Сергей Кусков - Золотая планета

Я попытался взять себя в руки и проанализировать произошедшее еще раз. Слишком шоколадно получается, а это плохо.

«Да, это симпатия, но лишь симпатия. Не стоит строить наполеоновские планы и кичиться, какой, дескать, весь из себя. Но симпатия и интерес — основа любых взаимоотношений, они дают шанс на все остальное: стать не ловеласом-мачо, а тем самым таинственным победителем. Главное — не забывать, что шанс — это только шанс, потенциальная возможность, и можно изменить отношение к себе одним неосторожным словом или жестом.

Пауза, срочно нужна пауза. Чтобы в спокойной обстановке разобраться и решить, что делать дальше (и стоит ли делать)».

Бэль, словно прочтя мои мысли, поднялась:

— Я сейчас.

И направилась в сторону дамской комнаты.

«Ей тоже нужен тайм-аут. Она тоже чувствует растерянность и подсознательно желает дистанцироваться. Самое разумное сейчас будет настоять на том, чтобы проводить ее домой. Хватит, нагулялась, пора и честь знать!

Вот только как ее убедить в этом, если она будет против? А она будет».

Я откинулся в кресле и задумался. Да, вопросик тот еще! Какие приводить аргументы, чтобы пробить ее упрямство, но не затрагивать скользкие темы?

По инерции я приблизил к себе окна видеовыходов на визоре (после пруда я играюсь с ними постоянно). Приблизил… И похолодел.

Девушка. Волосы светлые, темно-русые. Светлые по сравнению с окружающими конечно же. Кожа тоже светлая, не латинос. Может быть, смесь, но не чистокровная «имперка». Возраст — примерно двадцать пять лет. Лицо… Я бы назвал его сосредоточенным. Излишне сосредоточенным. Она напоминала пружину в сжатом положении или кобру перед броском. А взгляд… Я знаю, как смотрят вокруг люди, загруженные проблемами, вышедшие в парк отдохнуть. И как люди, ожидающие кого-то, но теряющие терпение и надежду на встречу. Зло смотрят, расстроенно. Бывает, с легкой ненавистью к окружающим. Эта смотрела СОВСЕМ иначе — словно хищник, высматривающий жертву на охоте.

Мы видели ее, когда брели к кафешке, она почти всю дорогу плелась с потерянным видом вдалеке за нами. А шли мы долго, минут десять, несколько раз делали вынужденные круги — Бэль не помнила, где точно это заведение находится. Встретить ее здесь, внутри? Это не может быть совпадением. Не может, учитывая происхождение Бэль…

Я тогда еще обратил внимание на ее одежду — просторные серые брюки и неброская темная, максимально закрытая блузка с высоким воротом. Под нею скрывалась замечательная грудь, у меня глаз наметан, но ее шикарные размеры в такой одежде были почти незаметны. Меня, как представителя сильного пола, задевают такие вещи.

Одежда вообще скрывала в девушке все, что только можно скрыть. Зато в такой удобно активно двигаться. Например, заниматься спортом. Драться, бегать, кого-то догонять…

…Или за кем-то следить.

Эта особа сидела так, что мы могли пройти к выходу только мимо нее, с какой бы стороны ни шли. Глаза ее цинично царапали спину, она, не таясь, внимательно изучала меня, не догадываясь, что я ее вижу, и от этого взгляда становилось не по себе.

Когда вернулась Бэль, я весь извелся. Спутница заметила это и напряглась:

— Что-то случилось?

Я придвинулся ближе и произнес, понижая голос почти до шепота:

— Бэль, скажи, ты знаешь вон ту особу? Сзади меня, второй ряд, второй столик?

Девушка украдкой глянула мне за плечо, и по лицу ее пробежала тень.

— Не знаю… — неуверенно потянула она.

— Вспоминай лучше. Она шла за нами практически от самой стены. А теперь сидит здесь. Это не может быть совпадением.

— Почему не может? А вдруг…

— Не может! — повысил я голос. — Мы петляли, как зайцы, пока не нашли эту кафешку. Сколько раз меняли направление?

— Ну…

— Она отставала, метров на двести отстала, но все равно не потерялась! Либо ты ее знаешь, либо она по твою душу.

Я впился в аристократку пронизывающим взглядом. Та стушевалась, уставилась в столешницу.

— Лицо знакомое. Но знаешь, сколько людей я «знаю» и при этом не могу даже имени назвать?

— Журналистка? Папарацци?

— Возможно.

Я не мог понять, врет Бэль или нет. Что-то здесь было не чисто. Но факт — она испугалась. Журналистов так не пугаются. Ненавидят, злятся, но не пугаются. И еще факт — сидящая сзади при ее появлении резко оживилась, всячески проявляя нетерпение. Профессиональные детективы и киллеры так себя не ведут, они — сама незаметность. Значит, эти двое знают друг друга, и от их встречи моя спутница не ждет ничего хорошего.

Присутствие этой девушки — какая-то заморочка, понятная лишь избранным. Я в число избранных не вхожу, и просвещать меня никто не станет. Но я, в общем, и не настаиваю.

Мы засветились в парке, на той стороне. Охранник, который пялился на эротическое представление, узнал мою спутницу и доложил куда надо. Не зря же он так к нам и не подошел. Вот только «куда надо» — это куда?

А виноват во всем я, пообещавший, что буду ее защищать. Защитил, называется! Я отнесся к ней как к обычной девушке, сверстнице, забыв, что она знатного рода. И что теперь делать?

— Бэль, свяжись со своими, — попросил я, хотя это более всего походило на требование.

— С кем? — Та округлила глаза.

— Со своими. С охраной. Пусть тебя заберут.

Молчание.

— Хочешь от меня избавиться, да? — Девушка презрительно фыркнула, но я видел, что это показная бравада.

— Нет, Бэль. Тебе угрожает опасность. Я это чувствую.

— Откуда?

— Интуиция. А еще факты. Ты не заметила, что в парке к нам не подошел охранник?

— Ну… — Она растерялась.

— А ведь он был там! Я его видел! Он что-то говорил в микрофон, с кем-то связывался. Бэль, тебя узнали.

Снова молчание.

— Бэль, кто ты? Почему они пасут тебя?

Моя спутница сидела, задумчиво глядя в столешницу.

— Бэль, это не игрушки.

Она виновато отвела глаза:

— Можно не буду говорить, Хуанито? Пожалуйста? Мы же договаривались.

Я обреченно вздохнул:

— Хорошо.

Вот так красивые девушки зарубают на корню наши лучшие начинания!

— Так ты вызовешь своих?

— А может, еще посидим?

Она посмотрела таким умоляющим взглядом…

В ней не было страха. Смертельной угрозы от сидящей сзади меня Бэль не видела. То есть угрозы действительно нет. Но охранник тем не менее все равно с кем-то говорил! А тот «с кем-то» мог поговорить еще с кем-нибудь, не только с «кем надо».

— Бэль, я человек рисковый, но не сейчас. Я не смогу спокойно сидеть и разговаривать, зная, что где-нибудь неподалеку могут находиться люди, желающие тебя убить, украсть, сделать что-то неприятное. Я не способен защитить тебя, если что. Я всего лишь простой парень, пойми.

— Но меня тогда сразу заберут!.. — продолжала канючить она.

— По-твоему, наши посиделки дороже жизни?