Вадим Денисов - Генетический взрыв

Выпрямившись, я огляделся и почти сразу увидел свой верный «глок». По-своему элегантный западный пистолет и на серый грунт лег этак по-европейски аккуратно, если не сказать, вальяжно. Впрочем, Крым очень похож на Грецию. На Корфу он похож в несезон.

«Глок» даже в грязи не испачкался, приземлившись на обрезок старой доски. Схватив его в руки, быстро проверил магазин: так и есть, половина ушла по гаду. Достав запасной, я быстро перезарядил оружие и, держа его в руке, побрел к машине, где на заднем сиденье оставался основной ствол, привезенный в русские земли аж с далекой Греции. Очень жаль, но быстро кургузую красавицу «Benelli MR1.223 Rem» не достать, неудобно авто лежит. А тут нужно что-то с противником решать… Друзья-приятели не раз советовали мне сменить винтовку, отказавшись от экзотического, ни разу не охотничьего вида ствола в пользу чего-нибудь практичного отечественного. Но я ей до сих пор не изменяю. В штатный магазин вмещается немного, всего лишь пять патронов, но зато приемник может взять и натовские магазины, эту возможность я и использую.

Привык я к ней, приспособился и оценил, хотя далеко не эксперт в импортном оружии, до того момента, когда увидел «MR1» в оружейном магазинчике сонного греческого городка Лефкимми, вообще никогда не видел нарезных «бенелек». Цевье и фиксированный приклад сделаны из черного полимера, милитари-исполнение. Есть удобный затыльник, упор под щеку, прицел «Leupold» переменной кратности. Мне с этим карабином достаточно удобно крутиться, «MR‑1» попался той модификации, что и требуется: с коротким стволом в 12,5 дюйма. Агрегат оказался эргономичным и разворотливым, спуск легкий, при выстреле не глушит, а попадаю я из него уверенно, пристрелялся. Бывает такое – мы нашли друг друга, так с какого пуркуа менять? Не спецназовец. Кстати, спецназовцев вокруг что-то маловато оказалось, видать, основная их масса умерла вместе с кончиной социальных сетей, где их было гораздо больше, чем в реале, чуть ли не каждый первый пользователь мужского пола. Суровая правда жизни в очередной раз доказала, что любой специалист – вещь штучная. Однако они есть.

Так что подожди, родная, мне тут кое с кем разобраться придется.

С трудом поднявшись с левой стороны по осыпающейся поверхности, ближе к нависающим над шоссе склонам, я осторожно вытянул шею: есть там кто живой или мертвый? Никого вроде.

Наверху явных следов взрыва заметно не было. Между ямой и скалами имелась пологая площадка, на которой валялась неведомо откуда взявшаяся здесь автомобильная рама и пара поверженных дорожных знаков. Тут же лежала груда камней, уродливый слиток застывшего бетона, тряпки какие-то… Похоже, некогда тут парковался вагончик дорожных рабочих. Справа на большом протяжении трасса обрывалась стеной, и меня аж дрожь пробрала, когда я представил, что меня вместе с автомобилем смахнуло бы взрывом в пропасть! Однако фанатик был достаточно хитрым, и взрывное устройство, скорее всего, самодельное, заложил именно со стороны моря. Он явно хотел после успешной акции кроме морального удовлетворения фактом убийства Егорки Санина получить еще и материальные ништяки.

Ах ты, сволочь! Вот он, лежит!

«Гош, ты в него попал».

Тело не шевелилось, но я этому не поверил.

Ба-бах! Последовательность поступков в ходе огневого контакта – лучший контролер. Теперь, с дырявой головой, он точно не встанет. Настроение сразу поднялось, пусть благодаря самообману, ведь ничего еще не закончено.

Уже спокойней осмотрелся.

По левую руку возле небольшого узкого распадка островком виднелась небольшая жиденькая рощица. Тут, в Крыму, вообще не тайга сибирская растет, все южное, чаще нежное, чем суровое, правда, нежность эту изрядно портили колючки и изогнутые стволы деревьев. Труп врага надо было осмотреть первым делом, но я, по охотничьей привычке, пять минут внимательно прослушивал среду и пялился по сторонам, не в силах оторвать глаз от панорамы. Такое тщание, да получасом раньше…

Эти отчаянные черти, от ярости подрывающие заряд рядом с собой, орудуют в одиночку, группы действуют продуктивней, умней, профессиональней. Здесь ведь даже отходов нет! Один был? Вроде факт, но подстраховаться стоило. Яма, в которую меня забросило, отделялась от обрыва только дорогой, проходящей по небольшой перемычке. Тут и без фугасов опасное местечко. Вот куда угораздило заехать…

Кстати, а к кому ты ехал в Гончарное?

– К водиле, – ответил я сам себе.

Да-да. В Гончарном живет Степан Муц, водитель второй фуры с грузом для моего анклава, сегодня он должен дать окончательное согласие. Или несогласие, что плохо, придется опять тратить время.

«Заезжать к нему тебе все равно придется, не сегодня, так завтра. Кто же виноват, что ты лох, Гош?»

Впереди дорога изгибалась, и было видно, как наполненный обильной дождевой водой ручеек внизу постепенно подмывает грунт. Земля осыпается, и одиночные деревья, осмелившиеся произрасти в столь опасной зоне, вот-вот начнут падать в мутную воду и уходить в недолгое путешествие.

– Полежи пока тут, – прозвучало в сторону убитого.

Над морем было мрачно, похоже, там опять болтает. Значит, нет и тарелок.

Дело в том, что гугонцы не имеют малоразмерных средств доставки, а нашу технику они не освоили, во всяком случае, я о таких фантастических случаях ничего не слышал. Над морем они идут, причем очень низко, почти как экранопланы, так их не засекают «РЛС», не берут из-за ограничения по минимуму высоты «ПЗРК». Зато выставленные в некоторых прибрежных поселках наблюдатели могут шарахнуть по гугонцам с берега – из «ПКВТ» или из «ЗУ‑23». Даже из «РПГ‑7».

Хорошо их здесь прижали. Это у нас в Сочи тарелки непуганые, эх… Ничего, надеюсь, что с помощью крымчан обстановка вскоре изменится.

Никого! Я смотрел и не видел на горизонте ни единого суденышка. Практически полное отсутствие в акватории плавсредств угнетало меня едва ли не больше всего. Каждый день видишь эту безрадостную картину: Черное море без кораблей и судов, яхт, катеров и даже лодок, Айвазовский распсиховался бы. Как художнику-маринисту подчеркнуть атмосферу, передать свои эмоции? Дикость какая-то, передо мной лежало одно из тех морей, которые человек разумный освоил в первую очередь, в глубокой древности. Господи, да кого только не видели эти исторические воды!

И вот вам, пустота. Лишь пугающие остовы выброшенных штормами на мели кораблей с мертвыми экипажами стоят по бухтам. Медленно ржавеющие гиганты.

Доигралось человечество.

Неожиданно под ногой исчезла земля, пласт дерна поплыл и начал сползать в пропасть. Назад, дурак контуженый! Ух ты, елочки! Чуть не свалился в пропасть, так легко осыпается кромка обрыва.