Сергей Коротков - Стражи Армады. Тропою избранных

– Лена, – ответила оставшаяся из группы Гучи девушка, смущенно поправляя порванную лямку майки.

– Ты это… Лена, приоденься во что-то. Анжел, у тебя найдется что-нибудь для нашей новой пассии?

– Пассии – нет, а бойцу группы подыщем походные шмотки, – парировала Фифа, криво улыбнувшись и подмигнув Злате, покрывшейся нехорошим румянцем.

– Ой-й, кончай тут, никто жениться не собирается! Ленка, пошли с нами, вручим тебе оружие. Копьем ты махала, как заправская амазонка! Ден, потом «Урал» заведем. Все, разбежались. Связь по рации.

– Как ты его без подствольника завалил, а, Рембо? – спросил Холод шагающего рядом сталкера.

– Полюбовно, Ден, полюбовно! Да, Ленка?

Девушка засмущалась, густо покраснела. Через слой пыли и сажи, запекшуюся собачью кровь и струпья засохших слюней угадывалась симпатичная девица. На это обратили внимание и мужчины, Треш и Холод, и Злата, следившая за удаляющейся троицей.

– Ишь, кормой маячит, иде-ет… Пассия, блин. Я ей покажу «Лену», – прошептала Злата и демонстративно отвернулась, рыща стволом винтовки по вызывающим опасение местам.

– Видать, ночевать тут придется. Не в степях же палаточный городок ставить! – Холод промокнул сукровицу на щеке.

– Какие планы у вас, мужчины? – уточнила взбодрившаяся Лена.

Друзья переглянулись и улыбнулись, но Треш миролюбиво ответил:

– Молчи, женщина, твой день – Восьмое марта! Потом посвятим в наши дела, а сейчас доберемся до ребят, будь добра, наведи гигиену, оденься, а то маечка твоя не только с ума меня сведет, но и всех голодных мужиков. Лады? Во-от. Ден, рассказывай, пока идем. Что случилось?

– Только все выгрузили у блок-бокса, как рвануло. Процентов восемьдесят груза накрылось. Про потери знаешь сам. Пока следов «крысы» нет, но мне твой Гнус не нравится! Забодал уже он меня и всех. Может, домой его отправить?

– Нет. Он у нас помеченный, подарок с ленточкой. Скоро избавимся – обещаю. А «крысу» нужно найти, Ден, ох, нужно! Негоже в рейд со шпионом топать…

– Простите, а…

– … Тс-с, Ленка. Ден, что Ноль-Пятому скажем? Все пошло прахом, что теперь на Мертвую заставу доставим? Обгорелые сухарики и воду с пеплом? Нас на счетчик вся Падь поставит потом. Как в глаза вахтовикам смотреть?

– Да хрен его знает! Связались, блин, с этим заказом барыги.

– Ты не трогай ссадину! Какого ты ее щупаешь? Заразу занесешь. Ща дойдем, обработай, а то тут, в Крайних землях, даже воздух заразный, сплошь радиация и биоспоры. Кстати, наши вещи хоть целы?

– Я лично возле них тусовался. Целы. Вычислю, кто у груза крутился дольше всех, за самое драгоценное подвешу вон на том тополе, – Холод бесцеремонно высморкался на ходу, – а вон и наши.

Некогда пустынный перрон стал похож на муравейник: кругом суетящиеся люди, дым, огонь, разбросанные детали груза, десятиэтажный мат.

Да еще и выскочивший навстречу машинист козырнул и сообщил безрадостные новости:

– Товарищи командиры, у меня все плохо! Помощник умер от ран, какой-то гад изуродовал тормозную систему и вывел из строя рычаги управления. К тому же хочу сообщить, что моя дальнобойная «Ангара» изувечена и связи с городом больше нет… Предполагаю, что все это сделал диверсант, совершивший подрыв груза.

– Прелестно! – Холод зло плюнул в сторону и сжал кулаки. – Порву скотину!

– Все интереснее и интереснее в нашем детсаду! – Треш сморщился и побледнел, еле сдерживая себя, чтобы не начать крыть матом. – Ден, строй всех, что там тушить-то, раз почти ничего не осталось. Леночка, извините нас за красноречие!

– Да я понимаю, – промурлыкало нежное создание и сексуально улыбнулось.

– Ра, как слышишь меня? Ответь.

– Слышу тебя, командир, – ответила шипящая рация.

– Что на горизонте?

– Чисто.

– Собак свору видно? – Треш, сжимая «Моторолу», поглядывал на торчавший над крышей шлем пулеметчика.

– Собак не видать. Наших зенитчиц – да, а мутантов – ни одного.

– Ешкин перец, зенитчиц! Какого хрена они так маскируются, что Ра даже их видит? Всыплю, блин, по первое число, чтоб расслабон не ловили. И своей, и твоей, Ден! Хороши-и, е-мое.

– Согласен. Бойцы-ы, стройся-а! – разнеслось по перрону.

– Командир, вижу одного… нет… двух чужих. Вооружены, крадутся мимо депо в направлении от нас на север, – проговорила рация.

– Понял, Ра. Это свои. Потом объясню. Бди дальше, боец.

– Есть.

Холод построил всю команду, включая машиниста и последнего уцелевшего охранника Ноль-Пятого. Отсутствовали Фифа, Злата и Ра, находящиеся в дозоре.

– Так, Ден, – шепнул Треш стоящему рядом спецназовцу, не сводя взгляда с шеренги бойцов, – насчет «крысы». Девчонки отпадают, мы с тобой тоже. Ра все время находился на крыше?

– Да.

– Отпадает. Погибших снимаем со счетов, вряд ли смертничек орудовал. «Крысе» и дальше нужно быть с нами, поэтому даже случайно гад не подставился бы под взрыв. Так?

– Так.

– Машинист? Не думаю. Взорвать, может, да, а коцать свое детище и этим обрекать себя на вечное существование с нами? Не-е… Да и вида он иного, не похож на злого и хитрого диверсанта.

– Тут я не совсем согласен, Треш. «Крыса» может оказаться в любом обличии, и локомотив вывести из строя ради огромных денег и идеи ему за не фиг делать. Мне уже попадалось одно чмо, которое скрывалось под личиной ученого-очкарика, идущего к цели вместе со всеми, идейного, но оказавшегося предателем. Мешков. Не слышал про такого?

– Не. Упустили, что ли?

– Да щас! Твой батя с ним покончил. Сразу стало дышать легче в Зоне.

– В Анклаве, что ли, дело было?

– Ага. Там. История на пять книжек. Так что машинист в теме. Вряд ли он, но пускай тоже под слежкой будет.

– Лады. Дальше. Грешник? Он давно с нами, но никто пока не поручится за его чистоту. Лабуда? Отпадает? Он предуп-редил о растяжке в номере отеля и о засаде. Все это подтвердилось.

– Ну-у, вроде чист. Но, если отпадут все, даже этот Гнус, то про Лабуду стоит вспомнить.

– Согласен. А теперь проведи вводную, да будем собираться. – Треш посмотрел на небо, прищурился, будто целился в одинокого орла, парящего в высоте. – Сейчас я сварганю им дезу. Такую, что все наконец-то и определит. Скажи всем, что ночевать будем сегодня здесь, что поздно идти в рейд, да и опасно ночь на границе Крайних земель и Пустошей проводить. А я проветрюсь малеха.

– Понял тебя, – кивнул Холод и обратился к бойцам с громкой речью. Сначала он начал ругаться, потом пытаться выявлять шпиона, затем поклялся всеми святыми, что порвет предателя на сотни маленьких крысенышей и зажарит их в «энерго». И уж только потом более спокойным голосом сообщил о ночевке на станции. А также попросил всех приглядывать друг за другом, хотя ни ему, и никому это не нравилось. Суровые времена – суровые законы…