Сергей Кусков - Золотая планета

Аутотренинг не сразу, но подействовал — боль унялась, разум прояснился, панику удалось обуздать. Теперь нужно осмотреться.

М-да, я попал. Число ботов выросло десятков до шести. Больше прыгнуть не удастся. Тем более, с поврежденной ногой. Нога болела, и это было плохо, хотя, вроде не сломал. Но мне хватит. Как же так, почему доспех не защитил? Выходит, и доспехи не всемогущи, даже такие? И что делать теперь?

Время шло. Я все лежал и лежал, судорожно сжимая винтовку, тяжело вдыхая и выдыхая регенерационный воздух. Ничего в голову не приходило. Легко сказать, «дойди»! Попробуй, дойди тут! У меня имелось две мысли относительно грядущего, но обе не вселяли оптимизма. Первое — сдаться. Включить седьмую линию и честно сказать, что поднимаю лапки кверху. Но что произойдет тогда?

Они не дадут второй попытки. Отправят домой, как непригодного. Нет, в покое меня не оставят; раз я важен, будут мурыжить дальше, куда-то втягивать. Просто о корпусе в этом случае я могу смело забыть, как и о защите, и планах на будущее. Я так и останусь игрушкой, до конца жизни, потому, как не вижу больше на планете ни одной структуры, способной дать то, что мне нужно.

И вторая мысль, немного схожая с первой, но имеющая существенное отличие. Они остановят роботов, в последний момент. Не дадут мне умереть. Но последствия этого шага точно такие же — здесь нужен я не буду. Разница? Разница в том, что так я сдамся, а так «погибну», для НИХ второе предпочтительно. Но скользкий момент: я не уверен на сто процентов, что они отключат роботов.

«Это жестокий мир, Хуанито! — проснулся внутренний голос. — Мир валькирий и амазонок, не знающих, что такое жалость. Только уважение, которое вначале нужно заслужить. Со щитом, или на щите — к сожалению, это до сих пор актуально».

Со щитом у меня не получилось. Нога не дала. Я даже не прыгнул, просто встал, и приценился, как бы получше это сделать, и понял, что прыжок будет обречен. Роботов слишком много. И еще эта долбаная винтовка мешает, болтается тут, как…

Мозг уцепился за мысль: «…КАК ВИНТОВКА!!!»

«Она настоящая?» — вспомнились мои слова. — «Конечно. У нас все настоящее!..»

И тут же: «Ты ничем не лимитирован. Можешь делать все, что хочешь. Главное дойти» «ВСе, что хочешь!!!..»

Я снова присел и привалился к балке. Насколько она «настоящая»? От ответа на этот вопрос зависело мое будущее. Там, за гермозатвором, в ожидании, когда нас позовут, я стрелял из точно такой же, но другой, находившейся в помещении стрельбища. Эта на время моих упражнений хранилась в руках Катюши. Вопрос: «Почему»? И закономерный ответ: «Потому, что не заряжена, не предназначена для стрельбы. Только для занятий на полосах и тренажерах, в качестве балласта».

Но может ли быть, что тренировочная, балластная винтовка разряжена СОВСЕМ? При условии, что оружие у них тут везде и в огромном количестве?

Я отстегнул обойму и перевернул себе на ладонь. Есть, гранулы посыпались, не все потеряно — сердце мое чуть не выпрыгнуло из груди от радости. Не густо, конечно; всего около полусотни маленьких шариков, при разогреве и разгоне которых получаются тонкие сверхпроникающие иглы, но, хоть что-то! Теперь батарейка. Она, пожалуй, даже важнее гранул — без атомной батарейки винтовка не более, чем навороченная дубина, а гранулы — не более, чем несколько миллиграмм дорогущего синтетического металла. Кажется, от волнения я даже перестал дышать.

Есть, индикатор посветил розовым. Я вновь чуть не подпрыгнул от счастья: розовым, почти красным, энергии в ней было всего ничего, но она БЫЛА!!!

Действительно, все настоящее, и даже заряженное! Про себя я восхищенно выругался, еще раз поразившись организации корпуса. Такие структуры не могут существовать, согласно всем законам природы! Но отчего-то он существует, и не знает об этом.

Я подкрутил ручки управления соленоидами, выставив первые два на высокую мощность, третий на небольшую, а четвертый уведя почти в ноль. На выходе у меня, согласно знаниям, почерпнутым на военной подготовке в школе, должен получится снаряд достаточно большой для роботов поражающей силы, но с невысокой дальностью полета. И правильно, меньше дальность — меньше потратится драгоценной энергии.

Тем временем аккумулятор показал примерные расчетные цифры при таких параметрах — пятьдесят пять выстрелов одиночными. Из моей груди вырвался вздох облегчения: жить! Я буду жить! И пойду дальше, со щитом в руке, покуда хватит выстрелов в этом «щите». А двигаться надо быстро, очень быстро! И при этом стрелять только в экстренных, крайних случаях, и только в упор.

«Собрался, Шимановский! Собрался!» — вновь подбодрил внутренний голос. Разум, чувствуя сжимаемую в руках готовую к стрельбе винтовку, следовал его советам гораздо охотнее.

Теперь система координации боя. Здесь она встроена в шлем, и гораздо мощнее прибора, что подарила мне Бэль, но я совершенно не умею ею пользоваться. А мне позарез нужен ее главный компонент — система прицеливания; без нее мне не выжить. В школе мы стреляли по стволу через мушку, и это правильно — умея стрелять так, научиться пользоваться электроникой не проблема. Однако здесь этого мало, очень мало! К электронике надо привыкнуть, приноровиться, подстроиться; я сделал несколько очередей там, наверху, и представляю, что это непросто. Однако тратить нервы и выстрелы впустую, промахиваясь в противников с небольшого расстояния, еще более худший выбор. Лучше уж позволить компьютеру делать простейшие операции за тебя.

В следующий момент я совершил глупость — разгерметизировал рукав и подсоединил винтовку к браслету. Да, глупо поступил: доспех имеет кучу собственных выходов для разных видов оружия, собственную систему поддержки каждого из них. Но тогда я еще не знал всего этого, не знал, как чем пользоваться, и мне показалось, что это оптимальный вариант. Затем интегрировал браслет в систему скафандра и нажал на зеленую точку активации на самой винтовке. Раздался приятный высокий звук «Уууууууиииии». Винтовка включилась, батарейка подала энергию на соленоиды, активируя разгоняющее поле, а перед моим лицом на встроенном в забрало визоре замигала маленькая зеленая иконка. Теперь рычажок блокировки магазина. Есть. Кнопка готовности. Звук «Шшшшш» — гранулы подались в приемник. Все, обратной дороги нет, энергия не бесконечная, нужно как можно быстрее начинать ее тратить.

Я спрыгнул. Не делал головокружительные кульбиты, просто спрыгнул, молясь всем богам об удаче и милости. Получилось, боги услышали, боты напали как стадо, как тупые зомбяки, мешая друг другу и выстроившись в очередь. «Пим, пим, пим». «Пим». Что мне нравилось в этих железяках, так это механизм запаздывания — в черепушке бота уже засела смертоносная для человека игла, а его руки и тело еще двигаются, пытаясь тебя достать. Кайф! Жестоко, конечно, но кайф. Четверо, которым я засадил в лоб, застыли, на секунду образовав нечто вроде окна, в которое я и вломился. «Пим, пим» — еще двое, мешавших взять разбег, последовали за первыми четырьмя. Красная точка на моем забрале двигалась, четко указывая мне, куда я стреляю, линза приближала часть изображения, а аналитический механизм цветами подчеркивал наиболее вероятные векторы атаки противника, тупо высчитывая расстояния до моих «друзей».