Вадим Денисов - Генетический взрыв

Над полуостровом моросила осень. Да какой там моросила! Ух ты, штормит все сильней! Черный ветер, смешанный с дождем, летел в нашу сторону от горизонта. Я представил, как на берегу белая пена с громом лупит в потрескавшийся цемент пирсов, стоять лицом к лицу с таким штормом мне совершенно не хотелось… Пестрые дома какой-то деревеньки неподалеку тревожно потемнели, вдоль улиц стелился дым из труб, и мне показалось, что я услышал, как в церквушке или в часовне невесело зазвонили колокола. День будет горько-соленый.

Вдалеке на рейде одинокий баркас, словно слепой щенок, окунал свой нос в свинцовые волны. Наконец-то хоть кто-то появился… Рыбак – конечно, человек занят древним промыслом, без которого немыслима жизнь на берегу моря.

– Мужики, а если я ваше руководство от имени Залетина попрошу? Официальную радиограмму могу организовать, даже переговоры! – Мне нельзя было упускать такой шанс.

– Попросишь его, ага… – скептически хмыкнул на заднем сиденье Брашпиль, не собираясь пристегиваться. – Даст тебе Шугайло в помощь, тогда будут знать.

– Шугайло им не надо, – покачал головой группер. – Двигаемся, в оба смотрите, черт их знает, гнид, может, еще один придурок болтается поблизости.

– Тогда я сразу в кузов, – объявил Брашпиль.

– А что за серые упоминались? – почему-то решил спросить я.

Они переглянулись, и группер спросил:

– Еще ничего о них не слышал?

Мне оставалось только помотать головой.

– Вечером доведу, хотя, в общем-то, рассказывать и нечего, очень мало информации.

Да и черт с ними. Какие еще серые? Мне экипажи машин комплектовать нужно.

В принципе, ныне мне вся Европа безразлична, пошла она к черту рогатому! За исключением, пожалуй, Греции. Я очень люблю ее острова, это давняя болезнь. Да и сам всю жизнь прожил на своеобразном северном острове.

И моря между островами обожаю, особенно Ионическое, омывающее любезный моему сердцу Корфу, где остались друзья, где прожиты лихие дни и месяцы начала новой жизни человечества после нашествия с массированным применением перед этими самыми людьми генетического оружия…

Мне симпатичны греки, которые никогда не были нам братушками, не лезли с соплями и объятиями, а просто хорошо к нам, русским людям, относились. Всегда и без всякой показухи. Там я себя чувствовал по-настоящему уютно, комфортно. Все-таки искреннее расположение к себе чувствуешь сразу. Я не представляю, что кто-нибудь рискнет осквернить памятник адмиралу Ушакову, установленный в Керкире, столице самого северного греческого острова.

Мне нравится сумасшедшее разнообразие диких бухточек, где ты, приезжая на авто, по желанию имеешь персональный пляж и целые сутки никого не видишь рядом.

Даже неспешный образ жизни греков нравится. Кажется, я его понимаю. Они всегда готовы заработать на чашечку крепчайшего горячего кофе, стаканчик фраппе, тарелку с жареным сибасом и греческим сыром. А вот дальше начинается философия, греки не согласны корячиться на износ ради эфемерной ценности избыточного материального изобилия. Не хотят сжигать годы жизни на работе. Ради чего? Чем германец или англичанин счастливей грека, каждый вечер отдыхающего в излюбленной прибрежной кафешке в окружении друзей или играющего в петанк на полянке рядом? Имея за спиной колоссальный цивилизационный путь, греки давно что-то поняли про соразмерность временны́х затрат. Это понимание пока что не пришло к представителям более успешных, как сами они считают, северных европейских цивилизаций, которые и насмехаются над греками, живущими точно так же, как жили их предки сколько-то веков назад, а то и презирают их за кажущуюся лень.

Между прочим, в новом мире шансы греков выжить и обустроиться с максимально возможным комфортом гораздо выше, чем у других. Да, я так считаю! Каждый второй грек все еще помнит, как надо ухаживать за масличными деревьями, которые и ухода-то особого не требуют, и вполне способен прокормить семью нехитро организованным сельским хозяйством. А каждый третий умеет управлять древней рыбачьей лодкой, имел дело с сетями и спиннингом и всегда вернется с моря с уловом.

Помогли в условиях апокалипсиса все эти мегаполисы, с их фантастическими небоскребами, многоуровневыми наземными и подземными магистралями, мегамоллами и высочайшей организацией городского пространства, его обитателям? Что получили жители бывшей империи огня и стали? Невообразимое количество пожаров, обрушений, смертельно опасных загрязнений, непролазных заторов на улицах и дорогах и весь остальной набор масштабных техногенных катастроф.

У греков остались их вечные тихие острова, на первый, да и на второй взгляд, словно бы и не заметившие случившейся планетарной Катастрофы. Маслины в садах и морепродукты из заливов никуда не делись, остались под рукой, а благосостояние человека честно зависит от капризов погоды и прочности снастей – у кого они лучше, а баркас крепче, у того оно и выше.

Покинув Корфу, я поначалу даже переживал, понимая, что больше никогда не увижу эти сказочные уголки. Однако именно Крым вернул мне оптимизм. Он ни в чем не уступает землям Адриатики. Даже обидно, что это важнейшее открытие я сделал так поздно.

Далекие страны манили, видите ли…

…Вторую неделю штормит, и я, к величайшему сожалению, не могу увидеть одно из тех чудес, которые мне так нравятся в гористых районах Средиземья, как Залетин называет бассейны Черного и Средиземного морей, – спокойное разноцветное море, расцвеченное возле берега темными пятнами водорослей и хорошо видимых сквозь призму прозрачной воды валунов… В Сочи такое редко где увидишь. Там, на Черноморском побережье Северного Кавказа, линия берега давно выпрямлена сильными придонными течениями и не изобилует потаенными уголками – бухточками и заливами, мысами причудливых форм и живописными островами.

Жаль, что с Крымом я не был знаком раньше. Не сложилось.

Отец всю свою жизнь мечтал купить домик в Гурзуфе или в Планерном, куда они с мамой каждое лето ездили в молодости. На мою долю таких отпусков не выпало. В ранней юности я занимался прыжками в высоту, до сих пор не знаю, что меня, дурака, туда заманило. Ну и допрыгался, получив на одной из тренировок крепкий ушиб левой голени. Боль вскоре утихла, и я не придал травме особого значения, пока через пару дней нога не заболела так, что терпеть стало невозможно. Сильного отека в месте удара не было, лишь синяк, и мы всей семьей по-дилетантски посчитали, что все рассосется само собой – знай пей анальгин да жди выздоровления. Не тут-то было… В больнице, куда меня в итоге доставила «Скорая помощь», быстро поставили диагноз: остеомиелит левой голени. Страшная болезнь. Заставляет лежать месяцами, а то и годами, и не излечишься. Можно сказать, что мне повезло: время еще не было упущено, а хирург попался отличный. Я провалялся всего четыре месяца, заполучив всего две операции. Но хирургией дело не закончилось, требовалась серьезнейшая реабилитация – мне прописали курорты Евпатории. Вот туда мы и ездили каждое лето, и в конце концов евпаторийские и сакские грязелечебницы и волшебные эвкалиптовые примочки сделали свое дело, нога восстановилась, и я вновь обрел самоходные свойства.