Сергей Кусков - Золотая планета

Я остановился, разинув рот, разглядывая величественных птиц. Да, хорошо жить не запретишь! Тем более на наворованные деньги.

…Ну вот, опять наврал. И что меня все время тянет неправду говорить? Вы, не подумайте, дон Виктор — не вор, наоборот, чистейшей души человек! Он ничего не ворует, никого не грабит, ни с кого ничего не вымогает! Это делают воры, бандиты и убийцы, которых в Альфе великое множество. Просто эти самые бандиты и воры добровольно отдают ему часть от того, что украли и награбили. Подчеркну, ДОБРОВОЛЬНО, и с легким сердцем. Потому, что те, кто отдает с тяжелым, долго не живут. «Начальник охраны» и двое сопровождающих меня бойцов — не урки, не бандюганы, не тупое бычье. Это наемники, профессионалы, бойцы высокого уровня, выполняющие ответственную работу и соответственно за нее получающие. Ветераны, воевавшие в горячих точках Солнечной системы, маленькая, но эффективная армия, по типу тех, что имеют влиятельные аристократические роды. Так что не надо наговаривать на бедного человека, он всего лишь не дает распоясаться криминальным элементам нескольких районов, держит их в узде, а я тут хулу развожу! Кстати, а вот и он сам.

Нет, я его представлял не таким.

Начать с того, что он был ниже меня на голову. Щуплым его не назовешь, подтянутый, накаченный, бицепсы просвечиваются сквозь рукава белоснежной рубашки, но вот ростом он не вышел. Вторая деталь, бросившаяся в глаза — седина. Он был абсолютно сед, хотя на вид я не дал бы ему больше пятидесяти. Волосы, довольно густые, зачесаны налево с пробором, глаза… А вот в его больших голубых глазах я увидел лишь усталость, и больше ничего.

Итак, этот седой низенький полукровка с усталыми глазами и волевым лицом видавшего многое человека, одетый в безукоризненную белую рубашку и такие же безукоризненные черные брюки, и есть тот самый монстр, которого боится половина Альфы, от имени которого трепещут бандюки и бизнесмены? Хоть это было очевидно, я про себя скептически хмыкнул. Сюрприз! Монстр стоял в паре десятков метров от меня на ступеньках беседки и самозабвенно кидал лебедям хлебные кусочки, отламывая их от большого батона, который держал в руке. Просто мурашки по коже от жути! Но не стоит расслабляться, как говорится, глаза обманывают больше других.

Мы приблизились, вошли в беседку. Дон Виктор с видимой неохотой оторвался от своего занятия и поднялся к нам, оглядывая меня внимательным изучающим взглядом. Кажется, увиденное ему понравилось, он удовлетворенно кивнул и обратился к моему спутнику:

— Спасибо, можешь идти.

«Начальник охраны» вежливо, но не раболепно, кивнул в ответ, почти по-военному развернулся и направился в сторону дома. Было видно, что он очень старался не чеканить шаг, идти солидно, вразвалочку «по-граждански», но у него плохо получалось.

— Хуанито, правильно? — вцепился в меня глазами дон Виктор. Мне стало не по себе. Съежившись, я кивнул, привычно выдавив:

— Так точно.

— Присаживайся.

Он указал рукой на скамью, я последовал приглашению. Сам он неспешно вытащил золотой портсигар, вынул из него большую коричневую сигару и сел напротив, закинув ногу за ногу.

— Куришь?

Я отрицательно покачал головой.

— Кубинские. Самые лучшие!

Он поднес сигару к носу и, прикрыв глаза, вдохнул табачный аромат. Поскольку я в этом деле не разбирался, а табак вообще не любил, то непроизвольно скривился. И что они все находят в курении? Спасибо, здесь хоть удушающего запаха ментола не будет, какой стоял в кабинете Мишель.

Через минуту, отрезав кончик и смачно подкурив, дон Виктор выдохнул в мою сторону одуряющую по своей крепости струю дыма. Я чуть не закашлялся, утерпел чудом.

— Молодец, что не куришь, — заявил он. — Значит, у тебя все еще впереди.

Я промолчал. Его раунд — пусть говорит, что считает нужным.

— Да-да, не думай, курение — это не просто так! Курение — зло, все мы понимаем это, как и то, сколько оно забирает здоровья. Но бывает так, что твои нервы взвинчены настолько, что успокоить их может только одна она. — Он вытянул дымящую сигару перед собой. — Мы курим не от хорошей жизни. И если ты пока не куришь, значит, ты счастлив. Пока счастлив.

Интересная концепция! Этот человек вот так сходу меня удивил. А ведь и правда, Мишель мало того, что сама боевик, так еще и решает судьбы других бойцов, каждый день кого-то посылает на смерть. Как тут не закурить?

И сеньор Кампос. Кто сказал, что у него не нервная работа? Плюньте тому в лицо!

— Ты знаешь, зачем я тебя пригласил? — перешел к теме мой собеседник, посчитав интродукцию законченной. Я кивнул.

— Из-за сына. Из-за его сложностей во взаимоотношениях с некой Катариной де ла Фуэнте.

Виктор Кампос удовлетворенно покачал головой.

— Соображаешь. А почему не из-за фонтана?

— Потому, что я слишком мелкая сошка для этого. Вам не интересно заниматься мной из-за какой-то молодежной драки. Встревать с тяжелой артиллерией в каждую разборку юного сына — не предел мечтаний для родителя, — постарался я как можно короче сформулировать сказанное в машине начальником охраны.

Дон Виктор снова кивнул.

— Именно. Не предел мечтаний. Школьная драка — это всего лишь школьная драка, все мы прошли через подобное. И то, что это частная школа со своими порядками, меня совершенно не волнует.

Затяг.

— А вот про инцидент с этой гонщицей… Как ты говоришь, Катариной…?

— Де ла Фуэнте.

— Да, именно. Расскажи об этом поподробнее.

Он прекрасно знал, как ее зовут и кто она такая. Просто выпендривался.

Я, не торопясь, принялся излагать произошедшее тогда. Старался говорить обстоятельно, убедительно, с деталями. Естественно, умалчивая о том, что видел результат ее воздействия на Бенито.

— Почему она это сделала? — спросил он после паузы, когда я закончил.

Я растерялся.

— Простите?

— Я говорю, как ты думаешь, почему она это сделала? Для чего ей это?

Меня вдруг посетило видение dejа vu. Вспомнилась Мишель, задающая очень похожие вопросы. Это — проверка. В смысле, наш разговор. Вот только на что?

— Бенито сам устроил ей «коробочку». По сути она всего лишь защищалась.

— Я знаю. Но у нее была сотня способов избежать конфликта. С ее авторитетом, статусом и умениями. Мой сын не полез бы в драку, если бы она задавила его авторитетом. Но она четко подвела его именно к этому, к конфликту. Для чего?

Я вновь пожал плечами и решил говорить так, как думаю, пусть это кому-то и не понравится. В конце концов, моя физиономия еще помнила отпечатки ударов Бенито, а привычка никого не бояться после занятий в бело-розовом здании еще не выветрилась.

— Возможно, ей было скучно. И она решила доказать некой семейке, взявшей с ее точки зрения на себя слишком много, что они не правы. Что на любой прием найдется другой прием, ставящий противника в еще более жалкое положение, чем тот до этого ставил своего противника.