Михаил Михеев - Адмирал

Сам Колесников вышел в море на одном из крейсеров, и это обстоятельство, благо разведка островитян наверняка уже знала и о его прибытии в Тулон, и о том, что он уже как-то вел переговоры с дуче, просто обязано было натолкнуть противника на простую мысль: немцы опять собираются давить на союзников, чтобы заставить тех активизировать свои действия. Учитывая, сколько раз такие попытки заканчивались провалом, такие переговоры не должны были заставить Черчилля даже лишний раз почесаться. Если ему, конечно, вообще доложат о столь малозначимом эпизоде. Хотя нет, доложат. Колесников точно знал, что с недавнего времени обо всех случаях его выхода в море британская разведка докладывает на самый верх – слишком уж много нашумел германский адмирал за неполный год. Приятно, хотя, в свете гадких привычек британцев, довольно опасно.

Крейсера и впрямь прибыли в Геную, чтобы спустя двое суток, пополнив запасы топлива (Муссолини, скотина, своего не упустил, продав его втридорога), снова выйти в море. Ну а там уже состоялось рандеву с остальными силами. Те, проведя конвой до места назначения, после разгрузки вместе с «Лоррэном» вышли в обратный путь, но в полутора сутках пути от Тулона отделились от транспортов, чтобы соединиться с крейсерскими силами. Транспортные корабли в сопровождении эсминцев без происшествий добрались до базы, а армада из двух десятков вымпелов направилась к Гибралтару.

К тому моменту, когда стратегически важная скала появилась в окулярах биноклей, в Африке уже вовсю полыхали бои. Роммель, получив два свежих полка, а главное, почти четыре десятка танков, рвался к Суэцкому каналу, буквально сметая отчаянно сопротивляющихся британцев. Как только началась маневренная война, он оказался в своей стихии, и теперь, пользуясь хорошей подготовкой своих солдат, вел стремительное наступление, сбивая слабые заслоны и обходя сильные. Оборона британцев, наскоро выстроенная по очаговому принципу, в условиях, когда немцы не боялись в случае нужды прорываться непосредственно через пустыню, трещала по швам. Навстречу Роммелю срочно перебрасывались все имеющиеся в резерве сухопутные войска и авиация. Словом, даже если британцам удастся остановить лихого генерала, свою задачу тот уже выполнил, намертво связав их боями. А ведь Роммель, судя по всему, останавливаться не собирался, и шансы на то, что он все-таки сумеет перерезать канал, выглядели неплохими.

Первыми нанесли удар поднятые с авианосца самолеты. Торпедоносцы прорвались в спящий порт и сбросили груз прежде, чем англичане сумели проснуться. Зенитные орудия, правда, открыли огонь, частый и неприцельный, однако толку от него оказалось немного. Прямых попаданий им добиться не удалось, а многочисленные осколочные повреждения погоды не сделали. «Суордфиши», торпедоносцы по всем статьям устаревшие, обладали, тем не менее, одним серьезным преимуществом перед более современными машинами. Бипланы, не отличаясь значительными скоростями, имели довольно низкую нагрузку на крыло и в результате оставались в воздухе в ситуации, когда их более шустрые собратья буквально разваливались на куски. Многие из тех самолетов, что подобно беременным пингвинам тяжело плюхались на палубу «Рихтгофена», напоминали решето, а их крылья превратились в лохмотья, но до авианосца дотянули все, и потерь убитыми в этом налете не было.

Впрочем, и особыми успехами немецкие летчики похвастаться не смогли, хотя их вины в том не было. Они честно утопили все, что находилось в порту, просто кораблей там оказалось немного. Два крупных транспорта, три эсминца, судя по архаичным обводам, древность времен Первой мировой, и один такой же старый крейсер. Тем не менее, несмотря на мизерность результатов, Колесников во всеуслышание заявил: летчики герои, и каждый из них достоин награды. Зная характер адмирала и его привычку выбивать «для своих» что можно и что нельзя, его слова летуны восприняли с энтузиазмом.

А Гибралтар, меж тем, подвергался жесточайшей бомбардировке. Появление франко-немецкой эскадры застало англичан врасплох, и град фугасов, обрушившихся на их позиции, здорово портил им нервы. Приказ «Снарядов не жалеть» оказался как нельзя более кстати, и с вьющихся над головами британцев самолетов корректировщиков докладывали о значительном ущербе, который наносила бомбардировка, хотя настильная траектория выпущенных из морских орудий снарядов значительно снижала ее эффективность.

Англичане тоже не остались в долгу, активно отвечая, и преимущества береговой артиллерии были заметны. «Лоррэн», угодивший под шквальный огонь, на глазах терял боеспособность. Несколько тяжелых снарядов, попавших в него, нанесли жуткий ущерб, выбив все дальномерные посты, разворотив трубы, и, в качестве вишенки на торте, прямым попаданием как орех расколов боевую рубку. Несмотря на то, что артиллерия линкора практически не пострадала, огонь фактически лишившегося управления затянутого жирным дымом корабля ослабел настолько, что больше не приносил результата. В общем, тяжко, но он хотя бы не собирался тонуть.

Куда серьезнее в этом отношении пострадал «Прованс», наскочив на мину, однако даже старый линкор одним ударом не уничтожишь. Эсминцы спешно поставили дымовую завесу, и поврежденный корабль оттянулся за линию своих собратьев. На этом его участие в бою можно было считать законченным. Следом уполз один из крейсеров, тоже получивший гостинец из-под воды. Потом взорвался эсминец, то ли от снаряда большого калибра, то ли нарвавшись на мину, точно сказать не получалось. Взрыв произошел в момент, когда корабль проходил через дымное облако, а на дно вместе со всем экипажем он ушел в считанные секунды. В общем, британские артиллеристы показали, что не зря получают свое жалованье, и уверенно вели «по очкам». Участвуй в сражении только флот, он бы проиграл. Однако Колесников, помня историю, смог предвидеть это заранее, и потому операция, которой он фактически руководил, носила комплексный характер.

Практически одновременно с началом обстрела в небе появились немецкие самолеты. Колесников не зря вытребовал у Франко аэродромы – они начали принимать самолеты всего за несколько часов до начала операции, чтобы не демаскировать возможные намерения немцев и не дать противнику подготовиться. Сейчас две сотни бомбардировщиков, прикрытые плотным истребительным зонтиком, наносили непрерывные удары по укреплениям Гибралтара.

Вынимающие душу протяжным воем «юнкерсы» затеяли воздушную карусель, один за другим входя в крутое пике и точечно укладывая бомбы. По слухам, мастера бомбометания ухитрялись точно поражать цель размером с пфенниг, но сейчас этого даже не требовалось. Качество с лихвой компенсировалось количеством, и вначале заполыхали позиции зенитчиков, а потом настал черед всего остального. Близость аэродромов позволяла пикировщикам, сбросив груз, тут же идти за следующей порцией бомб, и уже через какие-то полчаса возвращаться. К тому моменту как раз успевали отбомбиться вышедшие на цель последними, и в результате плюющаяся огнем и сыплющая бомбами свора висела над скалой непрерывно. Малочисленные британские истребители честно попытались им помешать, но «мессершмитты» ссадили их с небес в считанные минуты. Господство в воздухе осталось за немцами.