Сергей Кусков - Золотая планета

Она кивнула.

— С тех пор никого из семьи там не было. Надо поехать и навести порядок: организовать охрану, прислугу, снабжение — все прочее. Вот этим ты ближайшую неделю и займешься. Заодно позагораешь, искупаешься и отдохнешь от приключений.

— Пап, я не могу лететь на Ямайку! — В ее голосе прорезались нотки страха и мольбы.

Он сделал удивленные глаза:

— Почему?

— Я должна найти Хуанито! И тех бандитов! Ему может угрожать опасность!

Мужчина вскинул бровь:

— Дочь, если я говорю, что ты летишь на Ямайку, это значит, что ты летишь на Ямайку.

— Но, папа…

— Молчать! — закричал он. Девушка стушевалась. — Умей отвечать за свои поступки. Ты разгуливала по городу с человеком, о котором ни я, ни Сирена, ни тетя Алиса — ни одна из наших служб безопасности — не имеем ни малейшего представления. А если бы он оказался террористом или китайским шпионом?

— Он не террорист и не китайский шпион! — вспыхнула та.

— Это знаешь ты, но этого не знаю я.

— Я познакомлю тебя с ним, и ты убедишься!

— Вот! — Мужчина поднял палец вверх. Воцарилась тишина. — Теперь все поняла? Что нужно было делать вначале?

Она поняла.

— Ты не пацанка с окраины и даже не дочь какого-нибудь завалящего аристократа. Ты — принцесса одной из самых одиозных династий. А ведешь себя словно… Все ясно?

— Да, пап. — Девушка кивнула и уткнулась в пол.

— Вот когда ты повзрослеешь, когда начнешь совершать взрослые поступки, тогда будешь делать что хочешь. А сейчас ты летишь на Ямайку. Когда вернешься — можешь заняться поисками своего Хуанито и своими обидчиками, разрешаю.

Да, еще, тебя вновь будет охранять «девятка», — при этих словах девушка скривилась, — и я дал им неограниченные полномочия. Если не будешь их слушаться, они имеют право делать с тобой что угодно. Так что в твоих интересах найти с ними общий язык. Теперь все понятно?

— Да.

— Все, ступай.

Девушка встала и обреченно, еле передвигая ноги, направилась к выходу.

— А если его убьют, пока я буду загорать на Земле? — обернулась она у самой двери.

— Значит, судьба его такая. В конце концов, как-то же он дожил до этого времени? Выкрутится.

Бэль кивнула и нажала на открывающую люк клавишу. Сейчас с отцом спорить бесполезно.

Снаружи ее уже ждали. Восемь молчаливых фигур в белой форме. Самая безбашенная и оторванная группа корпуса. Каждая из этих девочек прошла столько, что может стать легендой при жизни, буде рассекретить и опубликовать их биографии. Если бы не вербовочная служба, все они были бы либо казнены, либо сидели, долго и без надежды выйти. Но с другой стороны, это самая опытная и самая надежная группа — им нечего терять, — хотя и самая одиозная. Что ж, придется работать с ними, никуда не денешься.

— Возьми. — Вместо приветствия, Лана протянула ей вещи, от которых у девушки подкосились коленки.

— Это обязательно?

Они кивнули в унисон.

Девушка молча нацепила на шею тонкую полоску пластика со встроенной внутрь электронной системой контроля и шокером, надела на запястья такие же, но поменьше. Лана, аккуратно отвернув ей волосы, активировала пломбы на застежке ошейника, затем и на запястьях. Ключ от них повесила на брелок и положила в карман.

— Достаточно? — фыркнула Бэль.

— Да.

Тут ее тряхнуло. Совсем легко и на долю секунды. Но в глазах с непривычки замельтешило, девушка облокотилась на стол, чтобы не упасть, жадно вдыхая воздух. Из глаз ее потекли обидные слезы.

— Это ты специально, да?

Лана кивнула:

— Надо было проверить, работает система или не работает. — И, глядя на заплакавшую девушку, едко бросила: — Бэль, милая, давай на будущее, во избежание недопонимания: если мы еще раз провалим дело, то бишь если ты еще раз от нас сбежишь по своим делам, нас утилизируют. А мы очень хотим жить. Ничего личного, просто мера предосторожности.

Девушка кивнула.

— Ладно, проехали, пойдем. — Лана протянула руку. В глазах ее и голосе вдруг появилась теплота. — Расскажешь, кто он и что там у вас произошло?

Бэль шмыгнула носом и взяла протянутую руку.

— Он такой хороший, девочки…

Через пять минут после ее ухода люк раскрылся и в кабинет вошел невысокий человек плотной комплекции с графином в руке:

— Воды, сеньор граф?

Мужчина кивнул на стол и на кресло напротив. Вошедший сел.

— Что теперь делать?

— Ты о чем?

— О нападении на вашу дочь, сеньор. Кого из ребят подключать к этому делу?

Мужчина отрицательно покачал головой:

— Никого, Жан. Это не тот случай, — и, глядя на изумленно взлетевшие вверх брови секретаря и давно уже просто друга, объяснил: — Изабелла сама найдет всех. И сама накажет. Я дам ей карт-бланш, полную свободу действий. Пусть учится. Ты же залезь в архив гвардии и уничтожь все записи об этом инциденте. Чтобы не осталось ни одной ссылки, ни одного имени: будто и не случилось ничего вчера ве чером.

— Чтобы училась? — усмехнулся Жан.

— Да, ей будет полезно. Ты слышал, я вернул «девятку»?

Вошедший кивнул.

— Пусть все, чем будет располагать Изабелла, — опыт этих девушек. И больше ничего — ни от нас, ни со стороны гвардии или Алисы. Ей давно пора повзрослеть и начать налаживать отношения с хранителями. Работа с людьми — это главный урок, который она должна усвоить.

Секретарь усмехнулся и расплылся в довольной улыбке:

— Вы, как всегда, хитры, сеньор граф, как всегда.

— Стараюсь, Жан, стараюсь.

— А парень? Что делать с ним?..

Граф задумался.

— Ничего, пусть себе живет. Пошли кого-нибудь проверить его для порядка, на всякий случай. Связи с разведками, олигархами, прочей нечистью. Но мне кажется, ничего интересного в парне нет. Я знаю дочь, она могла выкинуть такой финт.

Хозяин кабинета вздохнул, собираясь с мыслями.

— После проверки пусть твой человек сотрет о нем все данные, как и об остальном инциденте. Искать так искать — никаких легких путей. А когда она его найдет и притащит ко мне… Если не передумает искать конечно же… — Он ехидно усмехнулся. — Вот тогда я и познакомлюсь с ним поближе…

Секретарь вышел. Мужчина поднялся и вновь запустил релаксационную программу, закрывая ею унылый вид венерианской равнины. Он не сказал Жану главного, почему так поступил. Дело вовсе не в том, чтобы она находила общий язык с охраной. Конечно, это важно, бесспорно, но девочки теперь в лепешку расшибутся, а общий язык найдут. Дело в вызове, который подкинула судьба ему как отцу. Вызов под названием «влюбленная дочь». И его отцовская задача — сделать так, чтобы она не допустила ошибок матери, не стояла на коленях, прося прощения, много лет спустя, когда ничего нельзя будет изменить.

Любовь должна быть выстраданной, заслуженной, завоеванной. Если она преподносится на блюдечке с каемочкой — это уже не любовь, а игра. Бэль слишком привыкла играть и теперь пусть сама борется за свои чувства. Или проверит их в бою…