Дмитрий Леоненко - Кементарийская орбита

– Я, Тро Гарольд, масейчар Орбитальных Предприятий, от лица своей клиентелы принимаю эту клятву, – прозвучал глухой голос Тро. – И клянусь предоставить тебе рабочее место, содержание и жилье, и защищать твои интересы, как любого из сотрудников клиентелы. Я, масейчар Орбитали, клянусь в вышесказанном, о чем свидетельствует эта запись.

Тро, не глядя, протянул руку назад, манипулятор тележки послушно вложил в нее черный ящичек с лого Орбитали. Крышка откинулась, и масейчар извлек отблескивающие малахитовыми разводами тонкие очки. Подключил их к айдимам, провел настройку.

Я принял легкий девайс. Опустил на глаза. Подождал несколько секунд, пока обстановка вокруг вздрагивала и рябила огоньками – и наконец-то увидел, как над лицами окружающих вспыхивают многоцветные иконки, стены расцвечиваются мозаикой пиктограмм АС, а у запястья послушно замирает контекст-болл.

– Добро пожаловать в наши ряды, новичок, – с улыбкой хлопнул меня по плечу прошедший ту же процедуру за два человека до меня Крапивник. – Знаешь, у нас тут в Орбитали есть свои порядки. Новенький обязан три дня подряд убирать каюту старшего товарища… Эй, ты куда это уставился?

– Это она, – проговорил я, не слушая Олега. Подстроил изображение в очках – и затряс головой, когда лицо стоящей на подиуме внезапно превратилось в улыбающийся смайлик.

– Масинф Чжоу, – Тро не выглядел удивленным. – Прошу вас убрать корректор-код из своих персональных данных.

Ответа встреченной мной в метеонише по левому борту незнакомки я так и не расслышал. И подозреваю, что не случайно – вряд ли сеть конференц-зала сама по себе дала сбой именно в этот момент.

– Видите ли, Ланцея, обговорив с вами детали заключения контракта, я попросил пару сотрудников из нашей Инфотехнической службы отследить, не возникнет ли каких-либо… необычных феноменов в тех фрагментах сетей, которые окажутся в пределах вашей доступности. Если вам это интересно, то идея маскировать командные скрипты в наведенных работой сторожевиков помехах на метеодатчиках была оценена ими как, цитирую, «блестяще извращенная, и передайте этому поганцу, чтобы он не пробовал влезть таким способом в коды реактора». Ваши заслуги по ликвидации уязвимости в сети «Стартовой» будут по достоинству оценены Орбиталью. А теперь, пожалуйста, сотрите все же хамелеона, которого вы попытались скормить моему айдиму под видом личных данных.

Если девушка и была смущена словами Тро, то хорошо сумела это скрыть. Ее рука метнулась в воздухе над айдимом, смайлик рассыпался рябью и собрался в знакомое высокоскулое лицо.

– Я, Чжоу Энн, основной ник – Ланцея, 2734 года рождения, заключаю базовый рабочий контракт с государствообразующей клиентелой Орбитальные Предприятия, – услышал я. С бесстрастным выражением лица Чжоу, похоже, наизусть, а не с листа, прочитала присягу, получила от Тро свой экземляр очков, но надевать не стала – охватывающая ее лоб лента была британским «экзогейтом», причем если я не ошибся на таком расстоянии – прототипом седьмой версии, еще не выпущенной ОксИнфТех в серию. Орбитальские «селестиалы», надежные рабочие лошадки, по спектру возможностей и рядом не стояли с этой моделью.

– Ха, – заметил за моей спиной Крапивник. – Ну как минимум пара неоспоримых достоинств у нее есть. Теперь ясно, почему ты на нее запал.

– Запал? – я обернулся. – Да я и имя ее впервые слышу.

– Это не помешало тебе весь остаток вечера выносить нам мозг рассказами о своей прекрасной незнакомке, – язвительно напомнил Крапивник. – Ну вперед, дерзай. Значит, в ее возрасте она уже масинф? Надеюсь, в один прекрасный день ты после этого не проснешься официальным помощником младшего чистильщика канализационных отстойников где-нибудь на задворках Шелковицы.

– Знаешь, – произнес я задумчиво. – Я, пожалуй, передам Рыжей твое мнение насчет «пары неоспоримых достоинств».

– Ну вот, – вздохнул мой товарищ. – Угрозы и шантаж в ответ на дружеский совет и предостережение. И с таким человеком я отправляюсь осваивать новую планету!

– Прошу вас соблюдать тишину, схолколоны, – посоветовали очки голосом Тро. Сам Тро в это время принимал присягу Шагановой.

Еще десяток-другой обменов ритуальными фразами – и церемония была закончена. Впрочем, Тро не торопился нас распускать. Подойдя к краю подиума, он обвел взглядом толпу людей и кружащие в воздухе личные пикты, между которыми уже начала тянуться паутина открытых бесед и метались облачка информационных блоков.

– Колоны! – заговорил он. – В ближайшем будущем ваш график будет более чем напряженным, как и мой. Я не буду отнимать у вас лишнее время. Но тем не менее, хочу сказать – добро пожаловать. Добро пожаловать в единственную ГОК за пределами этой усталой планеты, которая не забыла окончательно, что такое достоинство человечества!

Раздались аплодисменты, к которым присоединились мы с Крапивником, правда, больше для отчетности, чем по велению сердца. Тро коротко поклонился, колоны вставали, направляясь к дверям, паутина АС над их головами сминалась, распадаясь на сгущения по нациям и клиентелам. Я попытался рассмотреть в ней иконку Ланцеи, но она, видимо, уже выскользнула за пределы сети конференц-зала.

Когда мы шли по коридору к каюте, я придержал встречного матроса за плечо.

– Опертех, – обратился я к нему. – Я вижу, масейчар Тро довольно известный человек, судя по тому, как его узнают с первого взгляда.

Моряк смерил меня взглядом.

– Ты идиот, схолколон? – осведомился он.

– Разъясни, – произнес я, внутренне подбираясь.

– Ты хочешь сказать, что до сих пор не в курсе, кто твой вербовщик?

– Слушай, друг, – произнес я, глядя моряку прямо в глаза. – Масейчар выдернул нас из Талнаха три дня назад. Большую часть этого срока я провел в дороге и отсыпаясь. Доступ к сети Орбитали получил только в Нориле. Несмотря на то, что я очень благодарен спейсерам, у нас как-то не нашлось свободного времени, чтобы познакомиться со всем ее персоналом!

Матрос покачал головой.

– Черт. В кубрике мне не поверят, когда я расскажу про вас. Сам патрон ОрбитПерсонали лично принимает этих людей в ряды орбитальщиков, а они даже представления не имеют об оказанной им чести! – он расхохотался. И оставил меня посреди коридора с разинутым ртом, мешать проходу товарищей.

Палящая жара просачивалась через герметичные двери и окна автобуса, плавила дорожное покрытие. Несмотря на включенные климатеры, внутри машины было жарко, будто в духовке.

Как местные жители, невзирая на яростное солнце, находили в себе силы оставаться на улицах, я понятия не имел. Автобус неторопливо полз между старинных, трех- или четырехвековых трехэтажных домиков, выполненных из бугрящегося декоративными вздутиями и каменными включениями ферропластика (в стиле двадцать четвертого века, как не преминул сообщить нам стюард). Мелькали за окнами местные уроженцы, краснолицые и низкорослые, одетые кто в современные термонакидки, кто в такие же допотопные, как и домики, укороченные джинсы и рубашки навыпуск. То и дело в толпе попадались черные монашеские рясы, как их обладатели умудрялись выносить зной – было тайной за семью печатями.