Никита Аверин - Метро 2033. Крым. Последняя надежда (сборник)

– Невозможно же дышать. Море много дает. Некоторым помогает.

– Так это же…

– Не панацея. Это тут жить надо. На воде. Все, больше не расскажу, сам понимаешь, не для чужих ушей. В общем, приспособились. Живем. Детей рожаем.

По мосту как раз бежал ребенок – тощее создание лет семи, ссадины на коленках, выгоревшие до льняного цвета волосы, сопливый нос, короткие штаны и свободная рубашка. Ничем он не отличался от обычных сорванцов и выглядел поздоровее, чем дети бункеров. Пошта аж умилился.

– Дядя Дрюха! – заорал сорванец, увидев мичмана. – А тебя мамка ищет!

– А ты, Витя, что тут делаешь? – очень ласково спросил Зиняк.

– А я в гости пошла!

– И к кому ты в гости пошла, Витечка?

– К Яну!

– Я этому Яну уши-то поотрываю. Ну, смотри, чтобы домой не позже шести.

Чудное дитя пробежало мимо, шлепая босыми пятками.

– Племянница младшая, – пояснил мичман.

– Витя? – не поверил Пошта.

– Да. В честь ее папы назвали, Вити Глума, известный был хирург. Ну, в наших кругах известный. Сестренка как раз Витьку носила, когда Глума хомяки-мутанты разорвали. Так дочку Виктором и назвала. А что? Хорошее имя для девочки. Редкое. Я, правда, предлагал Викторией, но сестра уперлась. Так Витька Витькой и осталась. Пойдем, что ли?

Большие корабли внешнего круга прикрывали собой не такие массивные плавсредства круга внутреннего. А в центре плавучего города возвышалась громада – крейсер «Адмирал Лазарев». На малых кораблях Пошта заметил огороды, даже сады, клетки с животными – свиньями и козами, правда, не теми, что до Катаклизма, а немного измененными и потому неаппетитными.

– Хозяйство вот у нас, – похвастался Зиняк. – Полностью автономное, можно сказать. Одна есть проблема: генофонд. В замкнутой популяции, сам знаешь, всякое нехорошее начинается. Поэтому капитан наш решил с натовцами объединиться. У них, правда, база на берегу, ну так и хорошо. И ладненько. Но тут идеология, брат листоноша, это Воронин сам тебе объяснит. Нам на крейсер. Животину твою только на ферму заведем, ты не против?

Пошта не возражал, а вот Одину явно не хотелось на ферму. Он, наверное, подозревал моряков в любви к конской колбасе. А может быть, просто неуверенно себя чувствовал – плавучий город скрипел и покачивался. Страшно представить, что тут бывает хотя бы при минимальном волнении… впрочем, местные привыкли.

В систему переходов между кораблями Пошта даже не вникал. Они переходили с борта на борт – повыше, пониже, совсем низко – пока не оказались на очень устойчивом и очень широком корабле, предназначения которого в нормальной жизни Пошта угадать не мог. Сейчас здесь были сараи и стойла. Из сараев доносились звуки животной жизни…

– Матрос Воловик! – заорал Зиняк.

Откуда-то возник юноша самого бомжацкого вида. Был он в рваных шортах-бермудах, бос, гол по пояс (коричневая, пусть и несколько прыщавая кожа лоснилась от пота). Мускулатуре матроса Воловика позавидовал бы любой культурист. Пошта был не культурист, а потому позавидовал просто отчаянно. Он бы тоже не отказался от бицепсов в обхвате, что те ноги, и таких кубиков пресса. Лицо юноши закрывал респиратор, из-под которого топорщилась редкая и мягкая на вид черная бороденка.

– Леша, – устало вздохнул Зиняк. – Почему ты не в форме?

– Виноват, – без всякой вины отозвался Леша. – Мичман, ты откуда этого восьминогого шестихера приволок?

– Это – не шестихер, – обиделся за Одина Пошта. – Это конь.

– Ой, кто бы мог подумать…

– Так. Леша. Заткнись и определи животное в отдельное стойло, – приказал Зиняк. – Нам к Воронину надо.

– Я-то определю, а он не убежит?

– А что, ты боишься какого-то коня?

– Да я вообще ничего не боюсь!

Матрос Воловик ухватил Одина за повод и потащил за собой. Конь слегка упирался, но шел.

– Не обижай здесь никого! – крикнул ему вслед Пошта. Воловик обернулся:

– А я никого и не обижаю!

– Пойдем, – потянул Пошту за рукав Зиняк. – Он у нас такой. Молодой и борзый. Прозвище у него – Кобелек. Не потому, что по девкам, а потому, что всех задирает. Зубки показывает.

Командир крейсера «Адмирал Лазарев» капитан первого ранга Воронин выглядел так, как, по мнению Пошты, и полагалось выглядеть морскому офицеру – высокий, стройный, седоватый (что называется – волосы отливали серебром), с непременными усами (что за офицер без усов?), в отутюженном кителе темно-синего цвета с золотым галуном и парадной фуражке с белоснежной тульей.

– Листоноша, говоришь? – нахмурил он седую бровь. Даже глаза у него были цвета морской волны. – Какими судьбами в Севастополе?

– Вора ищу, – честно ответил Пошта.

Каперанг Воронин вытащил из кармана трубочку, набил ее табаком, приминая желтоватым от курения пальцем, чиркнул спичкой, и каюта наполнилась вонючим дымом – табак оказался обычным крымским самосадом, черным и смердющим.

– Что за вор, как зовут?

– Кличка Зубочистка. Встретились в Балаклаве. Представился бывшим летчиком из Южной бухты, но, думаю, соврал. При ограблении Летучего Поезда смылся вместе с горными бандитами. Начальник поезда предположил – и я склонен с ним согласиться – что Зубочистка действовал как наводчик горцев.

Пошта выкладывал все как отчете перед руководством – нутро ему подсказывало, что лапшу на уши Воронину вешать не стоит: иметь во врагах капитана атомного крейсера не следовало, а вот союзник такой мог ох как пригодиться!

– Так, – пыхнул трубочкой Воронин. – Ясно. И что он у вас украл?

– Перфокарту.

– Ого! – удивился капитан. – Откуда такой раритет? Коллекционная, поди, вроде семидюймовых дискет?

– Да нет, с информацией… Из штольни. Балаклавского объекта по ремонту подлодок.

– Знаем такой, плавали. А его разве не законсервировали после Катаклизма?

– Наверное, – пожал плечами Пошта. – Только местные все равно распечатали. Воюют там теперь с морлоками.

– С кем-кем?

Тут Пошта решил умолчать о происхождении морлоков от матросов и офицеров Черноморского флота и ограничился лаконичным пояснением:

– С мутантами.

– И?

– И один из местных – не знаю, кто именно, – установил связь со спутником. На перфокарте – код доступа.

Воронин, прищурясь, разглядывал листоношу через клубы дыма.

– И зачем листоношам коды доступа к спутникам связи?

– Наша миссия, – начал Пошта заученный текст, – помогать общинам выживших, связывать их между собой, способствовать возрождению цивилизации…

– Да знаю, знаю я, – отмахнулся Воронин. – Только надо ли ее возрождать, такую цивилизацию?

– Не понял?

– Спутники связи, потом – спутники-шпионы, потом – спутники с тактическими лазерами и дропбомбами… А потом еще один Катаклизм. Второй раз на те же грабли?