Сергей Кусков - Золотая планета

Боковым зрением я увидел, как бегают глазки администратора, что-то пытающейся ребятам ими сказать, но те были слишком увлечены, чтоб заметить.

— Да, в первый, — невольно вздохнул я.

— У кого прослушивание? — подключился к обсуждению Карен.

— У дона Бернардо, — усмехнулся я, после чего, форсируя события, подошел к стойке, перегнулся и взял со стола оставленную там визитку. Покрутил ею перед глазами ребят, чтоб они видели его имя и роспись.

— Но сеньор… — залепетала администратор. — Я же сказала, сеньор Ромеро пока не может…

— У меня назначено? — в упор спросил я ее.

— Д-да… — кивнула она, хлопнув глазами.

— Вот и все! — весело пожал я плечами. — Где его найти?

— Второй малый… Но вас туда не пустят! — крикнула она мне в спину, так как я не стал ждать, и произнеся стандартное: "Gracias", направился дальше по коридору.

— Эй, Вань, — догнали меня парни метров через десять. — Ты это… Конечно, пошли… — пролепетал Хан, — только… Возможно, его реально ждать придется. У него это… Другое прослушивание!

— Да, такое, что он никого не примет, — поддержал Карен, покачав головой, зашагав с другой стороны.

Я повертел карточку между пальцев.

— Пускай мне об этом скажет он. Или кто там будет за главного вместо него. Предпочитаю общаться с первоисточниками, а не девочками на входе. — Судя по лицам, парни не согласились, но спорить не стали. — Куда идти-то?

— Второй малый зал, третий этаж… — указал Карен прямо по коридору, в конце которого где-то прятался лестничный пролет и лифтовая площадка.

— Здесь. — Мы остановились перед входом в огромное помещение — двери его были высотой метров в семь. Позже я узнал, что здесь есть большой зал, в котором проходят мини-концерты и показательные выступления, пять малых, для итоговых репетиций различных студий, и несколько десятков небольших аудиторий разных профилей — танцевальных, балетных, музыкальных, и, конечно, вокальных. В малом зале удобно проводить прослушивание — акустика позволяет, или репетицию уже готового к потреблению материала. То есть, ее высочество не просто репетирует, а исполняет в присутствии строгого критика то, что выучила, к чему готовилась. Эдакий экзамен. И пропустить такое мимо я, естественно, не мог.

Возле лифта, при входе на этаж, нас осмотрели еще две девочки в гражданском без оружия, тщательно, но в рамках разумного. Шутить по поводу ощупываний со стороны прекрасных сеньорит никому не хотелось — за спинами этих двоих стояла третья, с активированным козырьком вихря перед глазами, на котором с этой стороны проступала красная точка прицела сжимаемого в руках "Жала". Ну как, конечно, шутить не хотелось парням; я мог себе позволить такую вольность, но был вынужден не выходить из образа — девочки так же протокольно меня "не узнали".

Сейчас, на входе в зал, перед нами снова стояло три прелестных создания, но эти с оружием. Их я знал лучше — хранители Оливии. Не помню родной номер их взвода, но в данный момент они закодированы как "двадцать семь — четыре". При нашем появлении на лицах девушек так же не проступило ни тени изменения мимики.

— Привет! — помахал я им рукой. Вообще-то не стоит так, когда они на работе, но зная, что лично мне ничего не будет, решил повыделываться. — А нам нужен дон Бернардо. Мы можем пройти к нему?

Две крайние к нам хранительницы переглянулись.

— Нельзя, — скупо выдавила одна из них.

— Потому, что там ее высочество?

Ответа не последовало, но он и не требовался.

— У меня назначено, протянул я карточку одной из них. — С его подписью.

Старшая группы, стоявшая чуть далее, оценивающе рассматривая моих спутников через прищур, подошла, взяла визитку из рук напарницы и внимательно осмотрела, повертев в руках. После чего скупо выдавила: "Ждите!", — отошла на несколько метров и что-то тихо заговорила по пятой линии. Ну, это для меня она пятая, парни таких подробностей не знали.

Через минуту дверь приоткрылась и до нас донеслась красивая медленная музыка, сопровождаемая бархатным лирическим сопрано. В голосе могу напутать, я в них не силен, но звучало красиво.

— Слушаю? — уставились на нас злые глаза Оливии. Злые только с виду, за злостью она прятала растерянность. Видно, Бергер не настолько развитая девушка, чтобы использовать ее "всветлую", и для нее "неожиданный" визит сюда ее высочества стал на самом деле неожиданным. К которому она оказалась банально не готова.

— У нас прослушивание, — продолжал играть я свою роль, нагло протягивая визитку дона Бернардо.

Глазки черненькой забегали. Она попыталась маякнуть что-то мне, но я не понял — в присутствии во всю пялящихся ребят дать что-то знать без "палева" проблематично. Наконец, тяжело вздохнув, вернула карточку мне.

— Он занят. Там ее высочество принцесса Фрейя, наследница престола.

Я с видом фаталиста пожал плечами.

— Она исповедует ислам? Нам нельзя видеть ее лицо?

— Нет, но… — Кажется, до Оливии начало доходить. Ну точно, жирафа, блин!

— Мы не собираемся покушаться на нее, — честно-пречестно уставился я ей в глаза. — Мы только спросим у дона Бернардо, ждать нам, или нет.

— Нам? — поднялась ее бровь.

— Они со мной, — ответил я, кивнув на парней, не моргнув глазом.

Пауза, лихорадочные размышления. Наконец, она бросила девчонкам:

— Проверьте их! По максимуму!

Девочки переглянулись, старшая поста запротестовала:

— Но там же… Не положено!

— Мы что, швейцары? — усмехнулась Оливия, зло сверкнув глазами, напоминая о субординации. Ай, молодца! Может ведь играть, когда хочет! — Мы охраняем, а не решаем, кому можно входить, кому нет. Им назначил дон Бернардо ЛИЧНО, пускай он и решает, что делать дальше. Выгонит — выпроводим.

Постовые кивнули и бросились облапывать нас. С куда большим рвением, чем их напарницы на выходе из лифтов — я чувствовал тренированные пальчики под одеждой. После чего просветили детектором. На мне прибор замигал красной лампочкой, но девочки сделали вид, что это нормально, так и должно быть. Эти тоже играть умели, когда надо.

Наконец, когда процедура завершилась, Оливия с силой толкнула дверь, лишь немного отошедшую в сторону, и вошла в зал. Следом протиснулись и мы.

Зал не поражал воображение — чем-то напоминал наш школьный актовый. Однако акустика была здесь на уровне. Каштанововолосая девочка на сцене пела без специальных устройств, и голос ее, нежный и лирический, был слышан везде. Красивый голос, пробирался в самую душу.

Да, это была ее высочество, которую я помнил еще с "летучки" Хуана Карлоса. Сейчас она, несмотря на нахождение на сцене, пребывала в "повседневном" — в скромных немарких брюках и немаркой же закрытой серо-коричневой блузке. Никаких наворотов, никаких цветных волос — все в среднестатистических обывательских рамках. Если бы не видел ее раньше, ни за что не признал бы в этой простой девочке инфанту!