Дмитрий Султанов - Абордажник

В голове мелькают остатки разрозненных образов, которые я всеми силами пытаюсь удержать. Такое чувство, что они касаются меня. А точнее просто мои. Прямо как воспоминание о событиях до попадания в Содружество. Догадка пронзает меня, и я еще сильнее пытаюсь зацепиться за них. Как насмешка, они еще быстрее утекают мимо, и мне удается зацепить только одно из них.

Я совсем маленький. Играю с игрушками в какой-то комнате. На обстановке сосредоточиться не получается, все плывет. Возникает чувство, что я одинок. Точнее не одинок, а просто почти все время один, но от этого не страдаю, как будто так и надо. Внимание концентрируется на странных фигурках, которые я пытаюсь сложить в определенном порядке. Разложив все ближайшие, я ищу остальные части игрушки. Далеко. Пытаюсь дотянуться, но никак не получается. Еще больше сосредоточиваюсь, и внезапно игрушку дергает в мою сторону. Та подкатывается ко мне, и я беру ее в ручку и так же сосредоточенно укладываю в нужном месте. В углу помещения движение. Это добрый дядя подходит ко мне ближе, присаживается и, вглядываясь в мои действия, произносит: «Как интересно!» Я улыбаюсь ему в ответ.

Воспоминание прерывается от того, что кто-то тормошит меня за плечо. С трудом открываю глаза и вижу склонившегося надо мной Питера. Он одет в обычный комбинезон под броню. Мозг сосредоточивается на анализе текущего состояния, уводя от ценных воспоминаний. Черт, слишком мало и ничего не понятно. Разве что теперь я понял свою тягу в изучении телекинеза. Хотя не понятно, как у меня тогда это получилось, если мой параметр низок? Удача? Или я просто что-то не видел, все-таки четкой картинки не было, скорее образы.

– Эй, вылезай, герой, – продолжает меня тормошить Питер, а потом чуть ли не выдергивает за руку из медицинской капсулы. Черт, снова такое же окончание операции. Надеюсь, все закончилось хорошо. Хотя, если я тут, то, видимо, да. Только в прошлый раз я очнулся в другом помещении на станции.

Я кое-как удерживаю равновесие после рывка Питера и пытаюсь найти одежду. Глаза цепляются за кисть, которая была слегка другого цвета. И не розоватого, а какого-то более темного. Да и на руке виднелся небольшой шрам по месту отрыва кисти. Что за?..

Но тут седой ветеран видит мой взгляд и, разводя руками, произносит:

– Ну, это ж медицинская капсула крейсера и не сравнится с той, что на станции. Да и капитан отдал распоряжение вылечить всех по-быстрому, чтобы просто восстановить боеспособность.

– А я уже подумал, что мы на станции, – разочарованно протянул я.

– Не, только сутки прошли. Одевайся, пойдем в кают-компанию, там расскажу, что ты уже пропустил, Гер-р-рой, – последнее слово у Питера прозвучало крайне странно, ну уж точно без какого-либо уважения или как там полагается вести себя при обращении к таким персонам.

Я быстро оделся, поблагодарив дежурного врача. Судя по его внешнему виду, он на ногах тут чуть ли не все время с момента первых ранений. Да и заполненные капсулы в медицинском отсеке этот факт только подтверждали. Всего я их насчитал 16 штук, при этом свободны были только три, и одна из них только что освободилась мной.

– Ты что там завис? Понравилось быть больным? Так могу устроить, только это будет не так героически. Хотя тоже в твоем стиле, во второй вариации, – снова Питер.

– Иду-иду, – я последовал за ветераном. Местами в коридорах до сих пор были видны следы от прошедшего боя. Оплавленные дыры в стенках, часть на скорую руку заделанных энергоканалов, неоткрывающиеся перегородки. Даже один из отсеков мы обходили ввиду того, что он был почти полностью уничтожен. Но спустя некоторое время мы достигли кают-компании, в которой было, на удивление, не очень многолюдно, всего человек пять. Да и те подняли свои стаканы при виде меня. Блин, да что такое случилось? Это все из-за того темно-красного чужого?

Мы присели за стол, и Питер сразу убежал брать себе еду. Я от его предложения поесть отказался, после медицинской капсулы энергия бурлила, и чувствовал себя превосходно. Разве что слегка ныла кисть, но только слегка. Как меня заверил врач, это остаточный эффект и не критично для ее работоспособности. Ветеран шумно уселся напротив меня.

– Ну что, рассказывай, с чего ты меня называешь героем? Да и их реакция хоть и приятна, но странна. Особенно учитывая момент нашего первого знакомства, – начал допытываться у Питера.

– Может, я вначале поем? А то это тебя в капсуле кормили и поили, а я специально тебя ждал. И при этом мучился и страдал от голода, – невинно поинтересовался тот.

– Не-а, давай, сам же обещал рассказать, – продолжил выпытывать я.

– Ну, хорошо. В общем, когда та красная мря ударила своей псионической волной, накрыло вообще всех, включая и других чужих. И чем ближе, тем сильнее. Тебе вообще должно было мозг в кашу превратить. Потому что с теми двумя, кто стоял чуть дальше тебя, так и произошло. А тебе хоть бы хны, достал пистолет и расстрелял ее. Может, у тебя мозга нет в голове, сплошная кость? – в очередной раз задумчивым голосом подколол меня ветеран.

– Ты не отвлекайся, что там дальше было. И вообще, какая ситуация сейчас.

Питеру лишь бы поиздеваться.

– В общем, если б не ты, то могли все там лечь. Кто ж знал, что у врагов есть псионики, хоть и такие непередвижные. Да и позднее, при просмотре записей, мы заметили, что чужие начали очухиваться раньше. Вот поэтому ты и герой. Даже капитан сказал, что договорится с Зевсом, чтобы тебе утроили твою долю. А если нет, то отдаст из своей части.

– Тогда почему ты так странно выделял слово «герой»? – не понял я.

– Да потому что ты идиот! – взорвался он. – То, что ты спас всех, это удача. Тупое везение. А вот выбегать без щита на поле боя! Не используя укрытия! С одним пистолетом, с которым ты мог бы только застрелиться против тех бронированных машин! Еще не видя до этого зал, тупо вслепую! Еле разминуться с шаром плазмы из пушки! Да, черт возьми, тебе хоть какая-то база дала понимание, как надо вести бой?! Или ты голофильмов насмотрелся?! Ты, безмозглый идиот! – на наш столик обернулись те пятеро, рассматривая всю эту сценку. Я на всю эту отповедь только и смог развести руки и произнести:

– Прости, мама, больше не буду.

Питер замолк, а та пятерка начала ржать. Не удержавшись, седовласый ветеран улыбнулся, а потом заржал уже со всеми. Отсмеявшись, он продолжил:

– Я теперь понимаю, как ты выжил в прошлой операции, да и почему Зевс тебя взял. Удачи точно мало не бывает, и тебе она сопутствует. Но все-таки думай головой. Ты оставил раненых и нарушил приказ, хоть и спас всех. Благо там остались другие, более вменяемые. На это сейчас все посмотрели сквозь пальцы, но все же мне не хочется получить заряд в неприкрытую спину, когда тебе в очередной раз приспичит геройствовать.