Сергей Коротков - Стражи Армады. Тропою избранных

Фараон пнул балконную дверь, на ходу сорвал штору, снес с ног дежурившего в комнате охранника и потопал из зала вон. Нужно было найти Нумизмата и узнать его планы, а уж потом кроить свои, согласно обстоятельствам и следуя поправкам умного хитрого сектанта.

Главаря «демонов» бандит нашел в подвалах форта. Сырые вонючие тоннели отдавали затхлостью и звонкой капелью, шушуканье сектантов сливалось в один шелестящий гул, похожий на топот и возню крысаков, обычно ютящихся в таких местах. Оказалось, что Нумизмат командует действиями подчиненных, устанавливающих заряды на припрятанных там и тут баллонах с хорошо понятной символикой токсичности. Попросту говоря, сектанты минировали подвалы Южного форта, чтобы разрушить в пух и прах остатки крепости с появлением вояк. Скорее, не разрушить, а заразить на долгие годы!

– Толстяк, ты лбом шмякнулся? – вырвалось у Фараона, бредущего по полутемному каземату среди маячивших в сумерках фигур.

– Язык свой длинный попридержи, ренегат! Не ровен час, тут и оставишь его, – парировал Нумизмат, резко обернувшись на хриплый голос союзника.

– Мой язык меня еще до Армады доведет! И ты за него не волнуйся. Чего творишь, еретик? Умом тронулся или порошков своих магических обнюхался? Ты тут что, всю Падь решил сгубить? И так уже четвертый год дышим заразой Судного дня, так еще химию нужно задымить? Ты че, Нумизмат?!

– Пасть закрой, хороняка! Я знаю, что делаю. Гадить себе под носом я не собираюсь, как и отвечать на твои сраные вопросы. Зря ты зашел сюда. Ох, зря-я!

Фараон мгновенно среагировал на нехороший намек сектанта, выхватил оружие, что сделал за его спиной и телохранитель. Нумизмат ехидно скривился, что не ускользнуло от бандита даже в полумраке.

– Убери пушку, не настолько ты мне противен, чтобы мочить тебя тут! Но и свидетелей мне не нужно. Хранить тайны чужие умеешь, Фараон?

– А то. Базлай, чего удумал, пузатый! – съязвил ренегат, но ствол не убрал, только опустил его вниз.

– Проклятье! Ладно, слушай сюда, неисправимый мой. Я придумал план шантажа наших врагов вот этой гадостью. Выдвину требование – выполнение моих условий по безопасному отходу, возвращению «ауры» и помощи в поимке этого гаденыша сталкера. У меня на него личные виды и обидки. А вообще, найдя его, найдем и святой арт, и Армаду.

– Как это? Ты про Треша, что ли?

– Про него самого! Да. Потому что мои люди не зря пали в борьбе с Всевышним вашим. Треш этот – узловая фигура, главный у нее, Избранный.

– У кого?

– Армады! Слышишь? Ар-ма-ды! Он знает, где она, что она есть такое, как в нее попасть, когда и зачем. Он теперь все знает. Хочу знать и я. Но мне нужна помощь. Твоя помощь, фраер ты недоделанный! Слышишь меня? – Нумизмат повысил голос, отчего эхо его слов под сводами подземелья удвоило строгость и важность дела. – У тебя есть люди и оружие, а еще жажда наживы. Я хочу власть. Полную власть над Падью! Ты понимаешь меня, мумия ты египетская?

– Я слышу тебя, Нумизмат, – будто завороженный, промолвил Фараон, застыв высоким изваянием посреди подвала. – Я тебя понял, сатанист! Поднимемся наверх, обговорим условия сделки, я изменю свои планы и, возможно, приму твое предложение.

Ренегат врал. Врал союзнику, потому что планов у него еще и не было, но он уже решил, что сам завладеет всем, а сектантов уберет с пути, точнее, в конце пути. Потому что на кону была Армада! Власть над миром, пусть и павшим, сулила вечную жизнь, благодать и престиж.

Мысли Фараона о своем обожествлении и всемогуществе прервал все тот же толстяк:

– Ступай наверх, не путайся тут под ногами, мои люди знают свое дело, но могут нечаянно споткнуться со взрывателем в руках…

– Меня уже здесь нет. Жду в башне. Очень жду, союзник!

Бандит вместе с охранником вышли, а когда их шаги затихли во тьме, Главарь сатанистов ядовито прошипел сквозь зубы:

– Обожди, крыса, скоро ты у меня запоешь по-другому!

Выступили рано утром. Туман, застилавший долину перед Большими Лужами непроглядными клубами, пришелся только на руку. Ниоткуда группу ходоков не было заметно. Даже гигантская аномалия не виднелась через плотную пелену. Но наличие «дуги» все время ощущалось – еле слышное потрескивание, слабое гудение, легкое пси-давление на разум, отчего каждому казалось, что он видит сквозь дымку огромное коромысло, перекинутое от одного края горизонта до другого. Такое уродство природы никак невозможно было забыть.

Гур и Малой остались возле домика на сваях, долго помахивая руками. Паренек утирал упорно катившиеся слезы, а бывший генерал кряхтел и переминался с ноги на ногу, мысленно шагая с друзьями по качающейся гати. Никто из них не знал, когда теперь сможет увидеть товарищей снова.

Болотник вел группу ловко и быстро. Хозяин этих мест, вероятно, мог с закрытыми глазами гулять по трясинам, не боясь утонуть или быть съеденным тварями Больших Луж. Навьюченные люди поначалу шагали бодро, но вскоре стали тормозить. Сказывались тяжкий переход по топям, волнение и груз. Болотник, Треш, Злата, Фифа, замыкающим – Холод. В таком порядке они миновали просторы топи и вышли к мари. Монотонно гудящий «дистиллят» пришлось обойти по окружности островка, вспоминая, как недавно подобная аномалия спасла им жизнь и дала ночлег. Положительно заряженный столб извивался смерчем и терялся в молоке тумана уже в десяти метрах над болотом.

Треш отказался от дальнейших услуг Болотника, помня дорогу к Южному форту. Поэтому прощались тут же, на краю Больших Луж. Обнялись, долго трясли старческую руку, сила в которой еще чувствовалась ого-го. Местный знахарь дал несколько ценных советов, вручил Злате холщовый мешочек со снадобьями, подарил артефакт «филейка», заживляющий раны и лечащий ссадины. Болотник не пускал слезу, не бледнел, он просто перекрестил путников и открытой ладонью махнул им вслед. И, в отличие от провожатых Гура и Малого, не смотрел долго вслед, а принялся собирать ягоды и листочки брусники в суму, свисавшую на боку до самой земли. Затем его поглотил туман, а ходоки направились краем мари на восток.

Поход сразу развеял надежду о легкой дружной прогулке, напомнив о смертельной опасности. Со стороны болота, слева, в непроглядной пока еще дымке раздались ноющие протяжные стоны. Так могли ныть только зомби. Их в этих местах водилось много, потому что недалеко властвовала «дуга», плодящая ходячих в неимоверном количестве, а также мутантов и множество аномалий.

К тому же справа, в чахлом редколесье, завыл сначала один, затем второй псевдоволк. Путники вмиг встали в боевую позицию и ромбом потихоньку двинулись дальше, стараясь не трещать ветками и не брякать оружием. И если зомби пока не обнаружили людей, оглашая туман стонами, то более чуткие хищники приближались с правого фланга. Из своего опыта, учитывая их повадки, Треш сделал заключение, что мутанты не станут слепо кидаться к невидимым в молочной пелене жертвам, а пойдут в обход, выискивая удобный момент. Он переставил девчонок с автоматами на левый фланг, сам же с Холодом перебрался на правую, наиболее опасную сторону. К сожалению, дробовиков, способных эффективно работать по серым плешивым тварям, не имелось. АК-12 и «Вал» не очень годились в близком бою, да еще в тумане. Только Треш подумал, что нужно будет обязательно приобрести картечные пушки в Южном форте, как его мысль сбилась, поплыла и сменилась холодным страхом, жутью, боязнью двигаться дальше. Примерно то же самое ощутили друзья, которые начали тихо постанывать, тереть виски, мять лица. Ментал. Не смертельный, но способный угнетать человека, подавлять его разум, сбивать с пути, подталкивать к суициду или внезапному приступу злости и жестокости. Этого допустить было никак нельзя.