Дмитрий Силлов - Закон Зоны

Первые две пули я послал в голову фанатика Монумента, появившегося в конце коридора. И мысленно поблагодарил Жилу за то, что в укупорке оказались бронебойные патроны. После чего вторично поклялся, что не буду предъявлять счет торговцу за то, что он послал меня в начиненное «монументовцами» радиоактивное пекло в одном бронежилете. Если, конечно, суждено будет встретиться с ним.

Пули пробили бронированные стекла обоих светофильтров, и тяжелый труп грохнулся на спину, затормозив на несколько мгновений передвижение бегущих следом.

Несколько мгновений… Как это много бывает порой…

– Двадцать секунд.

Следующий «монументовец» оказался хитрее. Из темноты коридора вылетела граната, выпущенная из подствольника. Но не долетела, клюнув в потолок, и рикошетом вонзившись в пол метрах в двадцати от меня.

Я бросился ничком, послушал, как свистят над моей головой осколки, после чего, рванув вперед по-пластунски, преодолел полтора метра до ближайшего трупа. После чего, не высовывая головы, поднял над мертвецом автомат и дал короткую очередь в направлении коридора.

– Десять секунд.

В труп ударил град пуль, отчего мертвый «монументовец» затрясся, словно в приступе истерического хохота. Судя по топоту ботинок, его живые собратья заполняли коридор. Что ж, прощай последний козырь!

Я выхватил гранату, рванул чеку, отсчитал про себя «тридцать два, тридцать три», прошептал задушевно:

– Ловите подарочек, ребята, – и отправил «лимонку» навстречу защитникам главной легенды Зоны.

Взрыв долбанул по барабанным перепонкам. Труп фанатика Монумента, за которым я укрывался, подпрыгнул, и попытался завалиться на меня. Я отпихнул от себя не в меру активного мертвеца, и веером выпустил в облако бетонной пыли оставшиеся в магазине патроны.

– Код принят, – недовольно сказал голос из невидимого динамика. – Доступ разрешен.

Сзади раздалось шипение. Я перекатом ушел в сторону, на завершении кувырка выдернув ключ из ниши. Потом оттолкнулся ногами от боковой стены, и рыбкой бросился в щель между косяком и медленно открывающейся дверью. Краем глаза я успел заметить выходящего из темноты коридора «монументовца», на ходу поднимающего ствол усовершенствованной пушки Гаусса. На таком расстоянии ему не надо было целиться – аномалия заняла бы все пространство узкого коридора перед дверью.

Но я оказался на мгновение быстрее.

Рубильник висел на стене прямо за дверью. Обычный рубильник, дублирующий автоматику от батарей аварийного питания. На котором я повис, тормозя дальнейшее открытие двери…

И от которого меня отбросило белой молнией, вылетевшей прямо из бронированного косяка.

Очнулся я от противного треска. Трещало в ухе, словно в нем завелось большое мутировавшее насекомое. Голова и так гудела после всего, а тут еще…

Я с усилием перевел глаза на светящийся экран КПК. Так и есть – древний агрегат сигнализировал о прохождении конечной точки заданного маршрута. О чем и без него было нетрудно догадаться.

Отключив сигнал, я поднялся с пола, включил налобный фонарь и осмотрелся.

Луч света выхватил из темноты дверь, отделяющую меня от фанатиков Монумента. Которая все-таки закрылась, несмотря на выстрел «электродом». Н-да, получается, не только «жару» с «веселым призраком» освоили «монументовцы». Что ж, несмотря на это, им потребуется немало времени, чтобы расковырять броню такой толщины. Исходя из чего, можно попробовать разобраться, куда я собственно попал.

Обломки стальных конструкций… Разбитые мониторы компьютеров… Клубки спутанных проводов… Обрывки бумаги на полу… Сломанные стулья…

Я медленно пробирался среди всего этого хлама, которым было забито окружающее пространство. То, что я видел, как-то мало походило на место, в котором должен находиться Монумент. Директора, который по теории Захарова должен был ошиваться вблизи того Монумента, также не наблюдалось. Перелезая через лежащий на боку стол, я от души поклялся в будущем быть осторожнее с обещаниями. Конечно, в случае если оно будет у меня, то будущее, и я не сверну себе шею в поисках незнамо чего, закопанного в обломках офисной мебели.

Отшвырнув с дороги половинку расколотого шкафа, я обнаружил прямо по курсу слабое голубоватое свечение. Час от часу не легче. В «Энциклопедии» ясно написано: «В некоторых случаях при критической мощности излучения человек видит голубоватый свет, исходящий от радиоактивного источника. Человек, ставший свидетелем такого явления, за очень короткое время набирает смертельную дозу радиации, превышающую десятки тысяч рад. При подобных показателях скоротечный летальный исход неизбежен при любом из известных способов индивидуальной защиты. Время жизни пострадавшего исчисляется от нескольких часов (ультрасовременные экзоскелеты, разработанные специально для условий повышенной радиации) до нескольких минут (иные менее надежные защитные приспособления)».

С защитными приспособлениями у меня было, мягко говоря, неважно, так что, похоже, жить мне оставалось немного. Но альтернативы все равно никакой не предвиделось, и я пошел на свет. Встроенный в КПК радиометр пока молчал. И это обнадеживало. Потому, что если он сломался, и свет исходит все же от источника повышенной радиации, то лучше сразу застрелиться, чем валяться на полу подобно корму для фенакодуса.

Но потом я подумал, что треск того же допотопного радиометра все равно мало чем мне поможет. В случае чего, только отвлекать будет. Когда путь только один, какой смысл бояться смерти от радиации или от чего-либо еще? Поэтому я вытащил гарнитуру из уха, засунул ее в карман, и отключил КПК.

Свет, льющийся в черный дверной проем, усилился. Несколько шагов – и я вышел на площадку, возвышающуюся над огромным залом.

Площадок, подобных той, на которой стоял я, было множество. Их соединяли металлические лестницы и перекрытия, опутывающие стены зала словно гигантская паутина. Многие конструкции проржавели и осыпались вниз грудами металлического хлама. Хорошо еще лестница, ведущая вниз от моей площадки, была относительно цела – лишь стальные перила погнула и местами порвала неведомая сила.

А снизу лился свет.

Я подошел к краю площадки и посмотрел вниз.

Огромный зал заполняли горы мусора – бетонные блоки, стальные балки, разбитое офисное оборудование, большие приборные панели с разбитыми экранами…

А посреди всего этого хаоса возвышалось громадное сияющее надгробие.

Вернее, так мне показалось вначале.

Я начал спускаться, словно в воду погружаясь в голубоватое свечение, испускаемое Монументом. Когда я достиг зала, интенсивность неведомого излучения стала настолько сильной, что окружающие предметы дрожали и расплывались в нем, словно в мареве большого костра. Лишь сам Монумент оставался четким и хорошо различимым, действительно очень напоминая гигантский надгробный памятник.