Андрей Посняков - Кремль 2222. Ладога

Маар говорил с упоением истинного ценителя старины. Показывал все, рассказывал, благо погода нынче стояла совсем не по сезону теплая, сентябрьская. Правда, желто-красных листьев на деревьях и кустах давно уже не было, так что, лучше сказать, все куда больше походило на март или даже на апрель. После заморозков, в оттепель, пошла в рост густо-зеленая молодая трава, набухли на деревьях почки, а из лесу окрестные мужики частенько приносили лисички. Приносили не просто горстью – корзинами.

Насчет погоды здесь особенно никто не переживал: зерновые и без того росли плохо, на них и не рассчитывали, уповая больше на картошку, а уж той-то было все равно – ляжет снег в декабре или не ляжет. Все равно только в мае сажать… или в июне, как погодка. Иной июнь, как октябрь: грязный, холодный, дождливый.

– Тайничная, это, наверное, от слова «тайна», – поддерживая беседу, покивала Лекса. – Интересно, что за тайны она когда-то хранила?

Маар хмыкнул, щелкнув губами-клювом:

– Наверняка какое-нибудь кровавые и мрачные. В старину иных и не было. Да и сейчас – нет.

Пользуясь солнечной погодою, работники торопились закончить кладку. Мешали в больших корытах раствор, таскали кирпичи с берега, где было устроено что-то вроде небольшой кирпичной фабрики. Сарай для формовки, две печки для сушки… ну а сырья – глины – в окрестностях имелось с избытком.

– А что здесь раньше было? – Девушка оглянулась на бревенчатый сарай, где находился колодец с Синим полем. – Холмик – точно рукотворный. Посередине крепости специально насыпали. Зачем-то.

– Не насыпали, – отрицательно помотал башкой Ладожский властелин. – Скорее, рассыпали. Во время Последней войны. В древности на этом месте была церковь.

– Церковь?

– Место для моленья богам, – скупо пояснил Маар. – На днях пригонят «мясо». Надеюсь, ты готова к работе?

– Тут дело не только во мне – в Поле.

Алексия рассеянно посмотрела на стройку: на снующих туда-сюда рабочих с носилками, на воинов с унтами, на деловитых «Чинуков». Один из роботов успешно трудился в качестве подъемного крана, другой застыл возле Стрелочной башни, медленно вращая головой и обозревая окрестности.

– Твои дружки нанесли мне большой ущерб, уничтожив «Рекса», – обернувшись, угрюмо напомнил получеловек-полуосм.

Лекса удивленно моргнула:

– Кого уничтожили?

– Робота. Куда лучше и сильнее этих.

– Понятно. А с чего вы взяли, что это мои дружки?

– Они преследовали моих людей по пятам, – злобно ощерился монстр. – Захватили лесопилку… Ничего, скоро я их достану! И, если ты все еще надеешься, то… Идем!

Маар грубо схватил собеседницу за руку и, не оглядываясь, повел (а скорей, потащил) за собою.

Миновав сад, они обогнули колодец и вошли в Стрелочную башню. Если представить Ладожскую крепость в виде корабля, то эта башня находилась как раз на его носу, у самого впадения Ладожки в Волхов.

Завидев хозяина, стоявшие у ворот стражи в страхе вытянулись, отсалютовав копьями. Таскавшие раствор мастеровые удвоили прыть, и даже «Чинук», казалось, стал двигаться куда более молодцевато.

– Страх, – входя, негромко, будто самому себе, сказал монстр. – Страх – великая и единственная сила.

– Есть еще золото. – Девушка хмыкнула, нагибаясь, чтоб не удариться головой о низкую притолоку. – Для некоторых оно значит куда больше страха. Эти люди ради нескольких золотых монет готовы на все. Или вы таких не знали, господин Маар?

– Да, знал. – Чудовище все же ответило, опускаясь вниз, в подвал. Следом за ним – а куда денешься-то? – угрюмо шагала Лекса.

– Только все они кончили плохо. И все равно – в основе их жизни был страх! Страх за свое богатство, он, знаешь ли, весьма сильный. Чтоб не отняли, чтоб не кончилось… чтоб не убили, не прервали с удобством налаженную жизнь в бесконечной неге. Я знал храбрецов, ставших трусами именно достигнув богатства. Просто раньше им не было что терять и не было жалко жизни. Так что ты не совсем права, девочка. Золото – этот тоже страх. А богачи – всегда трусы. Именно потому, что им есть что терять.

«А ведь он в чем-то прав», – спускаясь в черноту сырого подвала, подумала девушка. Ладожский монстр вовсе не был глуп: сила и неописуемая жестокость сочеталась в нем с изощренно острым умом. Когда было нужно, Маар умел смирять и свою гордыню, и злобу. Наверное, потому и стал тем, кем стал. В отличие от многих прочих.

– Оставьте нас, – войдя в гулкий зал, Повелитель выпроводил стражей.

Под сводчатым потолком, чадя, горели факелы, освещая какие-то вещи, поблескивавшие на деревянных полках вдоль сырых стен. Нет, вовсе не старинное оружие, как, войдя, почему-то решила Лекса. Какие-то гребешки, застежки, пуговицы… Все в идеальном состоянии, явно очень древние. Некоторые – серебряные, золотые.

– Видишь этот гребень? – подходя к полке, негромко промолвил монстр. – Шестой век Довоенной эры. Эпоха Меровингов, были такие древние короли. Правили когда-то страной, которую потом обозвали Францией… А вот это застежки – фибулы. Эпоха викингов. Викинги – это такие древние воители, девочка. Сильные, свирепые, не знающие пощады.

– Я… я знаю. Я читала.

– Когда-то здесь был их город – Альдейгьюборг. Сакральное и страшное место. Здесь они приносили кровавые жертвы своим жестоким богам. Здесь замышляли походы, здесь торговали пленниками. Рюрик, Олег… Это были жестокие, не ведающие страха вожди! Да, викинги… Они умели многое и знали толк в пытках и казнях. Пошли!

Что-то совсем не понравилось Алексии в глухом голосе монстра, но протестовать он не могла. Закусив губу, пошла вслед за Мааром к лестнице, спустилась в подвал, мрачный и гулкий, как склеп.

Да, похоже, он и был склепом! В дрожащем мареве внесенных стражами факелов белели по углам человеческие кости и черепа, некоторые – в ржавых цепях и, такое впечатление, обглоданные.

Ну, конечно, обглоданные! Ведь эта гнусная тварь, этот Великий Маар, человечиной и питалась! Смаковала…

Гнусный Ладожский властелин, величавый в своем омерзительном уродстве, уселся в стоявшее в середине подвала высокое кресло, напоминавшее трон. Он вообще любил такие… Тщеславный ублюдок! Похотливый людоед… сукин кот! Как еще б обозвать-то?

Лекса поспешно согнала мелькнувшую на лице презрительную улыбку. Уселась на принесенную стражниками скамью в томительном ожидании… непонятно чего. Ведь для чего-то же Маар ее сюда привел! Опять начнет приставать? Хм… маловероятно. Он мог бы сделать это везде, где хотел. Но не делал – опасался потери Мастером Полей всей сноровки и силы. Опасался, да… хотя не верил никому. И все же – не рисковал. Вот если б у него было два Мастера. Тогда бы – да. А так… Так приходилось выбирать между похотью и оружием – «зарядами-выстрелами» к гранатометам. Гранатометов в крепости имелось в избытке – Маар сам хвастал, показывал пленнице, кстати, совсем недавно. Гранатометы имелись, а вот заряды к ним должна была делать Алексия. Монстр сказал, что скоро пригонят «мясо»… тех самых несчастных, в обмен на жизни которых Синее поле смачно изрыгнет заряды. И тогда вооруженные гранатометами воины Ладоги запросто расправятся с погоней – с кронштадтцами. С Киром и его людьми.