у нас около месяца. Так что вводи своего протеже в нашу компанию – немедленно. Хватит его прятать.

– Постараюсь уговорить, – кивнул Иван, – потому что я его не прячу и давно предлагаю явиться на встречу. Но мой ученик в этом деле имеет независимое мнение и не спешит показать себя коллегам.

На это «старым зубрам» оставалось только развести руками: насильно мил не будешь. И нет такого правила, что начинающий обладатель обязан проставляться перед «старослужащими».

Но дальше вместо приятеля продолжил перечислять проблемы Апостол:

– Есть еще одна, не столько политического, сколько общечеловеческого свойства. Раньше мы за нее и браться не пытались, потому что не было умения переносить сквозь пространство живые объекты. Но теперь, когда среди нас – ты…

Видя недоумение Загралова, пару слов вставил Гон Джу:

– Как это ни странно, но космонавты весьма часто гибнут на орбите.

– …можно этих космонавтов спасать. Причем именно их, и никого больше.

Последнее уточнение имело особое значение. Потому что уже давненько муссировалось среди обладателей предложение помогать хотя бы своему государству в решении крайних, катастрофичных проблем. Особенно проблем, связанных с терроризмом. Можно ведь попросту уничтожить любого террориста, взявшего людей в заложники, забрасывая к нему за спину материализовавшегося фантома.

Вроде все просто, если забыть на минутку о таком ограничении, как лимит власти. Ведь что такое полное спасение заложников? Как тут ни крути, а это существующая зависимость от обладателя как самих спасенных, так и спасательных служб, специальных отрядов, эвакуаторщиков, медицинских служб и даже многочисленных государственных чиновников. Потому что все они, в случае следующей подобной ситуации, изначально будут надеяться на вездесущих таукитян. Будут зависеть от таукитян! Или как там они назовут вездесущих и всемогущих невидимок.

Итог очевиден: явятся жандармы, прикрывающиеся аббревиатурой ЖФА/ЛОТ 14, и планета Земля останется без очередного сигвигатора. А то и двух. Кому от этого хуже? Только тем землянам, которые и дальше будут попадать в заложники. Ну и обладателю, оставшемуся у разбитого корыта.

Об этом и пришлось напомнить старшим товарищам:

– А власть над жизнями спасенных космонавтов не переломит ли спину и так перегруженного верблюда? Да и уничтожение военных спутников… тоже косвенно оказывает влияние на производителей космической техники.

– Ты упустил маленькую оговорку в инструкции, – ухмыльнулся Апостол. – Там есть строчка, говорящая о запретах, касающихся планеты обитания. А космос – это уже совсем иная епархия, жандармам в разделе «превышение власти» неподвластная. Вроде бы казуистика, но она позволяет нам действовать за пределами планеты, как мы посчитаем нужным.

Загралов мысленно прогнал перед мысленным взором текст заученной инструкции и не удержался от громкого хмыканья:

– Ну, если считать это неким обобщением всего раздела, а не последнего абзаца…

– Именно! Так что ты смело можешь заниматься спасательными работами на орбите. А кто-нибудь из нас возьмет на себя обязанности прямого контакта с центрами, руководящими полетами. Так мы сможем действовать более оперативно. Да и надлежащие за работу плюшки получать соответствующие.

– Какие еще плюшки?

– Банальное сотрудничество президентов хотя бы в проведении реформы «Автосуд». Деяния в космосе не касаются планеты обитания. А уж если ты продолжишь расти и станешь шестидесятником, то…

– О! Там все понятно! – заулыбался Иван. – Сам недавно о таком мечтал и прикидывал, чего мы на Луне построим. А уж за возможности прочно оккупировать Луну наш президент со товарищи на что угодно пойдет. Его тогда ни мировая финансовая система не остановит, ни наши главы кланов не испугают.

– Ну да, примерно так…

Обрадовавшись, что среди союзников полное согласие в этом эпохальном вопросе, Загралов разоткровенничался дальше:

– Кстати, о Кулоне-регвигаторе… Я тут прыгал в стороны…

При проверке своего резко увеличившегося умения Иван попытался дотянуться в прыжке до Кулона. Но того явно в Подмосковье не было. И в радиусе пятисот километров – тоже. Ибо ощущение его идентификации не усилилось. Пришлось делать по прыжку на юг и на восток, проводить оттуда векторы ощущений и выяснять примерную точку местонахождения артефакта. Далеко! Очень далеко тот оказался. Если не в самой Австралии, то на краешке Азии, как минимум.

А что это значило? Либо ошибку в ощущениях, либо грядущее дальнее путешествие с целью проверки. Увы, сейчас было не до путешествий. Проверка откладывалась на более удобное время.

Тем не менее союзники заинтересовались признанием Ивана. И не успокоились, пока не выяснили все, даже самые мелкие детали. После чего Свифт напомнил: