Сергей Кусков - Золотая планета

— Сеньориты… Пожалуйста… — с трудом прошептали его губы, — Не убивайте мою дочь… Она здесь ни при чем, она ничего не знает… Она будет хранить молчание… Она не виновата… Ваше высочество! — последнее обращение он выдавил с трудом, и Елена зауважала его еще больше.

— Хорошо. — Лея согласно кивнула. — Она не виновата и ничего не знает. Но вас, дон Мигель, я не могу оставить в живых. Простите.

Лея сделала это. Нажала на курок.

Подсознательно Елена надеялась, что она одумается, но лишь на уровне надежды. Ей просто хотелось, чтобы она не сделала. Но это были лишь мечты. Лея — инфанта, она станет королевой, и ее с детства готовили для этого. Даже корпус с коварным Полигоном стал для нее лишь ступенькой в программе воспитания суровой женщины из легкомысленной девочки.

Она успела — да и не могло быть иначе, когда Принцесска в таком угашенном состоянии. Нож впился в плоть пистолета за долю секунды до того, как раскаленная игла выскочила из его дула. Естественно, игла пролетела сквозь толщу ножа, как сквозь масло, но свое дело тот сделал — пистолет от удара увело в сторону, и смертоносная игла, не собрав кровавой жатвы, впилась в стену рядом с головой профессора.

— Спасибо, давай назад. — Елена забрала из рук опешившей Леи пистолет, вытащила из него нож и засунула один в кобуру, другой за пояс. — А теперь сядь и слушай.

Лея покорно села.

— Дон Мигель, вы понимаете опасность вашего изобретения? — Елена сделала эффектную паузу. Старик закачал головой.

— Да, сеньорита. Теперь понимаю. К сожалению, понял это слишком поздно.

— Скажите, вы человек чести? — Ее глаза опасно прищурились. Профессор сглотнул ком.

— Смотря что вы имеете в виду.

— Если вы дадите слово молчать о своем изобретении, вы нарушите его?

Тот неуверенно пожал плечами. Елена ответила сама, обернувшись к Лее.

— Не нарушит. Он — человек слова.

— Ты оставишь его в живых, Лей, — продолжила она. — Оставишь и спрячешь. Где — не знаю, но мне кажется, что будет лучше, если за пределами планеты. — Она обернулась к старику.

— Дон Мигель, в самом ближайшем будущем я и сеньора… Вон та сеньора — она указала на дверь, за которой скрылась Малышка — под вашим чутким руководством и при помощи ресурсов ее высочества уничтожим все ваши работы. Все публикации, открытия, бумаги и наброски, черновики, капсулы и информационные носители. ВСе. Во всех частях планеты, где бы они ни располагались. После вы даете слово, что никому и никогда не обмолвитесь о вашем изобретении. В обмен на это мы спрячем вас, где-нибудь в Северной Америке, сделав пластику и сменив документы. И вы будете жить там, ожидая дальнейшего нашего решения на ваш счет.

— Решения? Простите, сеньора?.. — не понял он.

— Ваше изобретение может понадобиться нам, — усмехнулась Елена. — Точнее, ее величеству королеве Лее. Так понятнее?

Профессор закивал. Да, понятнее.

— Когда это произойдет — никто не знает, но нам хотелось бы, чтобы не скоро. Ваша дочь, естественно, останется на планете, как гарантия безопасности. В случае любой, даже самой мало-мальской утечки с вашей стороны, она превратится в вашу бывшую дочь. Причем превратится довольно зверскими методами, перед смертью будет мучиться очень долго… — Елена выдавила свой фирменный оскал. — Так что имейте в виду. Для Ее же безопасности вас снабдят устройством самоликвидации, которое вы сможете активировать в любой момент — на случай если вас поймают и… Убедительно попросят сотрудничать вражеские разведки и даже родные венерианские спецслужбы. Убив себя, вы спасете дочь, этот момент я хотела бы особо подчеркнуть. ЛЮБАЯ утечка… — Елена провела рукой по горлу.

Профессор вновь кивнул.

— Вам разрешат видеться, иногда, но ваша дочь, увы, станет невыездной. Но это не большая плата за жизнь вас обоих, согласитесь?

Профессор был полностью согласен.

— Значит договорились. Лей, мы с Малышкой ждем тебя внизу. — Она развернулась и пошла к выходу.

— И зачем ты это сделала? — спросила Лея, с вымученным видом садясь в машину. Малышка села напротив.

— Это оружие, Лей, — усмехнулась Елена. — А оружиями не разбрасываются.

— Но он может…

— Не может! — кончики губ Елены сложились в довольную усмешку. — Не сделает. Ты плохо разбираешься в людях. В ближайшую больницу! — бросила она по внутреннему каналу водителю, ухмыльнувшись Малышкиной распухшей роже.

Июль 2423 г. Венера, Альфа

— Объясни мне, что происходит?! — Елена ворвалась, словно вихрь, сметая все на своем пути. Лея меланхолично пожала плечами и прикрыла за ней дверь номера, после чего прошла внутрь комнаты, и, не включая свет, рухнула в кресло.

М-да, а вид у нее еще тот! Всю спесь Елены как сдуло ветром. Бледная, тощая, с огромными кругами под глазами: скелет, а не человек!

Ей было жаль Принцесску. Она ей всячески сочувствовала, но делать то, что делает та сейчас, знакомая ей Лея не могла, а значит, ее долг, как подруги, привести ее в чувство. Да, мать умерла, но к этому событию вся страна готовилась загодя, все привыкли к мысли о скорой кончине Катарины Веласкес, от дворника и бомжа до ученого и олигарха. Впасть в такую сумасшедшую депрессию после более чем годовой подготовки?

А дочь? Да, родила, да, после родов сложно. Но у нее целая куча нянек, служанок, съевших на деле ухода за малютками собаку; в ее распоряжении лучшие психологи, и не только планеты, но и всей Солнечной системы, способные вытащить из любой послеродовой депрессии. Нельзя вести себя так, нельзя себя запускать! Нет, Елена определенно не понимала, что с Принцесской такое.

— Что ты хочешь услышать? — похоронным голосом потянула Лея.

Елена сочла за лучшее не начинать кричать, а взяв себя в руки, спокойно спросить:

— Что с тобой?

— Со мной все в порядке. — Лея бегло пожала плечами.

— Нет, не все! — Елену начало пробирать. — То, что мама умрет, не было для тебя сюрпризом! Почему ты довела себя до такого? Горе, да, траур, да! Но не безумие, Лей!

А дочка? Дочь — это счастье! Это радость, которая может утешить тебя в горе! Донья Катарина была бы на седьмом небе, успей она подержать на руках твою малышку! Она умирала счастливая, зная, что та скоро родится! А ты? Что ты творишь?

Она задохнулась от возмущения, и стоило немалых сил вновь обрести дар речи.

— Ты забросила государственные дела. Именно сейчас, когда происходит смена правителя, когда твое участие них наиболее важно. Ты забросила дочку. Как будто это не твое сокровище и это не ты ее родила. Ты ей не рада, Лей! Что может быть хуже? А чем ты занимаешься? Ходишь, ноешь, хандришь, гонишь всех прочь! Даже меня! А дела? На кого ты их спихнула? На Сирену? Эту прошмандовку с самомнением, считающую, что должность главы корпуса это аналог богини-императрийцы? Сережу? Иностранца неблагородных кровей, которого всерьез-то никто не воспринимает? Снова спрашиваю: что ты делаешь?