Андрей Посняков - Корона бургундов

Вскочив на ноги, Радомир бросил быстрый взгляд вокруг… Оо-о-! Какой похотью, какой жаждой скандала и крови светились плотоядный глазенки гостей! Примерно так же, как у зрителей какого-нибудь пошлого телевизионного шоу… да они мало друг от друга и отличались – что эти гости, что россиянские телезрители – всем подавай потасовку, скандал и мясо, мясо, мясо!

– Убей его!!!

Едва подбежавший слуга отворил в клетку дверь, разом вскинулись гости:

– Пор-рви-и-и!!!

Оправдывая их ожидания, германец зарычал, словно дикий зверь, и, яростно укусив край щита, бросился в схватку.

Удар!

Радомир едва успел подставить клинок и тут же пропустил удар щитом в голову. Хорошо, хоть был шлем и плотный подшлемник. Однако в ушах загудело, и забрало сдвинулось куда-то в сторону, а детинушка вновь нанес удар, на этот раз угодивший в навершие щита. Отбив натиск, Рад поправил шлем… всего-то и отвлекся на какую-то секунду, а вражий клинок уже достал его грудь, раскровянил… Слава богу – неглубоко.

– Пор-рви! Пор-рви! Пор-рви! – при виде крови еще больше завопили зрители.

– Убей его, убей!

– Выпусти ему кишки, германец!

Снова град ударов! Соперник был мощным, словно дуб, огромным – раза в два шире Радомира в плечах и на две головы выше. Вот уж детинушка! Да еще зрители – ну, может быть, кроме худяшки Мелении – явно болели именно за германца, поддерживали криками:

– Пор-ви-и-и-и!!!!

Ладно… Рад тоже все-таки был не лыком шит, умел славно сражаться, да меч его, подарок братца Истра, недаром носил гордое имя Гром Победы!

Поудобнее перехватив меч, Рад резко уклонился в сторону, пропуская мимо себя сломя голову бросившегося соперника, и, в свою очередь, тут же перешел в атаку.

Резкий выпад… Клинок – вперед… Есть!

Враг вовремя уклонился, но все же Гром Победы уже попробовал его крови, прочертив по предплечью рваную бордовую полосу.

Германец взвыл, словно волк, и дико, по-бычьи наклонив голову, снова рванулся в атаку, обрушив на соперника целый град ударов, так, что тот только успевал отбиваться.

От звона мечей гудело в ушах, и холодный пот струился под шлемом, застилая глаза. А зрители орали:

– Смерть ему, смерть! Убей его, германец! Пор-р-рви-и-и!!!

У обоих бойцов уже кровоточили раны, так, царапины, вовсе не мешавшие биться, скорее даже наоборот.

Детинушка оказался опытным воином: видя, что первый натиск не удался, постепенно сменил тактику, перейдя от яростно-бездумных атак к вдумчивому выматыванию. Кружил, поигрывая мечом, словно высматривающий добычу стервятник. Оп! – нанес резкий удар. Радомир был начеку, отбил вражеский клинок, сам ударил… звякнули мечи, скрежетнули… противно-противно, словно пальцем по запотевшему стеклу или по школьной доске – ногтем.

А зрители уже устали ждать – это было видно. Кто-то начал есть, кто-то торопливо опрокидывал в себя кружку за кружкой, слово боясь, что у него отнимут это вино, не дадут вусмерть упиться.

– Давай, германец! – подойдя к арене, заорал Вириний Гетор. – Покажи, на что ты способен! Порви этого недотепу!

– Пор-рви! Пор-р-ви!!! – эхом подхватили зрители.

Кто-то – слышно было – закашлялся, верно, подавившись костью.

Выбирая удобный для нападения момент, соперник ходил по краю арены, меряя босыми ногами песок. Да, гладиаторы не зря сражались босыми – так ноги меньше скользили. А вот Рад этот момент не учел, не разулся, о чем теперь жалел, да поздно. Противник откровенно щерился, видел, еще немного, и Радомир устанет, и рано или поздно совершит роковую ошибку. Ждал. Зыркал глазами, поигрывая окровавленным клинком.

А гости уже столпились у самой арены – VIP-персоны, клиенты, слуги – смешались в гнусном азарте все. Восторженно глядя на Радомира, что-то шептала Меления, как видно, молилась. Амбрионикс – оказывается, он тоже здесь был – наклонился, что-то поднял с земли, улыбнулся как-то загадочно и зло…

Радомир видел все это боковым зрением, так, мельком, но – словно в замедленной съемке. Юноша смотрел сейчас как бы сквозь врага, как бы в глаза стоявшему у самых прутьев решетки юному галлу… Так легче было заметить любое движение соперника, легче предугадать.

Ну, давай же, давай!

А враг, хитро ухмыляясь, все ждал чего-то.

Ну, жди…

Стиснув зубы, Рад внезапно атаковал германца, ударил в щит, затем – сразу – в шею, затем… Затем соперник отбросил его щитом, просто отпихнул, как бульдозер навесным ножом. Да уж, сражаться с таким экскаватором – задача нелегкая. И все же, все же Радомир заметил наконец слабину – враг слишком уж надеялся на свою силу. А ведь, кроме силы, кроме выносливости, большую роль играет и умение. Не просто удар, а закрутить, а обманным движением вывести противника из равновесия… Как сейчас и поступил Рад: вот блеснул в рыжем свете солнца клинок, вот посыпались искры… а вот – резко – влево! И толстая шея врага – вот она, на расстоянии вытянутой руки… И-и-и…

Германец вдруг споткнулся, злобное лицо его исказилось гримасой… на миг что-то его отвлекло, лишь на миг, не больше. Раду этого оказалось достаточно. Хлесткий, как бич, удар. Противный хруст ребер…

Соперник всей своей тушей повалился в песок, щедро орошая арену кровью.

Не обращая никакого внимания на орущих зрителей, Радомир снял шлем и устало уселся рядом с убитым врагом. Убитым на потеху гнусной толпе телезрителей… нет – просто зрителей, впрочем, разница не велика. А у такого поединка рейтинги бы зашкаливали…

С грустной усмешкой молодой человек посмотрел на поверженного соперника, не испытывая сейчас совершенно никаких чувств, одну лишь навалившуюся усталость. Германец лежал навзничь, нелепо раскинув ноги, в правой пятке его торчала окровавленная рыбья кость, довольно таки большая. Так вот что его отвлекло! Но… откуда здесь кость, на арене?

Радомир медленно поднял глаза… и встретился с торжествующим взглядом галла. Отбросив упавшие на лоб волосы, Амбрионикс улыбался и что-то шептал.

Странный парень… А может быть, эта кость… это он ее… но зачем? Какая ему разница, кто из бойцов будет повержен? Если уж на то пошло, так лучше – гунн, ведь именно так этот парень называл Радомира.

Молодой человек покачал головой. В ушах его словно бы включился звук.

– Ха-у-у-у!!! – зрители уже не орали – выли.

Кто-то – разочарованно, а кто-то восторженно, и даже – счастливо. Видать, не все ставили на германца.

– Дайте! – смеясь, радостно кричала Меления. – Дайте же я его поцелую! Эй, гладиатор… – Наклонившись, она оторвала от подола туники длинную полупрозрачную ленту. – Возьми!

Радомир никак не прореагировал, лишь цинично усмехнулся и сплюнул – а пошли вы все в задницу! Тоже еще, нашли гладиатора.

Однако парнишка-то, Амбрионикс, не прост…