Игорь Вардунас - Метро 2033: Путь проклятых

– А то что? – вскинулась девушка. – Разве не видите, ему нужно помочь!

– К семье, в Белгород, охота, – сухими губами пробормотал больной. – Ну да ничего, скоро свидимся. Вы это, попить дайте. Там на столе стоит…

Мигель подал Палычу кружку, из которой тот стал с жадностью глотать воду.

– Спасибо, – он вернул кружку Мигелю. – Мне бы вот еще чего. А священника у вас нет? Исповедаться бы.

– Я священник, – ответил Мигель.

– Вот это дело, – приподнялся на лежанке Палыч. – Исповедуешь меня, батюшка?

– Можно, – Мигель достал из кармана куртки молитвослов. – Тогда остальным придется выйти. Только причастия, увы, нет.

– Да нам ничего, – заверил нефтяник. – Можно и без причастия. Выговориться бы.

Лера, Батон и Тарас послушно выбрались на холодный ветер и стали у перил. Лера посмотрела на уныло плескавшегося внизу Солярика, который словно чувствовал происходящее. Настроение было паршивое.

Снова смерть. Девушке казалось, что смертям так и не будет конца. Даже сейчас, когда новая надежда питала сердца стольких людей, старуха с косой продолжала наступать остаткам выживших на пятки. Несправедливо.

– Жестоко, – пробормотала Лера, кутаясь в куртку.

– Да, не повезло ему, – согласился Батон. – Но этого следовало ожидать.

– Не говори так! Мы столько раз предлагали ему ехать с нами. Может, и обошлось бы. Это все от одиночества.

– Это от старости, Лера, – вздохнул Тарас. – Ты же видишь, в каком он состоянии. Болен, все время рядом с Соляриком. Еще удивительно, как он в одиночку смог столько времени тут протянуть.

– А что теперь будет с ним? – Лера указала на плескавшееся под ними топливо.

– Не знаю, – пожал плечами охотник. – Будет то, что будет. Он же мутант, в конце концов. Как еще назвать? Выживет. Это ведь теперь его мир.

– Мы закончили, – на площадку вышел Мигель. – Он зовет вас.

Все снова собрались в комнате отдыха рядом с умирающим. Палыч после исповеди выглядел поживее, на впалых щеках даже появился румянец.

– Последнее имею сказать вам, хлопчики, – обратился он к присутствующим. – Вы уж позаботьтесь о Солярике, а? Пропадет он один, без человека-то. Одичает.

– Еще не хватало возиться с ожившей соляркой, – пробормотал Батон, переглянувшись с Тарасом, но говорить громче об этом не посмел, чтобы не тревожить умиравшего.

– Мы позаботимся о нем, обещаю, – подойдя к Палычу, сказала Лера.

– Что ты несешь? – с досадой прошипел охотник.

– Вот и хорошо, – поблагодарил Палыч. – И на том спасибо. Куда он без людей? Он ведь хороший по-своему. К нему только подход нужен. Особый такой.

– А как зовут-то тебя? – спросил Тарас. – А то все Палыч, Палыч…

– Валентином звать, – тихо ответил нефтяник. – Вы только вот что, похороните меня здесь, ладно? Не по вашему морскому закону, а здесь хочу остаться. И огонь не тушите, пусть сам догорит.

– Как скажешь.

Палыч снова закашлялся, и на этот раз на его губах показалась кровь.

– Ну вот и ладно, пора и честь знать. И так задержались из-за меня… – нефтяник слабым усилием попытался подтянуть к горлу плед. Ему помогла Лера. – Если есть… хотите… там где-то было еще…

Девушка взяла его за ледяную подрагивающую руку.

– Ребята… Доплывите уж… за меня… пожалуйста…А?

Палыч с тяжелым вздохом закрыл глаза, будто последние слова отняли у него много сил и он захотел отдохнуть. Больше он не шевелился.

– Лера, – позвал Мигель девушку, которая продолжала сжимать руку старика. – Всё. Он умер.

– Прощай, – шепнула Лера и осторожно накрыла пледом голову Палыча.

Находящиеся в комнате отдыха Кравцовской Д-6, которой теперь предстояло стать склепом, люди некоторое время молчали.

– Ладно, пошли, – первым стряхнул с себя оцепенение Тарас. – Больше мы уже ничего не можем сделать.

Внезапно пол под ногами людей вздрогнул и пошел ходуном.

– Это что еще? – Батон выругался.

Выбежав на смотровую площадку, они увидели бесновавшегося у основания станции Солярика. Сырое топливо бурлило и, концентрируясь, выбрасывало длинные щупальца, которые разбивались брызгами о буровую. Скрежетало железо, стонали перегородки.

– Лерка, ты что творишь? – заорал охотник, видя, как девушка быстро спускается по лесенке в лодку, в которой нервно ерзали корейцы.

– Нужно успокоить его! – крикнула она. – Пока он тут все не разрушил!

Спрыгнув в лодку, Лера схватила мегафон и, направив его на Солярика, нажала тангету.

– Перестань, слышишь? Мы свои, – начала она, даже не веря, что ее могут услышать. – Твой друг умер. Но просил, чтобы мы позаботились о тебе.

Нефть на какое-то время перестала волноваться, хоть на ее поверхности то и дело проскакивали фонтанчики.

– Хочешь плыть с нами? – крикнула девушка.

– Лерка… – ярусом выше заскрипел зубами Батон.

Неожиданно прямо перед лодкой, в которой стояла девушка, из нефти поднялась фигура, изображавшая Палыча. Лера с испугу сделала шаг назад и чуть не упала на корейцев, настолько разительным было сходство. Нефтяной слепок продержался несколько секунд, а потом распался тяжелыми каплями и превратился в миниатюру Д-6.

– Не истери, – храбро заявила Лера. – Мы друзья, ты можешь плыть с нами. Палыч этого хотел.

Фигура исчезла, и нефть вдруг спокойно заколыхалась вокруг лодки.

– Что происходит? – спросил Мигель.

– Кажется, он услышал, – опуская мегафон, ответила Лера. – Давайте, спускайтесь. Только осторожно.

Когда все расселись, лодка отчалила от Кравцовского месторождения и вернулась на «Грозный». Настроение у всех свидетелей смерти Палыча было подавленное, но надо было продолжать путь. Пассажирам корабля о случившемся говорить не стали – нечего попусту гоношить народ. А вот у Паштета и Трески, с которыми Лера поделилась произошедшим на камбузе, смерть нефтяника вызвала неожиданное сочувствие.

– Хороший был мужик, – цыкнул зубом Треска. – Хоть и жил бобылем.

– Да, жалко, – согласился Паштет. – Ну, он старый уже был. Ничего не поделаешь. Зато теперь у нас новый спутник в виде Солярика. Хорошее приобретение, я считаю.

– Вам бы все лишь наживу считать, – с укоризной одернула Лера.

– Да ладно тебе, мы же за хозяйство печемся, – фыркнул Треска. – Нарубай-ка лучше водорослей. Суп варить будем.

Тем временем «Иван Грозный», покинув район Д-6, снова двинулся в путь.

Мимо Копенгагена проследовали без остановок, хоть на борту и помнили о Пушкареве и бункере. Сигналов с берега заметно не было, да и сами моряки решили в этот раз не показывать признаков жизни. Проскочили – и ладно. С целой общиной на борту сейчас было не до лишних встреч. Людей терзала морская болезнь и нетерпение.

Миновав Эресуннский мост и проход Дрогден, как и в прошлый раз, «Грозный» взял курс в Северное море. О том, что их теперь сопровождает еще один спутник, знали только члены команды. Незачем было попусту тревожить остальных обитателей субмарины, народ и так чувствовал себя не в своей тарелке.