Пирс Браун - Золотой Сын

– Социальная ловушка, – бормочет Августус, повернувшись к Лето, и фаворит подходит поближе. – Идиоты! Смотри, сейчас сделают вид, что это вышло случайно, а потом скажут: вам придется ехать на одном лифте с домом Фальтов! А ведь на самом деле они должны умолять нас пройти первыми!

– А вдруг это и правда случайность? – спрашивает Лето.

– Только не на Луне, – скрещивает руки на груди Августус. – На Луне – все политика.

– Времена меняются.

– Времена меняются уже давно, – шепчет Августус.

Лорд-губернатор сосредоточенно изучает лица своих слуг, как будто подсчитывая, сколько у нас лезвий. У одних лезвия пристегнуты к поясу, у других, вроде меня, обвивают предплечья. Тактус и Виктра перекинули свои через плечо на манер перевязи.

– Три копейщика ни на шаг не отходят от лорда-губернатора, – тихо приказывает Лето, мы киваем и подходим поближе. – Никакой выпивки!

Тактус стонет в знак протеста.

Шакал бесстрастно наблюдает за тем, как Лето командует свитой его отца.

Плиний побеседовал с работниками цитадели и выяснил, что мы и правда должны ехать на одном лифте с Фальтами. Но следующая новость оказывается еще более зловещей: наши черные и серые должны остаться внизу.

– Все семьи должны проследовать на церемонию без прислуги, – объясняет он. – И без телохранителей.

По рядам проносится ропот.

– Тогда мы никуда не пойдем, – произносит Шакал.

– Не будь идиотом! – резко оборачивается к нему Августус.

– Ваш сын прав, – поддерживает Шакала Лето, – Нерон, опасность слишком…

– Некоторые приглашения куда опаснее отклонять, чем принимать! Альфрун, Джофо! – Августус делает резкое движение ладонью в сторону своих меченых.

Двое мужчин молча кивают и присоединяются к нам с фланга. Их хмурые взгляды выражают неподдельное беспокойство. Мы заходим в лифт вслед за Фальтами и начинаем подъем. Глава дома Фальтов улыбается – его положение явно упрочилось.

Приглашенные на торжественную церемонию на крыше башни верховной правительницы попадают в зимнюю сказочную страну. С невидимых облаков падает снег, заметающий остроконечные верхушки сосен в посаженном людьми лесу, ложится на мои короткие волосы. Растаяв на языке, снежинки оставляют после себя вкус корицы и апельсина. Изо рта вырываются облачка пара.

В честь появления лорда-губернатора трубят в трубы. Тактус и несколько копейщиков оттесняют Фальтов в сторону, чтобы Августус вошел на церемонию первым. Наши золотистые и кроваво-красные ряды движутся среди огромных вечнозеленых деревьев. Здесь нас ожидают последние достижения культуры золотых, их гордость. Океан лиц, которые видели такое, о чем люди когда-то и мечтать не могли. Среди толпы можно различить знакомые еще с училища группы: обаятельные воины братства Аполлона, убийцы Марса, красавицы Венеры.

Прямо под шпилем цитадели остается свободное пространство, откуда видны города, мерцающие далеко внизу миллионами огней. Представить невозможно, что под поверхностью этого сияющего драгоценными камнями океана скрывается совсем иное – трущобы и нищета. Один мир под поверхностью другого.

– Постарайся не потерять голову, – шепчет мне Виктра, проводя когтистой рукой по моим волосам, и отходит поболтать с друзьями с Земли.

Иду к нашему столу. Над небольшими гравитаторами сияют огромные люстры. Изысканные наряды, словно жидкость, струятся по безупречным женским телам. Розовые подают деликатесы на блюдах и напитки в ледяных и хрустальных бокалах.

Сотни длинных столов расставлены по кругу вокруг замерзшего озера в центре этой зимней сказки. Розовые прислужницы перемещаются между столами на коньках. Подо льдом движутся формы – не какие-нибудь там сексуальные извращения, которые пришлись бы по вкусу эльфам и низшим цветам, а загадочные существа с длинными хвостами и мерцающей, словно звезды, чешуей. В другой жизни Микки, наверное, отдал бы все на свете за то, чтобы одно из его созданий приняло участие в этом действе. Едва сдерживая улыбку, я понимаю, что в каком-то смысле ему это удалось.

Здесь нет ни табличек с именами, ни номеров, но мы легко находим наш стол, потому что в его центре практически неподвижно сидит огромный лев. Все столы помечены знаком того или иного дома. Тут есть грифоны и орлы, ледяные кулаки и огромные стальные мечи. Лев довольно мурлычет, когда Тактус забирает у одной из розовых поднос с закусками и ставит его между массивными лапами животного, крикнув:

– Давай, зверюга, угощайся!

Меня находит Плиний. Его волосы заплетены в тугую замысловатую косу. Одет он в кои-то веки сдержанно, но все так же высоко задирает свой длинный нос, пытаясь произвести на нобилей впечатление своими ястребиными чертами и спартанской экипировкой.

– Чуть позже я представлю тебя некоторым заинтересованным лицам. По моему знаку немедленно подойди ко мне, – бросает мне он, рассеянно озираясь в поисках важных персон, с которыми ему надо переговорить. – А до тех пор никаких фокусов, веди себя прилично!

– Какие фокусы, – говорю я, доставая медальон с Пегасом. – Клянусь честью моего дома.

– Да-да, – отмахивается от меня политик, даже не взглянув в мою сторону. – Было бы чем клясться…

Оглядываю собравшихся. Здесь уже сотни людей, а гости все прибывают и прибывают. Сколько еще ждать? Мне с трудом удается сдерживать ярость, которая заставила меня принять это решение. Они убили мою жену, повторяю я про себя, убили моего ребенка. Но как я ни пытаюсь раздуть в себе огонь гнева, страх из-за того, что из-за меня повстанцы могут погибнуть, не улетучивается.

Я делаю это не ради мечты Эо, а ради живущих. Удовлетворяю их жажду мести, а не воздаю по заслугам тем, кто уже пожертвовал всем. Назад дороги уже не будет, но так предопределено судьбой.

Меня обуревают сомнения. Неужели я трус?

Я слишком много думаю, поэтому из меня получился плохой солдат. А ведь я и есть всего лишь солдат, солдат Ареса. Арес дал мне это тело. Я должен доверять ему. Поэтому я беру медальон с Пегасом и прикрепляю его под столом Августуса, ближе к концу.

– Выпьем? – раздается чей-то голос у меня за плечом.

Обернувшись, оказываюсь лицом к лицу с Антонией. Мы не виделись со времен училища, с тех самых пор, как Севро снял стерву с креста, к которому ее прибил Шакал. Нахмурившись, вспоминаю ту ночь, когда она перерезала горло Лие, чтобы выманить меня из укрытия.

– А я думал, ты изучаешь политику на Венере, – бормочу я.

– Мы уже закончили, – отвечает она. – Твое распятие доставило мне огромное удовольствие, мы с друзьями несколько раз пересматривали запись! Жуткие запахи, моча, фу! – потягивает воздух носом Антония. – От такой вони непросто избавиться!