Дмитрий Силлов - Закон Зоны

Я пожал плечами. Почему бы и нет?

– Вот и ладушки, – кивнул бывший капитан «Борга». – А теперь снимай-ка, напарник, мою разгрузку и бегом мыться, пока я с твоих ароматов армейским концентратом не блеванул.

В его разгрузке обнаружился кусок клубничного мыла из американского набора для выживания, как объяснил его хозяин. Что мне ровным счетом ничего не сказало. Но судя по тому, с каким многозначительным видом Копия это произнес, не иначе мыло помимо его прямого предназначения как минимум продлевало жизнь своему хозяину лет на десять-пятнадцать.

Не знаю, как насчет продления жизни, но мытье в ледяном ручье – пусть даже с пахучим американским мылом – вряд ли прибавило мне здоровья. Правда, вонять отходами и я, и моя одежда стали гораздо меньше. К разведенному Копией костру я вернулся стуча зубами словно крупнокалиберный пулемет. Тем не менее, капитан покрутил носом и счел необходимым выдать:

– Не пойму, чем от тебя больше пахнет – дерьмом или клубникой. Но все же лучше чем одним дерьмом…

А потом его взгляд остановился. Копия внимательно смотрел мне через плечо, и от этого взгляда у меня по спине побежали мурашки. И холод мокрой одежды, прилипшей к телу, был здесь абсолютно ни при чем.

Отражение стремительно двигающейся фигуры я увидел в глазах Копии.

Дальше время замедлилось…

Оборачиваться было некогда. Тем более, что отражения вполне хватило для того, чтобы понять, кто ко мне приближается со спины. Именно такую тварь давил «борговец» на плакате, установленном на плацу. И именно в череп ее сородича пихал окурки полковник Павленко.

Я упал влево, переворачиваясь в воздухе и пытаясь одновременно выдернуть «Бритву» из рукава куртки. И уже падая понял, что не успеваю. Как назло, мокрая материя прилипла к телу, и рукоять ножа запуталась в ней…

В памяти всплыло как всегда ниоткуда – в последние мгновения жизни человек вспоминает всю свою прошлую жизнь. Моя не вспомнилась. Потому оставалось лишь остро переживать последние кадры этих самых последних мгновений – когтистые лапы, тянущиеся к моему лицу, белые, ничего не выражающие глаза без зрачков, и пасть, раззявленную на манер раскрытой двенадцатипалой пятерни, где вместо пальцев были красные отростки с подрагивающими коричневыми присосками.

А потом сзади полыхнуло огнем, и я увидел, как верхняя половина черепа твари взрывается ошметками мяса и осколками костей, обнажая абсолютную черноту ссохшегося, сморщенного мозгового вещества.

Потом был удар правым плечом о землю, и грязная трехпалая нога с набухшими, подрагивающими сухожилиями перед моим лицом. По которым я и резанул со всей силы «Бритвой», которую мне наконец-то удалось освободить из плена мокрой одежды.

Я почувствовал, как нож рассек вязкую плоть и тяжело прошел через кость.

«Резать шеи зомби было не в пример легче…» – промелькнула в голове мысль.

Живучая тварь не собиралась останавливаться и, возможно, следующее ее движение было бы для меня последним. Но ее практически перерубленная нога подвернулась и ночной монстр, испустив жуткий вопль, грохнулся раскроенной головой в костер.

Однако, и это было не всё.

Оттолкнувшись от раскаленных углей передними лапами, тварь выпрыгнула из костра – и внезапно свернулась в клубок. Мне показалось, что она пытается зажать лапой рану, из которой хлестала темная кровь, но я ошибся. Монстр ухватил свою стопу, болтающуюся на лоскуте кожи, оторвал ее, швырнул мне в лицо и, рывком вскочив на ноги… вдруг начал пропадать, словно растворяясь в стремительно сгущающихся сумерках. Еще мгновение – и тварь стала бы полностью невидимой.

Но тут рядом с ней словно из ниоткуда выросла фигура Копии. Мне показалось, что бывший «борговец» протянул к голове монстра указательные пальцы обеих рук, из которых неожиданно вырвалось пламя.

Огненные струи довершили начатое. Я видел, как черный мозг монстра вылетел из черепной коробки, словно протухший «завтрак туриста» из консервной банки. После чего Копия просто мощно ударил тварь ногой в грудь.

Монстр пошатнулся – и завалился на спину. По его телу пробежали маленькие молнии, сотрясая его в агонии. Потом оно перестало мерцать на границе между невидимостью и явью, и стало просто горой красноватого мертвого мяса.

– Порядок, – сказал Копия. – Ты жив?

– Да, – ответил я.

– Удивительно, – нервно хмыкнул Копия. – Вдвоем и считай без оружия мы только что завалили ктулху, и при этом оба живы. Кому расскажи – скажут, очередные сталкерские байки.

– Ну, не совсем без оружия, – сказал я, вытирая «Бритву» о жухлую траву. – Только я не понял, откуда ты достал… это.

Я кивнул на пару сдвоенных трубок, которые Копия продолжал рефлекторно сжимать в ладонях.

– А, это… Это я достал из рукавов. На резинках изнутри одежды крепится, рекомендую. Тряхнул руками – и получи дополнительных четыре выстрела.

«Вот тебе и разоружил…» – подумал я.

Копия словно прочитал мои мысли.

– Впредь, когда будешь разоружать «борговца», заставь его раздеться и остаться в чем мать родила. И то не гарантия, что он себе никуда запасной ствол или гранату не засунул.

Копия еще раз хмыкнул. В бою он действовал четко и хладнокровно, а сейчас, видимо, наступила реакция.

– Не пойму, везет нам или нет, – сказал он. – Третье нападение монстров за сутки. Это у них после выброса гон бывает, а сейчас-то с какой радости такие подарки? И если бы не ты, хрен его знает, чем бы все закончилось во всех трех случаях.

Я не знал, что на это ответить, и потому промолчал. При этом подумав, что когда человека слегка трясет после боя, ему лучше поговорить, чтобы отвлечься. Правда, собеседник из меня неважный. Но Копии ответов и не требовалось.

Он извлек из кармана портативную аптечку.

– Дай-ка намажу тебе морду зеленкой.

– Для чего? – не понял я.

– Для маскировки, – снова хмыкнул Копия. – Чтоб слился с природой.

Я помотал головой, ничего не понимая. Зачем мне ночью маскировка?

– Тебе ктулху своим педикюром портрет слегка подпортил. Надо продезинфицировать где кровит, а то хрен его знает, где он лазил. Еще заразу какую подхватишь.

Только сейчас я заметил, как саднит щека, и провел по ней пальцами. И вправду, лицо пересекли две глубокие царапины, влажные от крови.

– Да не лапай ты харю, чучело! – возмутился бывший «борговец». – Говорю же, рожа располосована, не хватало еще чтобы ты сам себе столбняк занес.

С медициной у Копии было все просто. Сняв колпак с зеленого карандаша, он несколькими широкими мазками закрасил ущерб, причиненный мутантом.

– Сойдет, – сказал он, защелкивая аптечку и оценивая результаты своего художества. – Бодиарт от экс-борговца и приблудного ктулху, прям хоть сейчас на выставку. Кстати, насчет ктулху.