Вадим Денисов - Генетический взрыв

По другую сторону автострады стоит дом абхазского типа на сваях с длинной дощатой террасой по кругу. Двери и окна в этом мрачном доме крест-накрест заколочены кривоватым тесом, а вокруг разрослись настолько бурные дебри лавра и терновника, что подойти к нему почти невозможно.

Позади недостроя узкий асфальтовый подъезд окружают заросли азалии. За этими зарослями, за их редкой трепещущей листвой, в размытой дымке и в стрелах солнечного света, падающих сквозь тучи в бездонные пропасти, бежит к морю Мзымта. А вокруг нее под надзором белых громад Главного Кавказского хребта лежит загадочная горная страна, все такая же закрытая и неизведанная, как было и сотни лет назад. Здесь наши бились с фашистами, останавливая их полчища, среди этих гор под зеленым знаменем пророка погибали последние отряды Шамиля, в этих местах закончилась Великая Кавказская война. Здесь, в районе ближе к Старому Адлеру, пошел в свою последнюю атаку Бестужев-Марлинский. Теперь трехпогибельный Кавказ угрюмо взирает на последнюю, может быть, войну человечества.

– Уйдет она, я чувствую, – услышал я голос уфолога.

Ну-ну.

Я посмотрел на часы. Есть еще девять минут. Если ничего не случится в нашу пользу, то придется воевать в этих условиях.

Древность лежала вокруг…

Вид отсюда сумасшедший. Залетин порой называет такие панорамы давно забытым словом бельведеры, что и переводится как «прекрасный вид».

В этом слиянии двух ущелий, чуть выше которого была природная площадка, годная для строительства, издревле жили, как мне казалось, очень патриархальные, но по-своему счастливые люди, даже если это были неудачливые монахи. Но не они мне представились, а простые деревенские жители, настоящие труженики. Прохладными вечерами они сидели у распахнутых дверей своих нехитрых домов, покуривая вырезанные из кукурузного початка трубки, и почти не разговаривали – все давно высказано, ничего нового не происходит. Загорелые босоногие детишки в глиняных кувшинах несли свежую воду из реки, морщинистые женщины готовили возле открытого очага с огромным подвесным котлом нехитрый ужин, в котором нет шашлыка, да и мяса вообще – мучное и сыры… Старики безмолвствовали, положив руки на кинжалы, и их седые брови прикрывали боевой еще блеск глаз.

Да, ровно так все оно и было.

Ближе к горе высится небольшой лесок. Это знаменитые лермонтовские чинары, то есть платаны. А есть еще чинарь, так в просторечье именуют буковое дерево. Буковые орешки – «чинарики» – содержат много масла, которым раньше заменяли так называемое прованское, то есть оливковое. Их очень любят полудикие свиньи местной породы. Рядом с крошечным поселением раскинулись виноградники, небольшие поля кукурузы и табака.

В картине не хватало только арбы, медленно ползущей по дороге, старой повозки с легким грузом, нагруженной более чем доверху. Пусть это будет кукуруза, здесь всегда любили кукурузу. Что бы делали горцы, не завези европейцы из Америки эту выгодную культуру… Нет, нужны еще и кувшины с вином сорта «Изабелла», тогда старая арба будет приятно скрипеть и чуть слышно погромыхивать, съезжая на обочину к абхазскому или греческому дому. И пусть недавно пройдет дождь. От этого мне будет казаться, что снопы блестят серебром.

Если бы у меня хватило воображения и остроты восприятия, я бы, пожалуй, написал литературный этюд, посвященный этому мистическому месту.

Неподалеку отсюда расположена видовая площадка, прямо над обрывом. Когда-то там в любую погоду останавливались большие экскурсионные автобусы, идущие из санаториев на Поляну. Из открывшихся дверей выплескивались легко одетые люди с фотоаппаратами, спешащие нащелкать как можно больше кадров горной теснины Ахцу, перед этим успевшие заснять красивейшие известняковые пропасти Ахштырского ущелья – это был обязательный элемент программы. Все отдыхающие, приезжающие на Красную Поляну, обязательно имели в семейном архиве такие снимки. Жизнь кипела.

Теперь же мы имеем одичавшую поляну с постепенно распадающимися зданиями.

Здесь хорошо прятаться. Рядом река с чистой водой, в лесах полно дичи, проложены две дороги – старая и новая, до сих пор находящаяся в отличном состоянии. С другой стороны, тут после ликвидации базы МЧС почти никто не ездит. Кроме перечисленных категорий в подобных медвежьих уголках встречаются экзотические религиозные секты и любители неоднозначных социальных экспериментов. Слава богу, таких немного, после Дня G все как-то протрезвели. Все меньше людей обращается к Высшим Силам. Что толку к ним апеллировать, если они уже нас бросили, причем в самый тяжелый момент жизни планеты людей?

Может, в Чужеземье, на юге Европы и в Передней Азии, все обстоит по-другому, и там, наоборот, верх взяли религиозные фанатики? Вряд ли. Давненько мы с турками не хлестались, они теперь все больше в Анатолиях своих сидят… Религиозные радикалы? Подозреваю, что весь радикализм предшествующих Катастрофе лет был порожден все тем же варварским паразитизмом, стремлением жить не собственным созидательным трудом, а поборами, разбоем и, конечно же, регулярными подачками международных спонсоров, использовавших подобные группировки в своих политических целях.

Где-то могли остаться и радикальные общины. Но большая анархия и в тех краях не случится, порядок, так или иначе, установится. Если в Нью-Турции теперь заправляют, например, идейные наследники «Боз Курт», то им эти религиозные заморочки глубоко фиолетовы, дисциплина у них будет железная, армейская.

Восемь минут.

До Рыжего Дома, в подвале которого и укрылась группа Залетина, всего метров двести. И почти настолько же он близок к позиции неведомого пулеметчика.

Между нашим недостроем и Рыжим Домом стоят два павильона автобусной остановки, за ними виднеется крыльцо поселкового магазинчика, обвалившийся каркас торговой палатки и сгоревший «ГАЗ‑66» с бортовой установкой «ЗУ‑23–2», на которой во главе с шефом и прикатили сюда возвращающиеся из рейда разведчики. Снаряд, выпущенный из НЛО, попал точнехонько в кабину, мгновенно превратив машину в пылающий шар, страшно представить, что творилось поблизости. Да и сейчас не очень-то приятно смотреть на обгоревший асфальт и оплавленный остов… Очень хороший выстрел, дистанция была плевая. Гугонцы предпочитают бить именно так, наверняка. Рассчитанное на применение в безвоздушном пространстве, их необычное космическое оружие плохо показало себя в земных условиях. Выпущенный с расстояния более пятисот метров болид отклоняется и быстро теряет скорость.

К началу атаки парни успели спрятаться и принялись кое-как отстреливаться. Пока не начал истощаться боекомплект.